note
Полли объяснила, что речь идёт о прорицательнице из Кеннебека, которая предсказала стрельбу и отравления во время праздника <Пикакс и я>. Впервые за всю карьеру ясновидящей она напророчила настоящее убийство.
– Ну, отравление – это я ещё понимаю, – рассуждал Квиллер, – все эти семейные обеды, пикники, картофельный салат…
– О, Квилл! – с укором воскликнула Полли и тут же переменила тему.
На следующий день после парада Квиллеру пришлось засесть за работу.
Летние сборы семейных кланов в Пикаксе могли дать материал для двух колонок в неделю, но, по правде говоря, Квиллер испытывал и неподдельное любопытство: он никогда не был членом полноценной семьи.
Мать воспитала его одна – отец умер ещё до его рождения. Ни братьев, ни сестер, ни бабушек и дедушек, ни теток, ни дядьев. Арчи Райкер был его лучшим другом, а мистер Райкер по-отечески относился к обоим мальчикам: играл с ними в бейсбол, водил в зоопарк, при случае мог дать совет. Даже сейчас единственными членами семьи Квиллера были две сиамские кошки.
Нескольких самых знаменитых фамилий Пикакса уговорили обнародовать планы семейных встреч и воспользоваться помощью мэрии, с тем чтобы как следует принять и развлечь слетевшихся в родное гнездо членов клана.
Квиллер отправился в город задать несколько вопросов и купил экземпляр газеты возле универсама. На первой полосе внизу красовался заголовок:
РЕБЯТА, ВЫ СТАЛИ ПОСМЕШИЩЕМ! ВЫ СПЕРЛИ ПОДДЕЛЬНУЮ КИРКУ!
Шеф полиции и Максин Пратт оказались правы. Квиллер отбросил эту мысль и подошёл к прилавку, за которым дежурил Торнтон Хаггис.
– Можно зарегистрироваться семье из троих?
Торн незамедлительно выпалил:
– Чем интересуются? Спорт, театр, музыка, шоу, антиквариат? Как насчёт собачьих выставок? А кошачьих?
– Что?! У нас… эта гадость? – изумление Квиллера было неподдельным.
– Говорят, они очень популярны везде – как и клубы любителей кошек и других домашних животных. Отстаёшь, Квилл!
– Давай сменим тему, Торн, прежде чем меня хватил удар.
– Ну что ж… Я организую турне по старым кладбищам. Может быть, это вас заинтересует: заброшенные захоронения, старые гробницы, несколько полустёртых эпитафий. У меня они все собраны в каталоге, а в старых конторских книгах мастерской Хаггиса посетители найдут сведения о том, сколько их предки заплатили за могильные плиты. Были времена, когда пять долларов за памятник считались большими деньгами
– У меня один вопрос, Торн. Что же заставляет всех этих родственников собираться вместе? Ведь они преодолевают огромные расстояния. Должно быть, это чувство, которого я никогда не испытывал.
– Скорее всего. Чувство семьи, всепоглощающий интерес к собственной плоти и крови, её успехам, предприятиям, поездкам, лаже неудачам, стремление убедиться, что дети действительно выросли, узнать, кто покрасил волосы, кто потолстел… Кажется, такой образ мыслей особенно характерен для среднего класса.
– Сколько семей записалось, Торн? Можно мне провести утро или день с одной из них? Просто посмотреть, чем люди занимаются, о чём говорят, что едят, узнать, какое расстояние преодолели, чтобы принять участие в празднике <Пикакс и я>…
– Выбирай! – разрешил регистратор. – Любая семья почтёт за честь. Вот список.
Там были имена, которых Квиллер раньше никогда не слышал, и имена, которые хорошо знал, но Огилви-Фагтри звучало особенно соблазнительно. Он знал Митча Огилви и когда тот был ещё холостяком и руководил Фермерским музеем, и когда Митя женился па дочери капитана Фагтри. Они разводили коз. Митч научился делать козий сыр. Супруги жили на ферме капитана и высоком величественном доме викторианского стиля.
Вообще-то Квиллеру об этой паре было известно много такого, чего он не мог упомянуть в колонке, но эти люди были ему приятны.
– Запиши меня на субботу, Торн, – попросил он. – и, кстати, я тут отправил одну молодую пару в Центр искусств, где они купили миску. Я слышал, ты просто околдовал их своими рассказами.
– Ну не знаю. Они сказали, что приехали к Ледфилдам в Пёрпл-Пойнт, и я постарался немного их просветить.
Однажды утром Квиллер сказал внимавшему ему сиамскому коту: <Снова приезжает ваш дядюшка Джордж. Попрошу закончить умывание до его приезда, и не забудьте вымыть за ушами!>
<Дядюшка Джордж> – это был Дж. Ален Бартер, поверенный. Для Квиллера – просто Барт (что открывало гораздо больше простора для игры словами, чем думалось многим).
Когда Барт прибыл, все четверо проследовали гуськом в столовую, готовые приступить к делу.
Поверенный сказал:
– Я перерыл свой портфель вдоль и поперек в поисках той вырезки с фотографией Харви Ледфилда. Потом то же самое проделала моя жена, а у нее зрение орлицы. Сегодня, кстати, у неё день рождения, и мы вдвоем ужинаем в <Булыжнике>.
Из стаканчика для карандашей Квиллер вынул толстый жёлтый карандаш с графитовым стержнем и золотым тиснением: <КВИЛЛ>.
– Передай ей от меня, Барт, и мои поздравления с днём рождения.
– Она будет в восторге! Она выиграла три карандаша в читательском конкурсе и всем демонстрирует свои трофеи.
– Ты женился на женщине, родившейся под знаком Близнецов, счастливчик! Это значит, что она обладает не только острым зрением, но ещё и сильным характером, что она добрая, талантливая, умная, физически привлекательная…
– Где ты набрался всей этой чепухи?
С притворной скромностью Квиллер ответил:
– Дело в том, что я сам Близнец.
– О, я должен был догадаться! Твои вечные хитрости! Что это за фотографии? – Он показал на глянцевые снимки восемь на десять.
– Ах эти! – небрежно бросил Квиллер. – В субботу вечером я пригласил своих гостей отобедать в гостинице <Щелкунчик>, а в фойе случайно оказался фотограф, он и снял всю нашу компанию и почётного гостя отдельно. Может быть, ты передашь снимки тётушке Харви взамен утерянной газетной вырезки?
– Очень любезно с твоей стороны, Квилл. А как наброски?
– Кажется, дом произвёл на парня впечатление. У него очаровательная подруга. Они посетили также Центр искусств и купили деревянную миску для тети. Это настоящее произведение искусства – куда там серебряным и фарфоровым мискам из коллекции Дорис Ледфилд!
У поверенного внезапно изменилось настроение.
– Один из секретарей Ледфилдов позвонил мне сегодня – отменить встречу. Оба, мистер и миссис Ледфилд, были <нездоровы>. Аллергия.
– А сколько у них секретарей? – перебил Квиллер.