Вдруг появившаяся в голосе Мэгги уклончивость и скрытность заставили Квиллера заметить:
– Ужасная трагедия!
– Не совсем так, – возразила Мэгги. – Мне не следовало бы тебе этого говорить, но всем известно, что брат Натана был паршивой овцой в семье – сущим наказанием, неудачником. Когда они с женой погибли и Харви остался единственным наследником Ледфилдов, Натан послал ему два билета на самолет, и тот прилетел сюда со своим другом, довольно представительным молодым человеком. Натану друг племянника показался интересным собеседником, а вот в самом племяннике он полностью разочаровался. Единственное, о чем Харви мог говорить, так это о первоклассной лыжной базе, которую хотел открыть, а денежки он надеялся вытянуть из своего дяди.
– И его надежды оправдались? – спросил Квиллер.
– Как бы не так! – ответила Мэгги, Натан счёл претензии племянника наглостью, и молодые люди здесь не задержались. В общем, Натан предпочёл бы заботиться о родственнике, оплачивая его обучение в колледже.
– А ты встречалась с Харви? Нет? Это даже к лучшему, Мэгги… Вот уж кто ненавидит кошек! А теперь, как ни жаль, я должен расстаться с тобой.
Мэгги сказала:
– Ты такой добрый и понимающий. Квилл! И всегда заботишься о людях… Так не забудь о списке имен.
По пути к выходу Квиллер заметил небольшое фото в рамке на одной из книжных полок. Две семейные пары в саду, полном роз.
– Вот этот красавец – мой Джереми, – пояснила Мэгги – Мы с Дорис сидим на скамейке, которую Джереми сделал по образцу той, что изображена на картине Моне <Сад в Живерни>. Мой муж умел делать из дерева очень красивые вещи. И эта каллиграфия в рамке – тоже его работа, цитата из <Дезидераты>*: <Несмотря на то что мир полон лжи, тяжёлого труда, несбывшихся мечтаний, он всё-таки прекрасен. Радуйтесь. Боритесь за счастье>. – Мэгги добавила: – Джереми не мог ходить. Его сбросила лошадь, когда он был ещё совсем молодым человеком… У тебя есть <Дезидерата>, Квилл? У меня она висит на стене, и это первое, что я вижу, проснувшись. У меня найдется копия для тебя, если есть куда повесить.
* <Дезидерата> – поэма в прозе, впервые опубликованная в 1927 г . Максом Эрмаком (авторство которого, однако, оспаривается) – Ред.
Квиллер пообещал прикрепить текст к доске объявлений в своём кабинете.
Бросив ещё один взгляд на фотографию двух пар в саду, Квиллер пришёл к нескольким выводам: Джереми на самом деле был красив и выращивал прекрасные розы; Мэгги всегда выглядела очень ответственным человеком; Натан был невысок, но широкоплеч, серьезён, скрипач, глава семьи; Дорис, маленькая и хрупкая, производила впечатление женщины очень преданной своему мужу – вместо того чтобы смотреть на фотографа, она не сводила глаз с Натана.
Вечером Квиллер записал в своём дневнике:
Пятница. Мы с Полли составляем списки для Мэгги: один – имена котят мужского пола, другой – кошечек. Я решительно отказываюсь называть их мальчиками и девочками.
Мы считаем, что имена должны быть громкими, хорошо известными, звучными, даже в уменьшительной форме. Волонтерам предстоит наградить ими сорок маленьких комочков. Так что только успевай придумывать.
Примеры: Редьярд Киплинг, Конан Дойл, Льюис и Кларк* (для близнецов), Микеланжело, Генри Лонгфелло, Уинслоу Хомер**, Бустофер Джонс***.
Для кошек: Бетси Росс****, Джейн Остин, Лорна Дун*****, Агата Кристи, Клеопатра,
Но вот вопрос: а вдруг нежная маленькая Золушка вырастет в зверюгу, напоминающую но характеру гунна Аттилу? Придётся ли нам тогда вернуть покупателю деньги?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Был второй вторник месяца, и Квиллер работал над второй статьей о <великих ушедших> для колонки <Из-под пера Квилла>, когда зазвонил телефон.
