Я просто хотел сказать: единственное, что есть общего у Клариссы и Харви, – это любовь к горнолыжному спорту, так что их так называемое обручение – во всяком случае, со стороны Харви – было не более чем уловкой. Он просто собирался держать Натана и Дорис на крючке – это я о наследстве. Однако собственная хитрость вышла ему боком. Что ж, придётся парню попробовать ещё раз на будущий год. – Потом Квиллер, как бы между прочим, спросил, что сегодня на повестке дня в орнитологическом клубе, кроме пирога с курятиной на обед, конечно. – Интересно, сколько пирогов вы способны испечь из одного цыпленка?
– О, Квилл! – возмутилась Полли.
– Не присмотришь ли за моим велосипедом, пока я спущусь вниз и погляжу, нет ли чего новенького в отделе старой книги? В нижнем этаже всё те же завсегдатаи бродили между стеллажей, и всё та же Лайза Комптон сидела за кассой.
– Квилл, я только что о тебе думала! Мы получили несколько коробок с книгами из Тронто-Бич, и среди них есть та, которую я читала, когда мне было двенадцать. Я тогда так смеялась, прямо каталась по полу, мама даже подумала, что у меня конвульсии. Ты не читал <Трое в лодке>? Автор один британский юморист. Тысяча восемьсот восемьдесят девятого года издания,
– Нет, – ответил он. – И честно говоря, я никогда не катался по полу от смеха.
– Можешь почитать её вслух кошкам, – посоветовала Лайза. – Это небольшая книжка, одна из тех, что Коко любит спихивать с полок, если, конечно, верить тебе. Наши с Лайлом кошки никогда не спихивали книги с полок, и он говорит, что всё это твои гнусные измышления.
– У Лайла никогда не было сиамских кошек, вот в чём его беда… Я возьму эту книгу. Сколько? Смогу ли я получить свои деньги обратно, если не буду кататься по полу от смеха?
По дороге в редакцию Квиллера и <Серебряный свет> приветствовали гудки водителей и окрики восхищённых пешеходов. Один старый джентльмен крикнул надтреснутым голосом: <Хей-хо, Сильвер!>
С тротуара перед домом Спренклов ему помахала рукой высокая крупная немолодая женщина. Квиллер резко затормозил рядом с ней.
– Извините, мадам, но вам придётся взять такси. Я не имею права возить пассажиров.
– Квилл! Ах ты негодник! – воскликнула дама. – Бог знает что городит – и при этом напускает на себя такой невинный вид!
Это была Мэгги Спренкл, едва ли не самая активная из восьмидесятилетних жительниц Пикакса, известная защитница животных. После смерти мужа она продала поместье в Пёрпл-Пойнт и переехала в городской дом Спенклов, чтобы всецело отдаться своей борьбе. Первый этаж здания занимали страховые компании и фирмы по продаже недвижимости. Два верхних этажа, отделанных в викторианском стиле, хозяйка оставила себе.
– Не поднимешься ли ко мне наверх на чашку чаю? – спросила Мэгги. – Мне нужно кое-что обсудить с тобой.
– Только завезу материал в редакцию.
– Заезжай с торца, – посоветовала она. – Там, в холле, найдётся место для твоего велосипеда.
Через полчаса он вернулся и позвонил в домофон. Оставив велосипед в холле, Квиллер поднялся на второй этаж в маленьком лифте. И всё это – в здании, построенном сто лет назад и поражающем тяжеловесной викторианской роскошью: хрустальные люстры, плюшевый ковёр с розами, красные стены, увешанные большими картинами в золочёных рамах.
Когда хозяйка предложила ему чашку хорошего чая, он мягко ответил:
– Вообще-то, Мэгги, чашка хорошего чая как-то не вяжется с велосипедными прогулками, даже на <Серебряном свете>.
Она согласилась и предложила воды с клюквенным соком. Перед тем как усесться за изящный столик с мраморной столешницей, Квиллер почтительно поздоровался с пятью <дамами> из приюта для бездомных животных, которые торчали в окнах, выходящих на Мейн-стрит.
