Теперь насчет Джессапа. Составить о нем
представление вам, возможно, поможет вот что: он родился в Монтане, ему сорок один год, он счастлив в браке, у него трое детей. Учился в
университете в Миссуле, штат Монтана. В своем отчете я не упомянул, что, по словам Лютера Досона, Джессап предпочел бы быть судьей, нежели
прокурором, он был четвертым в своей группе в университете и.., да вот и он.
Поскольку мы уже развернулись, нам не нужно было нагибаться, чтобы увидеть, как “форд”, вынырнув из-за склона, запрыгал по кочкам на краю
ущелья. В двадцати ярдах от нас машина остановилась, затем снова двинулась вперед. Я полагал, Джессап, чтобы мы не превосходили его численностью
прихватит кого-нибудь с собой, но он оказался один. Джессап вышел из машины, кивнул мне и подошел к задней дверце. Он представился Вулфу и
протянул руку в открытое окошко. На какую-то долю секунды я испугался, что Вулф не последует моему совету, но он тоже представился, протянул
руку и вошел в физический контакт. Джессап сказал, что, по его мнению, наша машина просторней, чем его, и мы с ним согласились.
Я открыл дверцу, он понял намек и сел, Потом повернулся ко мне.
- Я приехал послушать, что мистер Вулф имеет сказать, но прежде всего я хотел бы кое-что уточнить. Вы сообщили на днях, будто не знаете,
почему высокое должностное лицо штата интересуется делом Харви Грива. Но теперь стало очевидно, что вы сказали не правду. Вы это знали.
- Послушайте, - ответил я. - Вместо того, чтобы обвинять меня во лжи, почему бы еще раз не спросить у меня? О том, что мистер Вулф
предпринял какие-то шаги, я узнал только вчера вечером. В качестве доказательства, что это не ложь, скажу лишь следующее: если бы я знал о его
приезде, я бы отправился за ним в Тимбербург или даже в Хелину. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения, поскольку вы уже знаете, что тот
отчет был нужен главному прокурору именно для него.
- Да, знаю. - Джессап повернулся, положив колено на сиденье. - Мистер Вулф, я служитель закона. Мой начальник сказал мне, что вы приехали
рассле.., поинтересоваться делом Харви Грива, и попросил меня - да, именно так:
"попросил” оказывать вам всяческое содействие.
- Разве он не говорил о сотрудничестве?
- Возможно. Я пытаюсь быть учтивым со всеми моими согражданами, и как должностное лицо, и как человек, но прежде всего я ответственен перед
людьми этого округа, которые избрали меня. Буду с вами откровенен. С подобной просьбой главный прокурор обратился ко мне впервые. Мне не
хотелось бы оставлять ее без внимания - если только я не буду вынужден сделать это. Поэтому прошу и вас быть откровенным со мной. Я хочу, чтобы
вы мне сказали, какое давление оказали на мистера Вила, если он пошел на такой шаг.
Вулф кивнул.
- Естественно, вам хотелось бы знать, а ведь многие служители закона даже и не подумали бы спросить об этом. Мистер Вил называл какие-
нибудь имена?
- Только ваше и мистера Гудвина.
- В таком случае, боюсь, я не смогу быть столь же откровенен, как вы. “Давление”, вероятно, слишком сильное слово. В Монтане у меня нет
связей - ни политических, ни профессиональных, ни личных - никаких вообще; но они есть у одного моего нью-йоркского знакомого, который ко мне
расположен. Раз его не назвал мистер Вил, не могу его назвать и я, скажу лишь, что это человек исключительно честный и порядочный.
Я полагаю, он
просто попросил мистера Вила об одолжении. Уверен, он не стал бы оказывать никакого давления, но, разумеется, вопрос о чистосердечности моих
заверений остается открытым. Вы ведь меня не знаете.
- Ваше имя мне известно. Его знают многие даже здесь. Я звонил двум знакомым в Нью-Йорк - один из них окружной прокурор, - и мне сказали,
что вам можно верить на слово, но, имея с вами дело, надо непременно знать, каково же оно, это слово.
Уголок рта у Вулфа приподнялся - для него это было равносильно улыбке.
- То же самое можно было бы сказать и о дельфийском оракуле. А какие, собственно, заверения вы хотели бы от меня получить?
- Вы не сообщите мне фамилию этого человека? Неофициально.
- Но для меня это равносильно официальному заявлению. Если этого не сделал мистер Вил, значит, я тоже не имею права. - Вулф наклонил
голову. - Один вопрос, мистер Джессап. Почему вы не спрашиваете, какого рода сотрудничества я от вас ожидаю? Вполне вероятно, вы согласились бы
на него даже без просьбы мистера Вила.
- Ну что ж, скажите мне.
Вулф закрыл глаза и немного помолчал.
- Я ожидаю, что мне предоставят возможность беспрепятственно вести расследование. В течение десяти дней этим пытался заниматься мистер
Гудвин и пришел в отчаяние - ему просто не дают работать. С ним не желают говорить. У него не было никаких полномочий. Он даже не являлся
представителем мистера Грива, потому что адвокат, нанятый мисс Роуэн, считает, что Броделла убил именно мистер Грив. И вы в это тоже верите.
- Это не просто вера. Это заключение, основанное на уликах.
- Уликах, представленных мистером Хейтом. Я обвиняю мистера Хейта в бездействии, граничащем с совершением должностного преступления. Он
имеет предубеждение против обвиняемого. Собрав, как он полагает, достаточно улик на мистера Грива для возбуждения уголовного дела, он не
предпринял совершенно никаких попыток расследовать другие версии. В тот четверг пятнадцать человек могли пешком дойти до места преступления,
причем почти все они были в тех, либо иных отношениях с мистером Броделлом, а мистер Хейт совершенно не обратил на них внимания.
- Вы можете это обосновать?
- Могу, - заявил я. - Они не скажут ничего о Броделле или об убийстве, зато с радостью поведают о Хейте. Спросите их - Жену и дочь мистера
Грива в число этих пятнадцати я не включаю, - сказал Вулф, - поскольку мы с мистером Гудвином вычеркнули их из списков подозреваемых по
доказательствам - мы имеем доказательства, которые убеждают нас, но которые не убедили бы вас. Не приняли бы вы в качестве решающей и улику,
которая опять же убедила нас, что мистер Грив невиновен, но это не имеет значения, поскольку все, чего мы хотим, - это иметь возможность
действительно заниматься расследованием. Наверное, нет и доказательства, снявшего бы вину с мистера Грива, но мы заявляем о своем праве найти
его. Для того чтобы...
- Это право я не оспариваю. Его никто не может оспаривать. Продолжайте.
- Но это же просто слова, мистер Джессап, и вы это знаете. Точно так же вы могли бы сказать человеку без ног, что не оспариваете его право
ходить. Мы с мистером Гудвином хотим вашей активной поддержки. Конечно, мы можем получить такую поддержку у мистера Хейта, но лучше бы если ее
оказали нам вы. Мне говорили, что в Монтане прокурор округа в основном руководствуется информацией шерифа и полиции штата, но зачастую проводит
независимое расследование - либо самостоятельно, либо с помощью сотрудников, а если нужно, то и назначает особых следователей.