– А я бы торопиться не стала, – с грустью заметила я. – Добрые дела редко оказываются бескорыстными.
Наконец‑то мои слова произвели впечатление, Сергей задумался, а потом спросил тревожно:
– Как эта женщина узнала обо мне, то есть о нас?
– Прибавь к этому, как добрые люди могли узнать на какое время мне необходимо алиби?
– Вот черт. Ты думаешь..? Ты в самом деле думаешь…
– Я думаю, они исключительно осведомленные люди. Чересчур осведомленные.
– То есть, это как‑то связано с убийством?
– По‑другому не складывается.
– Но зачем? Если этот парень, этот охранник, или черт его знает кто он там, убил твоего мужа…
– Я совсем не уверена в этом.
– Что? – Теперь Сергей почти кричал.
– Я совсем не уверена в этом, – повторила я как можно спокойнее. – Сережа, что‑то происходит, я не могу ответить на вопросы «зачем?» и «кто?», но боюсь, что мы это скоро узнаем.
– Постой, а если у этого типа была подружка, он рассказал ей об убийстве, а она позвонила мне, желая тебе помочь… – Аргумент, конечно, был ниже всякой критики, и Сергей торопливо поправился:
– Может, она хотела избавиться от любовника?
– Классная версия, только ты забываешь о главном: я не была в кафе и не ездила на такси. Выходит, кто‑то позаботился о моем алиби.
– Вдруг это совпадение? Тебя спутали с какой‑то женщиной…
– Кольцо и браслет тоже совпадение? Вряд ли в городе отыщется еще такой же браслет. Виктор купил его у антиквара, старинная вещь. Впрочем, не в этом дело. Допустим, был похожий браслет, но ведь еще шуба и перчатка.
– Я не очень понимаю, что ты хочешь сказать? – растерянно заметил Сергей.
– Я пытаюсь понять, как все эти вещи оказались у неизвестной женщины?
– Но ведь их мог взять охранник.
– Чтобы состряпать мне алиби?
– Господи Боже… это что же получается? Кто‑то в ту ночь решил избавиться от твоего мужа…
– И при этом не хотел, чтобы подозрение пало на меня. Прибавь к этому признание охранника. Мне оно кажется в высшей степени подозрительным.
– То есть кто‑то заставил его сделать это признание? – Я кивнула.
– Выходит… – Он запнулся, вздохнул, точно собираясь с силами, и заговорил вновь:
– Причина может быть лишь одна: бизнес, то есть не совсем бизнес. Ты знаешь, чем занимался твой муж?
– Строительными подрядами, на сколько мне известно.
– А не могло быть что‑то помимо этого?
– Понятия не имею.
– Если допустить, что некие люди хотели избавиться от твоего мужа и при этом соблюсти видимость полного согласия и процветания, то становится понятно, почему они проявляют о тебе заботу, ведь по завещанию все перейдет тебе, а с тобой договориться гораздо проще, чем с мужем, раз ты в делах не смыслишь.
– Те же мысли посетили и меня, – сказала я с усмешкой.
– У твоего мужа, кажется, есть компаньон.
– Да.
– Что за тип?
– Обыкновенный. Я не очень‑то обращала на него внимание, да и виделись мы всего несколько раз. Думаешь он?
– А кто еще? На бандитов не похоже, они бы не стали разводить бодягу с алиби и прочим. Человечек, задумавший все это, очень хитрый и очень хочет остаться в тени, прибрав к рукам денежки твоего мужа.
– Вопрос: как он смог уговорить охранника? Данила был предан мужу…
– Все эти разговоры о преданности гроша ломаного не стоят.
Парню пообещали хорошие деньги, и он согласился. Надеюсь, менты не совсем идиоты и смогут разобраться.
– Сомневаюсь, – вздохнула я.
– Думаешь, охранник скоропостижно скончается?
– Думаю, к примеру, не выдержат нервы и он покончит жизнь самоубийством.
– Что же делать? – испуганно спросил Сергей.
– Ждать, когда неизвестные себя проявят.
– И что тогда?
– По обстоятельствам, – вздохнула я. – Пока все козыри у них.
– Да почему? – возмутился Сергей.
– Потому что мы купились на это дурацкое алиби… Ты давно знаком с Шерманом?
– Лет шесть, наверное. Почему ты спросила?
– Ты все ему рассказал?
– Ты имеешь ввиду…? Нет. Я сказал, что мы любовники.
Встретились в ту ночь в клубе и я отвез тебя домой. Утром ты позвонила, сообщила о несчастье и попросила помощи.
– Он поверил?
– Лили, я не понимаю.
– Он адвокат моего мужа, хорошо осведомленный о его делах. И он очень старался вытащить меня.
– Что ж в этом удивительного? Он убежден в твоей невиновности и искренне хотел помочь.
Сережа еще что‑то говорил, но я его почти не слушала.
Ясно, что Владимир Павлович намерен всеми правдами и не правдами отравлять мое существование. Если он узнает о Сергее… «Надо уехать на некоторое время, – размышляла я. – Может этот сукин сын немного успокоится (в это верилось с трудом). И от Сережи придется держаться подальше. Пройдет полгода и тогда можно будет видеться с ним в теннисном клубе, это будет вполне естественно, вдова чувствует себя такой одинокой, а тут красавец‑мужчина, и, как следствие, вдруг вспыхнувшая страсть. Сергей чересчур нетерпелив, вряд ли удасться держать его на расстоянии долгое время. Надеюсь, сегодняшний разговор произвел впечатление и он серьезно отнесется к моим словам».
Понемногу успокоившись, я прошла в кухню, выпила чаю, а потом отправилась спать.