Их звали Флоренс Найтингейл Сара Бернар, Луиза Мэй Олкотт и всё в таком же духе.
– Как дела в приюте? – спросил Квиллер.
– Спасибо Фонду К., мы удвоили наши мощности и наняли второго спасателя. Теперь нам остаётся только воспитывать людей, чтобы они не бросали домашних животных на произвол судьбы, без еды и воды. Беременную кошку или собаку отвозят за город и оставляют на обочине дороги! Это разбивает мне сердце! В приюте чистят клетки и моют животных добровольцы – в основном состоятельные женщины, которые могли бы вместо этого играть в бридж или раз в неделю летать в Чикаго за покупками… Впрочем, всё это тебе известно, Квилл. Ты писал об этом в своих колонках. И цитировал одного философа: <Чем проклинать тьму, зажги хотя бы одну свечу>. Мы стараемся пристроить бездомных животных, всех, кого можем. Вот об этом я и хотела поговорить с тобой. Почему бы летом, когда у нас много гостей из других штатов, не устроить серию аукционов?
Квиллер судорожно сглотнул. Его предупреждали. Они хотят сделать его аукционистом!
– Идея хорошая! Я уверен, что Фокси Фред согласиться помочь вам бесплатно. Он умеет дурачить публику и сталкивать покупателей на торгах. Приезжая публика съест всё это и не подавится.
Ты прав, Квилл! Мы уже обратились к нему, и он согласился. И вот что ещё предложили волонтеры. Вместо того чтобы выставлять на аукцион безымянных животных, надо дать им всем громкие имена – как у моих <дам>!
– Прекрасная идея! – подхватил он. – Могу я быть полезен?
– Вообще-то… да! – воскликнула Мэгги. – Не возьмешь ли ты на себя труд составить список знаменитых имен? Начнём с котят.
– С удовольствием! Это будут имена из художественной литературы – никаких современных персонажей. Если взять имена политиков или звёзд, всё сведётся к шутке. И тем не менее клички должны нести некую смысловую нагрузку: Питер Пен, Чолли Никербокер, Рози О’Грейди, Милашка Два Башмачка*. Прекрасное имечко для кошечки с белыми лапками!
* Чолли Никербокер – псевдоним ведущего популярной колонки сплетен. Рози О'Трейди героиня известной песни Милашка Два Башмачка персонаж детской сказки, авторство которой приписывают Оливеру Голдсмиту (1728-1774) – Ред.
– О, я просто сгораю от любопытства, Квилл! Когда ты сможешь представить нам список? У нас есть волонтеры с чувством юмора. Они разберутся, какое имя дать какому котёнку,
– Честно говоря, Мэгги, я бы хотел сам нанести визит приюту. А то всех белых кошечек назовут Золушками, всех рыженьких – Бонни Лэсси, а всех котят шкодливого вида – Томами Сойерами… Хватит с нас такого! Я бы мог провести у вас весь день… А пока позволь один-единственный вопрос: ты знакома с Ледфилдами?
Когда он спрашивал это, им руководило единственно профессиональное любопытство. Ответ Мэгги можно было легко предугадать.
– Разумеется! Натан и Дорис были нашими соседями в Пёрпл-Пойнт! Мы с Джереми часто ужинали с ними. Натан – удивительный человек. Представляешь: он играет на скрипке, а Дорис аккомпанирует ему на фортепьяно. Она милая, застенчивая и немного печальная, потому что у неё нет детей, а для Ледфилдов всегда было очень важно продолжить свой род. А у них только племянник в Калифорнии.
– Он приезжал сюда в прошлые выходные, Мэгги, сделать несколько набросков с моего амбара для своего архитектурного проекта. Осенью поступает в колледж.
– Правда? Его тетя и дядя будут довольны. Кажется, его зовут Харви. Он уже был здесь прошлой зимой. Родители Харви погибли в автокатастрофе.
Вдруг появившаяся в голосе Мэгги уклончивость и скрытность заставили Квиллера заметить:
– Ужасная трагедия!
– Не совсем так, – возразила Мэгги.