– Её родители были в таком горе, что не могли видеть мебель, которую она взяла бы в свой новый дом.
Квиллер, который знал, что всё было иначе, позволил Милдред предаваться романтическим фантазиям. Что касается треснувших зеркал, то на сей счёт у него имелась своя теория. На туалетном столике, бюро ипсише трещины паутинками расходились от отверстия в центре. Он мог себе представить, как отец Эльзы переходил от одного зеркала к другому, ударяя по ним кулаком. На пальце у него было кольцо с печаткой. Квйллер ясно видел его: массивный перстень из золота.
Райкерам пора было идти. По пути к лифту Арчи спросил Квиллера, не хочет ли тот написать рецензию на премьеру, которая состоится вечером в пятницу в актовом зале школы.
– Спектакль даёт Муслендское хоровое общество, а они считаются очень хорошими исполнителями. А поскольку ты здесь живёшь…
– Спасибо, нет, – ответил Квиллер.
– Тебе не нужно будет присылать материал раньше понедельника.
– Спасибо, нет.
– Это «Пираты Пензанса» – ты же любишь Гилберта и Салливана.
– Спасибо, нет.
После того как гости отбыли домой смотреть по телевизору документальный фильм, Квиллер вспомнил о «тёмной туче», которая, по ощущению Лори, нависла над зданием. Он не был суеверным, но уж если следовать логике, то три разбитых зеркала в подвале могут принести несчастье так же, как три разбитых зеркала на третьем этаже. Эту мебель нужно убрать из дома! Он позвонил в офис.
– Ник, у меня для тебя хорошие новости.
– Подожди, я попробую угадать. Коко выиграл в лотерею?
– Даже лучше! «Всякая всячина» хочет дать фотографию лестницы в башню на первой полосе. Такой диковинкой заинтересуются средства массовой информации по всему штату. Но нам нужно срочно убрать оттуда мебель.
– Мы можем спустить её в подвал.
Квиллер лихорадочно размышлял: «Если теория Лори о "тёмной туче" верна, то негоже держать в подвале три разбитых зеркала». Наконец он сказал:
– Ситуация такова, Ник: эта мебель очень ценная, и она принадлежит Фонду К. Нам нужно перевезти её в хранилище на Песчаной дороге. Фонд К. возьмёт на себя все расходы.
С Ником всегда было приятно иметь дело.
– Разумеется! Сегодня дежурит Кейт. Мы с ним можем это сделать. Я полагаю, хранилище открыто всю ночь.
– Я поеду с вами, – предложил Квиллер. – Может, помогу.
Сиамцев снова пришлось заточить в спальне на то время, пока драгоценную мебель из чёрного ореха переносили в лифт. «Интересно, почему мебель заинтересовала их больше, чем лестница? – подумал Квиллер. – На то есть свои причины, но нужно быть котом, чтобы знать ответ».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Перед тем как отправиться завтракать в воскресенье утром, Квиллер посетил маленький бутик в офисе. Там продавались открытки с видом гостиницы, мешочки с орешками для белок, средства от насекомых и особые мускаунтские футболки всех размеров, от самых маленьких до самых больших. Спереди на футболке была изображена голова американскоголося шириной пятнадцать дюймов. Суровое выражение морды, присущее этому зверю от природы, производило комический эффект. Квиллеру захотелось купить такую футболку для Арчи Райкера.
Друзья обожали разыгрывать друг друга – как в те времена, когда им было по восемь лет. Райкер писал нелепые анонимные письма ведущему колонки «Из-под пера Квилла», а тот не оставался в долгу и, тоже анонимно, присылал дурацкие подарки издателю газеты.
Что касается знаменитой лестницы из чёрного ореха, то её уже сфотографировал Роджер Мак-Гиллеврэй, бывший учитель истории, который теперь сотрудничал со «Всякой всячиной».
Квиллер знал, что Роджер боится кошек, и перед его прибытием запер сиамцев в спальне.
– Где они? – спросил бледный молодой человек.
– В спальне. Пристегнуты наручниками к ножке кровати, а на тот случай, если они высвободятся и взломают дверь спальни, на них надеты намордники!
Фотограф извёл много пленки, снимая лестницу в разных ракурсах. Даже захватил в кадр белочку с пышным хвостом, заглядывавшую в окно.
– То, что надо! Они выберут именно эту фотографию!
– Ты не позавтракаешь со мной, Роджер?
– Я бы с удовольствием, но сегодня я дежурю, и мне ещё нужно снять пару картин в Центре искусств – ту, которая заняла первое место, и ту, что получила приз зрительских симпатий. Не знаю, чего мне ожидать. Это автопортреты детей.
– Я был одним из членов жюри, – признался Квиллер, – и могу сразу тебе сказать, что картина, занявшая первое место, сильно проиграет при черно-белом воспроизведении. На ней изображена девочка с бледно-жёлтыми волосами и бледно-голубыми глазами, в бледно-розовом платье, да ещё на бледно-сиреневом фоне.
– Всё, что я могу сделать, – это напечатать её как можно контрастнее и объяснить всё бильд-редактору. Может быть, он посчитает нужным приложить описание.
Сиамцы начали завывать, и Роджер моментально испарился.
В столовой Квиллер сидел за соседним столиком с парой, которая что-то оживлённо обсуждала. Оба были одеты так, словно пришли сюда прямо из церкви. Им было около сорока, и они выглядели такими воодушевленными, что Квиллеру стало интересно, кто это такие. Он открыл принесённый с собой журнал и притворился, будто читает, а на самом деле прислушивался к их беседе. Мужчина говорил хрипловато, азартный блеск в глазах и чуб, падавший на лоб, придавали его внешности что-то мальчишечье. У женщины был приятный голос и выразительные руки.
– Значит, он определённо приедет и выступит? – спросил мужчина.
– О да! Мы покроем все его расходы. Дату уточним завтра.
– Кто будет присутствовать на выступлении?
– Только народ из МОК.
– Ты знаешь, о чем он собирается говорить?
– О будущем МОК: возможности, проблемы, опасности. Это будет самым важным событием за все годы.
– Похоже на то.
Они заказали омлет с куриной печенью; Квиллер ел яйцапо-бенедиктински . Он закончил свой завтрак одновременно с парой за соседним столиком. Те двое расплатились с помощью кредитной карточки и покинули столовую. Квиллер попросил включить завтрак в счет за свой номер и последовал за ними в холл. Мужчина рассматривал выставку фотографий, на которых были засняты древние деревья – чёрные орехи с мощными стволами.
Дежурная помощница менеджера осведомилась:
– Вам понравился завтрак, мистер Квиллер?
Мужчина с блеском в глазах резко повернулся:
– Мистер Квиллер? Мы с женой – ваши преданные читатели! Я – Брюс Абернети.
– А я в восторге от вашего письма к издателю, доктор, которое помещено в номере за пятницу.
– Кто-то же должен был это сказать, – таков был скромный ответ. – Это моя жена, Нелл. Она наклеивает все колонки «Из-под пера Квилла» в альбом.
Нелл сказала жизнерадостно:
– Он отверг Генриетту и Томасину ради супруги с односложным именем.
– Нет, я женился на ней не из-за имени, а из-за пирога с чёрными орехами.
– Мистер Квиллер, если мы пообещаем подать его на ланч, который устраивает здесь МОК, вы будете нашим почётным гостем?
МОК? Ах да! Мускаунтский общественный колледж…
– С удовольствием! – Он сказал это совершенно искренне, ибо давно искал способ проникнуть в среду чопорной академической элиты.