Понемногу успокоившись, я прошла в кухню, выпила чаю, а потом отправилась спать. Меня мучили кошмары и проснулась я с дурным предчувствием, так что нисколько не удивилась тому, что произошло утром.
Где‑то ближе к обеду позвонил Шерман.
– Лилия Романовна, – надо бы поговорить, – как‑то неуверенно сказал он, что было для него совершенно не свойственно, оттого и напугало.
– Что‑нибудь случилось? – насторожилась я.
– В жизни постоянно что‑нибудь случается. Я могу приехать?
– Конечно. Жду вас.
Он явился через полчаса, на губах играла оптимистическая улыбка, но глаза из‑под очков смотрели слишком пристально. Я приготовилась к очередному удару судьбы.
– Так что там за новости? – подавая ему кофе, спросила я, изо всех сил стараясь демонстрировать безмятежность.
– Да так, всякие пустяки. Однако известно, именно из этих самых пустяков и состоит наша жизнь. Лилия Романовна, – неожиданно сменил он тон, – почему вы до сих пор не поинтересовались, что получите по завещанию? Неужели это вас не интересует?
– Как вам сказать? – пожала я плечами. – За три года я привыкла не думать о хлебе насущном. Но что бы там не говорил Владимир Павлович, замуж я выходила за Виктора, а не за его деньги.
– Однако будет обидно и даже не правильно их потерять, – серьезно сказал он. – Боюсь, Владимир Павлович настроен весьма решительно. Он обвиняет вас в соучастии в убийстве брата.
– Это следовало ожидать, – вздохнула я.
– Конечно особенно резвиться мы ему не позволим, но крови он может попортить достаточно. Вы не пытались договориться с ним по‑хорошему?
– Боюсь, это совершенно невозможно.
– А жаль. Что ж, посмотрим, что нам готовит грядущий день. А вам, Лилия Романовна, надо быть чрезвычайно осторожной, о любви пока следует забыть, ежели денежки желаете сохранить.
Очень приличные, между прочим. Вы виделись с Сергеем?
– Да… – ответила я неуверенно.
– Придется со встречами повременить. Владимир Павлович способен нанять армию частных сыщиков.
– И что это ему даст?
– Лилия Романовна, нам ни к чему очередной скандал вокруг вашего имени.
– И его убили?
– Ранен наверняка, на парапете обнаружили кровь. Он спрыгнул с моста, раненый, в наручниках, лед на реке только что сошел.
Обнаружат тело или нет – вопрос, там рядом станция, его могло затащить… Извините за эти подробности, – кашлянув, сказал он. – Может быть воды? Вы побледнели…
– Нет. Продолжайте.
– В общем, тело могут обнаружить не скоро, а могут и вовсе не обнаружить, но то, что Голицын мертв, для меня вопрос решенный.
– И теперь, когда он мертв, Владимиру Павловичу ничего не стоит обвинить меня в сговоре с охранником и соответственно в соучастии в убийстве?
– Не забывайте, есть признание Голицына в убийстве, собственноручно им подписанное, и там о вас ни слова.
Его побег акт отчаяния. Такие парни панически боятся тюрьмы. Будем надеяться, что это дело перекочует в архив, то есть оно перекочевало бы уже сегодня, не будь вашего настойчивого родственника. Оттого я и поинтересовался, не можете ли вы с ним договориться? В любом случае, вы должны являть собой образец скорбящей вдовы, ну и не терять присутствия духа, конечно. Отправляйтесь отдохнуть, – легонько коснувшись моей ладони, заявил он. – Куда‑нибудь к морю. Красивой женщине не к лицу грусть.
– Скажите, Валерий Петрович, муж действительно хотел лишить меня наследства? – спросила я.
– Действительно или нет – судить не берусь, – немного подумав, ответил он. – Но несколько раз заговаривал о том, что намерен пересмотреть завещание.
– В чью пользу?
– Вот оно что… – засмеялся Шерман. – Лилия Романовна, оставьте эти мысли. Частным детективом может быть мужчина или какая‑нибудь старушка, например, мисс Марпл. У такой красавицы, как вы, никаких шансов. Мужчины начнут врать с три короба, лишь бы угодить вам, и каждый будет думать о том, как затащить вас в постель, прошу прощения за вольность.
– И все же, вернемся к завещанию. Муж объяснил вам причину, по которой желал бы изменить его?
– Нет. Однако для людей, близко знавших его, и для меня в том числе, не секрет, что ваша семейная жизнь не была безоблачной.
Вы не производили впечатления счастливой пары, поэтому некоторые… колебания в отношении завещания были понятны. В тоже время ваш покойный муж никогда не скрывал, что безумно вас любит.
– То есть получается, виновницей нашего несчастного брака была я?
– Хотите, чтобы я повторил все сплетни на этот счет? – хихикнул Валерий Петрович. – Я выражу мнение большинства. Вы не смогли простить измены мужа, но продолжали любить его.
Такой ответ вас устроит? Скажу по секрету, ваш муж приглядывал за вами, даже нанял детектива. Я пытался его отговорить, но… но… но. Виктор убедился, что жена его выше всяких подозрений, однако порадовало его это или нет – судить не берусь. Возможно уличи он вас в измене, вы, поскандалив немного, во всем разобрались и начали жить счастливо всем на зависть. Напрасно улыбаетесь, я могу привести десяток примеров. Виктор любил вас. Простите за любопытство, а вы его?
– Нет. Вы же знаете о Сергее. Я давно хотела развестись с мужем, но он был против. Я боялась его.
– Вы его боялись? – Глаза Валерия Петровича полезли на лоб.
– Да. Вам известно при каких обстоятельствах погибла его любовница. И жена.
– Какая любовница?
– Она была его секретарем, забеременела и вскоре ее сбила машина.
– О Господи. – Валерий Петрович некоторое время смотрел на меня не отрываясь. – Лилия Романовна, конечно я не берусь утверждать, от кого у несчастной женщины был ребенок, но о некоторых обстоятельствах дела мне известно очень хорошо.
Девчонка была влюблена в одного мерзавца, личность в городе довольно известная среди молодежи. У него ночной клуб на Литейной. Ребенок, скорее всего, от него. Девушка в тот вечер пыталась с ним поговорить, он вел себя безобразно и буквально вышвырнул ее из клуба. Возможно она в сильном волнении ничего не видела и не слышала вокруг, а возможно рассудок ее помутился и она действительно хотела расстаться с жизнью. Одно несомненно, женщина погибла по своей вине.
– Но ведь водитель скрылся?
– Да. Но были свидетели, которые видели, как женщина буквально бросилась под колеса.
– Отчего же водитель сбежал?
– Машина была в розыске. Вот почему. Скажите, Лилия Романовна, все это время вы считали…
– А его жена? – испуганно перебила я.