Но были свидетели, которые видели, как женщина буквально бросилась под колеса.
– Отчего же водитель сбежал?
– Машина была в розыске. Вот почему. Скажите, Лилия Романовна, все это время вы считали…
– А его жена? – испуганно перебила я.
– Насколько мне известно, она погибла в автомобильной катастрофе. Так вы думаете…
– Тогда по телефону мне сказали… и его жена. Разве ее смерть не вызвала разговоров? Виктор твердил, что не отпустит меня, однажды так и сказал: «я скорее убью тебя».
– Тысячи мужчин ежедневно говорят это женщинам, – покачал головой Шерман. – Какую злую шутку с вами сыграли. Мне очень жаль. Надеюсь, теперь судьба будет милостива к вам и вы найдете свое счастье. – Он засмеялся. – Только не спешите, пусть Гаевский еще немного пострадает в одиночестве. Хотя для него это тяжелое испытание. Вы прекрасная пара, это первое, что я подумал, когда он рассказал мне о вас. – Я не очень хорошо понимала, что он говорит, в тот момент наверное здорово напоминая истукана.
– Валерий Петрович, – наконец собралась я с силами, – если у моего мужа были сомнения в отношении завещания и… Я хотела бы отказаться от этих денег, пусть их получат его братья или кто‑то еще… Мне все равно.
– Да вы с ума сошли, – нахмурился он. – Откуда вдруг это чувство вины?
– Я… в ту ночь я сказала Виктору, что хочу развестись, и о Сергее тоже сказала. Я не была ему женой, я не любила его, я люблю Сергея и не имею право на эти деньги.
– Ну, милая… вы меня удивляете. Если вы вдруг откажитесь… не сделать бы хуже. И вообще, наследством не разбрасываются.
Успокойтесь, отдохните, поезжайте куда‑нибудь, а Гаевский никуда не денется, он будет вас ждать. Ну что, мы будем улыбаться? Хоть одну улыбку на прощание. И помните, я ваш друг. Мы с вами горы свернем.
Последняя фраза наводила на размышления. Вообще мне было над чем подумать. Скоропостижная смерть охранника меня, разумеется, не удивила, нечто подобное я как раз и ожидала.
Проводив адвоката, я вернулась в гостиную, залпом выпила рюмку коньяка и принялась бродить по комнате. Давняя привычка, от которой я все никак не могла избавиться. Итак, охранник погиб.
В то, что он убил моего мужа, я по‑прежнему не верила. Скорее всего парня вынудили сделать признание, что‑то пообещав взамен. Что? Тело пока не найдено. Хотя Шерман уверен в его гибели, я бы на слова адвоката особо полагаться не стала.
Данила парень крепкий, тренированный и должно быть выносливый, такому вполне по силам продержаться некоторое время в воде даже в наручниках. Особенно если кто‑то ему помог, а ранение было несерьезным. Конечно, и второй вариант весьма вероятен: парня вынудили признаться, а потом пристрелили при попытке к бегству. В любом случае, он пешка и его просто использовали. А вот кто стоит за этим? Мое желание отказаться от наследства произвело весьма неблагоприятное впечатление на адвоката.
Знать бы почему? Его дружба с Гаевским тоже выглядит весьма подозрительной. Мне понадобился адвокат и нате вам: мало того, что он друг моего любовника, он еще работал на моего мужа и хорошо осведомлен о его делах. А что, если Сергей..? Я упорно отгоняла эту мысль, но она так же упорно возвращалась и в конце концов облеклась в вопрос: что, если наша встреча в теннисном клубе далеко не случайна? Сделав еще два круга по гостиной, я придвинула телефон.
Жанна была на работе, услышав ее голос, я почувствовала нечто сродни стыду, если я сомневаюсь в человеке, которого люблю, что со мной будет завтра?
– Сидишь затворницей? – насмешливо спросила Жанна. – Хочешь, наплюем на твой траур и закатимся в ресторан? Или в сауну?
Пиво, вобла, разговоры по душам?
