– Боюсь себя раскармливать, вдруг уже завтра голодать придется. – Я‑то хотела пошутить, но он вдруг разозлился:
– Знаешь, девочка‑загадка, чем больше ты напускаешь таинственности, тем крепче моя убежденность: история твоя полная хрень, которую ты сама и выдумала.
– Костю я тоже выдумала?
Он досадливо поморщился и вышел из машины, вернулся че‑рез час слегка повеселевшим, все это время я не спускала глаз с пятого подъезда,
– Не появлялся? – спросил Герман, плюхаясь рядом. Я пожала плечами.
– Интересно, окна его квартиры выходят во двор? Он может обратить на нас внимание. Он или бдительные соседи. Вдруг Карпецкий сегодня выходить вообще не собирается?
– Шла бы ты в кафе, тошно от твоего нытья.
Критику Герман не любил, впрочем, кто ж ее любит? Я подумала, в кафе стоит заглянуть, выпить кофе, а главное, посетить туалет. Однако было опасение: стоит мне уйти, и Карпецкий непременно появится. С полчаса я решала, как поступить, и все‑таки пошла в кафе.
Возвращалась бегом, но спешила, как выяснилось, напрасно: «Ауди» на месте и джип тоже. Сиденье Герман откинул и дремал, сложив руки на груди.
– Рассказала бы, что ли, сказочку про упырей, – вздохнул он. – В сон клонит.
– Я не рассказываю сказок, – отрезала я, откинула спинку по примеру Германа, устроилась с удобствами и не заметила, как уснула.
– Эй, – услышала я над самым ухом. – Открой глазки, наш мальчик появился.
Я резко выпрямилась, потерла глаза. Карпецкий шел через двор, перекинулся парой слов с мальчишкой, катавшимся на велосипеде, помахал ему рукой и направился к «Ауди». Футболку он сменил на рубашку, сверху надел пиджак. Теперь он был без очков, и я решила, что лицо его выглядит простовато, глаза посажены слишком близко. «Ауди» выехала со двора, Герман не спеша завел машину.
– Мы его не потеряем? – забеспокоилась я.
– На такой‑то тачке? Не боись, ему от нас не уйти.
Мы догнали Карпецкого на светофоре, судя по всему, он направлялся в центр. Так и оказалось. Конечной точкой его маршрута стал ночной клуб «Зодиак». Парковка перед клубом была забита машинами, но Стаса здесь хорошо знали. Подскочивший охранник убрал с асфальта железную треногу, освобождая место, и Карпецкий смог поставить там свою «Ауди». Сунул в руку охраннику банкноту и не спеша направился к двери в клуб.
– И все‑таки он не производит впечатления человека, которого что‑то беспокоит, – не удержалась я.
–Наркоманы такой народ, – усмехнулся Герман. – Нюхнут дури, и жизнь прекрасна. Ну, что, пойдем оттянемся?
– Ты хочешь заглянуть в клуб? – спросила я, не видя в этом особого смысла.
– Не очень. Староват я для таких развлечений.Но к этому типу стоит приглядеться.
– Хорошо, идем.
Машину пришлось оставить возле аптеки. По дороге к дверям, украшенным надписью в неоновых огнях, я подумала, так ли легко будет попасть в клуб? Оказалось, легче легкого. Охранник пасся по соседству, на нас взглянул без всякого интереса.
За двустворчатой дверью оказался небольшой холл, слева гардероб, впереди просторное помещение, до отказа забитое людьми. Грохот музыки сливался с гулом голосов, три мощных прожектора были направлены в центр зала, где двое парней и девушка танцевали на возвышении. Стены зала тонули в полумраке, я с трудом смогла разглядеть низкие столы. Около них диваны почти все пустовали.
Рядом с нами возник молодой мужчина в рубашке поло, волосы его слиплись от пота, он почти кричал, обращаясь к нам.
– Вон там свободный столик, – ткнул он рукой куда‑то в угол, Герман помахал перед его носом сложенной вдвое купюрой, и он резво принялся прокладывать нам дорогу в толпе. Грохот на мгновение стих, толпа дружно заулюлюкала, приветствуя парня в оранжевой футболке, который появился на эстраде.