* Льюис и Кларк знаменитые американские путешественники проследившие в 1804-1806 гг. всё течение Миссури. – Ред.
** УинслоуХомер(1836 НЛО) знаменитый американский художник-реалист.
*** Бустофер Джонс персонаж сборника <Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом> (1939) американского поэта Т.С. Элиота(1888-1965). – Ред.
**** Бетси Росс (1752-1836), если верить преданию, изготовила по просьбе Дж. Вашингтона первый национальный флаг США. – Ред.
** Лоpна Дун – героиня одноименного романа (1869) Ричарда Доддриджа Блакмора. – Ред.
Взяв трубку, Квиллер не смог удержаться от смешка: только его старый друг Арчи Райкер способен произнести <доброе утро> так, чтобы это прозвучало как обвинение.
Главный редактор прорычал:
– Кто такая Кларисса Мур?
Подыгрывая ворчливому тону, Квиллер притворно окрысился:
– А собственно, почему ты спрашиваешь?
– Она прислала нам письмо из Калифорнии! Просится па работу. Ссылается на тебя!
– А-a! Вот это кто! Кажется, я припоминаю, Арчи. Квиллер решил сыграть роль до конца. – Они с другом приезжали к Ледфилдам в Пёрпл-Пойнт. Надеюсь, ты знаешь, кто такие Ледфилды?
– Все знают, кто такие Ледфилды! А ты-то тут при чём?
– Кое-кто предложил мне пригласить эту молодую пару на обед, ну, и оказалось, что девушку привлекает журналистская карьера. Она молодая, способная, яркая. Это всё, что мне известно. Он воздержался от упоминания Джерома, костюма Сайта-Клауса и расстроенной помолвки – если, конечно, помолвка действительно расстроилась.
Она прислала вырезки из своих статеек и рассказика. Ничего себе! Она из Индианы, так что, думаю, приживётся здесь.
– У тебя есть вакансия, Арчи?
– В том-то и дело! Джилл Хэндли берёт годичный отпуск но уходу за ребенком… Кстати, ты уже отправил сегодняшний материал? – И Арчи бросил трубку, не дожидаясь ответа.
Квиллер не смог сдержать улыбки. Весь город любил Арчи и потешался над его замашками большого босса. У него отличная газета и золотое сердце. А его жена всегда говорила: <Просто Арчи не хочет, чтобы кто-нибудь знал, как он счастлив!>
Квиллер закончил краткий биографический очерк об Агате Бёрнс, преподавательнице, которая дожила до рубежа веков. Он процитировал представителей трех поколений её студентов:
<Не знаю, как ей это удалось, но она сумела приохотить меня к учебе>.
<Я даже латынь полюбил, представляете?!>
<Когда городской Совет по образованию изъял латынь из программы, кое-кто из нас, ребят, устроил демонстрацию протеста. После этого мисс Бернс стала преподавать английский и внушила нам интерес к субъектам, предикатам и даже такой штуковине, как герундий! Мне бы и в голову не пришло думать о герундии – в двадцать-то лет!>
<Моя мама ходила в школу в Милуоки и вспоминала, как ненавидела "Сайлеса Mapнера"** и "Алую букву"** …а мисс Агате каким-то образом удалось привить нам вкус ко всему этому старью… В чём её секрет? Ведь должен быть какой-то секрет!>
(Позже, ознакомившись с очерком, Лайза Комптон сказана: <Я знаю её секрет. Она умела влезть в шкуру студента, посмотреть на всё его глазами. А это не так-то просто!>)
Квиллер отвёз статью во <Всякую всячину> и, заглянув в банк, встретил там Гила Мак-Мёрчи. Одному было очень любопытно узнать подробности следующего парада, а другому не терпелось их выложить. Они устроились в маленькой комнате для переговоров.
– Ну и как всё продвигается? – спросил Квиллер, имея в виду шествие в честь Дня независимости, Четвёртого июля.