– Последнее время меня воротит от разговоров по душам и чистосердечных признаний.
Я хочу, чтобы ты для меня кое‑что сделала.
– Слушаю тебя очень внимательно.
– Выясни, кто и когда рекомендовал в теннисный клуб Гаевского Сергея Сергеевича.
– Что за тип? – Хотя Жанна и была моей самой близкой подругой, о существовании у меня любовника не знала.
– Вот я и пытаюсь выяснить.
– А чего сама не позвонишь?
– Не хочу, чтобы о моем интересе к нему знали. Сможешь это сделать для меня?
– Пара пустяков, ты же в курсе, мы с Ромашкой (это председатель клуба) большие приятели. Как выглядит этот Гаевский?
– Около тридцати, высокий, длинные светлые волосы, ярко‑синие глаза, очень красив.
– Я его вспомнила. Конечно, наш плейбой.
– Почему плейбой? – не удержалась я.
– Потому что парни с такой внешностью становятся членами различных клубов только с одной целью: обирать богатых старух ну и молодых дурочек, конечно, если у них водятся наличные, не то от мужей недолго получить хорошую выволочку.
– Ты о нем что‑нибудь знаешь?
– Нет, да и ни к чему. У него все на роже написано. С какой стати он вдруг заинтересовал тебя?
– Долго объяснять.
– Но ты ведь не влюбилась, нет?
– Я подожду с любовью до конца траура. Узнай о нем все, что сможешь, и не только в теннисном клубе.
– Да в чем дело? – забеспокоилась Жанна.
– Пока не знаю. Не доставай меня, ладно? Просто сделай, что прошу.
Повесив трубку, я еще раз прошлась по комнате, а потом поднялась к себе, переоделась и через пять минут покинула дом.
Пешком добралась до проспекта, остановила такси и поехала в офис мужа. Город выглядел сонным. Унылые деревья, унылые дома и робкие попытки солнца пробиться сквозь тучи, обложившие все небо. Весна в этом году явно задержалась.
Я опять подумала о Сергее. Женщинам свойственно болтать чепуху и моя подружка не исключение. С какой стати мне обращать внимание на ее слова? Богатые старухи и молодые дуры. Дура с очень приличными деньгами и мужем‑инвалидом, который как на зло не спешит умирать. Мое желание отказаться от наследства понравилось ему также мало, как и адвокату. Они друзья и…
Так, хватит сочинять детектив.
А почему, собственно, детектив? Адвокат хорошо знал охранника, по крайней мере, виделся с ним куда чаще, чем я. Ничто не мешало им договориться. Охранник убил Виктора, но мое неожиданное возвращение едва все не испортило, и тогда на выручку пришел Гаевский. Но что‑то у них сорвалось и я попала под подозрение. Вот тогда охраннику пришлось сознаться в убийстве, ведь окажись я в тюрьме, они ни копейки не получат.
Допустим, охранник поверил, что адвокат его вытащит, а вместо этого заработал пулю. Что ж, логично. Ребята, вроде Данилы, как правило умом не блещут, вот они и смогли обвести его вокруг пальца. Неужели все это правда, неужели Сергей… Тут я поняла, что мы уже некоторое время стоим возле офиса, а водитель взирает на меня с недоумением.
– Извините, – пробормотала я, расплатилась и торопливо вышла из машины.
Теперь, находясь в трех шагах от подъезда, я жалела, что приехала. Что мне может сказать Андрей? Я прошлась до угла здания, вернулась, немного постояла, разглядывая плакат на афишной тумбе, потом решительно направилась к подъезду.
В коридоре я столкнулась с Жанной, увидев меня, она здорово удивилась.
– Ты ко мне?
– Нет, к Андрею, – ответила я и пошла дальше, тем самым намекая, что объяснять ничего не собираюсь.
– Лили, – позвала Жанна, поспешно приближаясь, – я тебя провожу. Только что закончилось совещание, Андрей сейчас скорее всего свободен.
Мы вместе вошли в приемную.