– Еще раз добрый вечер и веселой ночи, господа, сегодня, как и всегда, гуляем по‑гусарски, до рассвета, – проорал парень в микрофон. – Танцуем без перерыва…
Мы наконец‑то добрались до свободного столика.
– Что будете пить? – спросил наш провожатый, я удивилась, как он до сих пор не сорвал голос.
– Что будешь пить? – повернулся ко мне Герман.
– То же, что и ты.
Он сделал заказ, мужчина удалился, а я принялась осматриваться. Карпецкого я увидела далеко не сразу. Он сидел за барной стойкой прямо напротив нас в компании бритого наголо типа лет пятидесяти, его присутствие здесь скорее удивило, уж очень не соответствовал его облик посетителю подобных заведений. Карпецкий, смеясь, что‑то рассказывал, мужчина время от времени кивал в ответ, потом похлопал Стаса по плечу и направился к двери рядом с барной стойкой, должно быть, кабинету или подсобному помещению. Дверь толкнул по‑хозяйски, из чего я заключила: бритый тут, вероятно, работает. Стас, облокотившись на стойку, разглядывал танцующих, держа в одной руке стакан.
– Надеюсь, он здесь долго не задержится, – проворчал Герман. – Не то я точно оглохну. – Нам принесли виски со льдом, Герман сделал глоток и поморщился. – Ну и пойло.
Я продолжала наблюдать за Карпецким, между тем внимание Германа привлек совсем другой персонаж.
– Парень в джинсовой куртке, – шепнул он мне, я проследила его взгляд и увидела молодого мужчину с длинными темными волосами, собранными в хвост. Он передвигался по залу, задерживаясь то возле одной компании, то возле другой. Здоровался, произносил несколько фраз, судя по всему, он очень многих хорошо знал, молодые люди с ним перешептывались, он кивал, улыбался, а вслед за этим кто‑то из очередной компании ненадолго исчезал из зала, иногда в одиночку, иногда парами.
– Интересное заведение, – прокомментировал Герман. – Особо здесь не стесняются.
– Наркота? – сообразила я.
– Похоже на то… Смотри‑ка, еще один…
Если бы не слова Германа, я вряд ли бы обратила внимание на паренька с дредами, по виду едва ли не подростка. Он также двигался по кругу от компании к компании.
– Действуют весьма нахально, – буркнул Герман.
Но самое интересное началось часа через два. Все это время Карпецкий сидел возле стойки с праздным видом, наблюдая за танцующими. Вдруг около него появился тип в джинсовой куртке, устроился на соседнем стуле, они не сказали ни слова и даже головы не повернули в сторону друг друга, просто сидели рядом. Продолжалось это минут пять, потом парень легко поднялся и зашагал к выходу, но за мгновение до этого я успела заметить, как он жестом фокусника что‑то сунул в карман пиджака Карпецкого. Тот даже бровью не повел. Джинсового очень скоро сменил парень с дредами, взял выпивку, тем же отработанным жестом положил в карман чужого пиджака нечто похожее на сверток и через пару минут исчез в толпе. Карпецкий поставил пустой стакан и направился к столу неподалеку, где в одиночестве коротала вечер блондинка.
– Парень делает свой маленький бизнес, – усмехнулся Герман. – А теперь решил отдохнуть.
Блондинку появление Карпецкого порадовало, она широко улыбнулась, чуть сдвинувшись в сторону, чтобы Стас мог устроиться рядом, он сел, положил руку на спинку дивана, вплотную придвинувшись к девушке.
Через минуту она уже весело хохотала, а он увлеченно что‑то рассказывал. Девушка показалась мне совсем юной, наверно, из‑за одежды, которая больше подошла бы девочке‑подростку. Юбочка в складку, такая короткая, что едва прикрывала бедра, и маечка с блестками. Толстый слой косметики не позволял определить ее возраст, тени на веках настолько густые, что ее глаза на расстоянии воспринимались темными провалами.
– На его месте я бы проверил ее паспорт. С этими крашеными никогда не знаешь, во что ввязываешься, – фыркнул Герман.