Я ведь не на сносях.
– А жаль, – хмыкнул он. – Скажи, это не связано… то есть я хотел сказать, это связано с тем, что произошло?
– Само собой. Вот закончу с этим делом, и пойдем под венец.
– А чем ты, собственно, занята? – насторожился он.
– Бегаю в добровольных помощниках милиции.
– Где бегаешь? – Славка нахмурился. Ему уже мерещились враги, от которых меня срочно надо спасать.
– В основном по подругам. Пытаюсь что‑нибудь узнать об этом Мише.
– И как успехи? – Славка малость расслабился.
– Никак. Их просто нет. Я уже начинаю думать, что Миши тоже нет. Никто из девчонок слыхом о нем не слыхивал.
– Я думал, женщины не прочь поговорить о своих парнях.
– Я тоже так думала. О тебе я всем разболтала сразу. Милка оказалась куда сдержаннее.
– У нее была причина держать язык за зубами, разве нет? Именно поэтому никто о Мише и не знает.
– С Берсеньевым никому из подруг тоже не удалось свести знакомство. Конечно, он крутой бизнесмен, но ты еще круче, однако за пару месяцев перезнакомился со всеми моими подругами.
– Это потому, что ты остро нуждаешься в их обществе.
– Если честно, не особенно.
– Нет бы ответить: когда ты рядом, мне никто не нужен.
– Это ты сказал или я?
– Господи, – фыркнул Славка, – и почему я до сих пор не послал тебя к черту?
– Вот и я думаю: почему? – Вышло излишне серьезно, и я поспешила широко улыбнуться.
На следующий день я наконец‑то дозвонилась до Веры, Милкиной подруги, с которой они вместе работали у Берсеньева.
– Слушай, у меня вечером встреча, – заныла она. – О чем ты поговорить хотела?
– О Милке, естественно. Пытаюсь своим умом дойти, кому она перешла дорогу. Вот и пристаю к людям с вопросами. Толку от этого ноль, но на душе как‑то спокойнее.
– Понятно, – вздохнула Верка. Девкой она была доброй и теперь наверняка прикидывала, как со мной поговорить и не угробить на это вечер. – Знаешь что, приезжай в офис. Я сейчас кабинет ни с кем не делю, поговорим спокойно, кофейку попьем. А вечером правда не могу, с мужиком познакомилась в выходные, сегодня наконец позвонил… – Весело хихикая, она поведала мне историю знакомства, а я вдруг подумала: жизнь продолжается. Без обиды за погибшую подругу, просто подумала, и все.
Вера просила зайти ближе к обеду, и я отправилась в офис Берсеньева пешком. По дороге заглянула в магазин, примерила блузку и туфли, в общем, тянула время. Вышла на улицу, сделала пару шагов и ошалело замерла. Из ресторана напротив вышел Стас. Оглянулся, достал из кармана пиджака темные очки и направился к припаркованному неподалеку джипу. Машина была с питерскими номерами, но вовсе не та, на которой он приезжал сюда несколько месяцев назад.
Я попятилась, чтобы он меня не увидел, не сводя глаз с его машины. Уезжать он не спешил, окно со стороны водителя опустилось, Стас курил, судя по всему, кого‑то ждал. «Может быть, Настю? – подумала я. – Какого черта он вернулся? Ведь знает, как это опасно. Он должен уладить дела с наследством… Давно он здесь?» Эти мысли вихрем кружились в голове, а в груди пекло и было больно, и я вдруг почувствовала себя беспомощной, а еще жалкой, как чувствовала себя всегда, думая о нем. Черный «Опель», объехав джип Стаса, аккуратно встал перед ним. Из машины показался мужчина лет сорока, коренастый, среднего роста, в джинсах и ветровке. Стас вышел ему навстречу, мужчины пожали друг другу руки, с проезжей части переместились на тротуар. Стас стоял, сунув руки в карманы брюк, вздернув подбородок и глядя куда‑то перед собой, а не на собеседника, мужчина торопливо ему что‑то рассказывал, жестикулируя и то и дело кивая головой.
Стас стоял, сунув руки в карманы брюк, вздернув подбородок и глядя куда‑то перед собой, а не на собеседника, мужчина торопливо ему что‑то рассказывал, жестикулируя и то и дело кивая головой. Не похоже, что нервничает, скорее торопится поделиться новостями, или объясняет что‑то. Стас склонил голову, вроде бы разглядывая асфальт под ногами, потом повернулся, произнес несколько слов, мужчина развел руками, подумал и кивнул. Стас вновь заговорил, мужчина внимательно слушал. На встречу старых друзей это не походило. Может, потому, что выглядели они прямой противоположностью друг другу. Стас высокий, широкоплечий, в дорогом костюме, с гордо вскинутым подбородком, глаза скрыты очками. Красивое лицо. Красивое, когда не видишь глаз. Женщины, проходя мимо, оборачивались, чтобы взглянуть на него еще раз. Рядом с ним собеседник выглядел серой мышкой. Наконец мужчины вновь пожали друг другу руки и разошлись по машинам. Джип рванул с места и через полминуты исчез за поворотом. А я почувствовала настоятельную потребность сесть, а еще лучше выпить.
Забрела в кафе, которое было в торговом центре, и заказала рюмку водки. Сидела за столом и пялилась на нее. Стас здесь, совсем рядом…
Когда‑то он был охранником моего мужа. Наш роман с Вадимом продолжался недолго, но закончился свадьбой. Отправляясь под венец, я не удосужилась поинтересоваться, как мой муж зарабатывает деньги. Открытие не пришлось мне по душе, еще меньше оно понравилось родителям. По их мнению, Вадим был с законом не в ладах, что подкреплялось досье на восемнадцати страницах. Так что хотелось мне или нет, а считаться с ним пришлось. Будь я умнее, быстренько бы развелась, упорхнув под крыло родителей, но возникла проблема: Стас. Он жил в нашем доме и очень скоро стал моим любовником. Как и положено среднестатистической дуре, я мечтала соединить с ним свою судьбу. Вадим виделся единственной помехой на пути к нашему счастью, и Стас предложил его убить. Поначалу я решила, что он шутит. Но мозги мне он вправил быстро, и уговаривать долго меня не пришлось. Я сделала то, что сделала, оправдывая себя тем, что другого выхода нет. Вранье. Выход всегда есть. Но в тот момент я считала иначе. Я‑то думала, что Стасу нужна я, оказалось – деньги. Миллион долларов США, с которыми он покинул этот город, оставив мне бельевую веревку – верное средство от угрызений совести. И несчастной любви. Веревкой я не воспользовалась, духа не хватило. Или помешала здравая мысль, что один грех не искупить другим. И я попробовала жить без него. Не скажу, что хорошо получалось, но кое‑как справлялась. Пока несколько месяцев назад судьба вновь не свела нас – преуспевающего бизнесмена из Питера с молодой женой и меня, дворничиху с разбитым сердцем. Ничего хорошего из этого, само собой, не вышло. Я вляпалась в очередную историю, где вновь фигурировал труп, а Стасу с женой пришлось спешно покинуть город. Отец Насти погиб, она стала богатой наследницей, а наследство пригляда требует. Вот Стас, должно быть, и вернулся, решив, что три месяца – достаточный срок, чтобы страсти поутихли. Напрасная надежда. В городе был человек, для которого поквитаться с ним было навязчивой идеей. Вряд ли он успокоится и за куда больший срок. Человек этот – Дмитрий Ломакин, Димка – сын Вадима. После гибели отца он, по слухам, занял его место. Ко мне у него тоже были существенные претензии, что не удивительно [2] . Однако после того, как Стас с Настей покинули город, Димка никак себя не проявлял. Ни звонков с угрозами, ни звероватого вида парней под окнами. Может, ждал чего‑то, а может, я казалась ему существом незначительным. Заводной игрушкой, которая пляшет по хлопку хозяина. Славка принял самое деятельное участие в той истории и предложил мне на некоторое время уехать за границу, но я отказалась. Может, не очень‑то боялась чужой мести, а может, потому, что решила – у Димки есть на это право.
Рюмка так и осталась нетронутой, а я вдруг поняла, что верчу в руках мобильный.