- “Карсонс”?
- Нет. Его у них нет. Зато есть хороший гороховый суп. Новость была недурна, поскольку гороховый суп - единственное блюдо, которым повар
“Континентала” имел право гордиться. Подошла официантка, и мы заказали две двойных порции супа, крекеры, одно молоко и один кофе, а пока ждали,
я нащупал в пакете ремень и увеличительное стекло, желая продемонстрировать Лили, что, если речь заходит о покупках, Тимбербург ничуть не хуже
Нью-Йорка.
Суп оправдал наши ожидания. Когда тарелки были почти пусты, а столбик крекеров стал вполовину ниже, я сказал:
- Мне не только удалось купить все, что было запланировано, но я еще и откопал кое-какие факты, пролистав в библиотеке “Кто есть кто”. Отец
Филипа Броделла состоял членом трех клубов, а его жена в девичестве носила фамилию Митчелл. Такая удача! Явный прогресс!
- Поздравляю. - Лили взяла крекер. - Поедем к Джессапу и все ему расскажем. Хозяин положения ты, я же в этом не разбираюсь...
Я проглотил последнюю ложку супа.
- Должен тебе кое-что сказать.
- Пожалуйста. Что именно?
- А вот что. Послушай, Лили! Я неплохой следователь, К тому же опытный. Но сегодня уже пошел шестой день, как Харви предъявили обвинение, а
я все топчусь на месте. Никакого ключа к разгадке. Вероятно, я не такой умный, каким себя считаю, но ведь мне очень мешают. Я не здешний, я -
дьюд. Когда речь идет о рыбалке, игре в пинокль или даже о танцах в холле, это одно, но когда речь заходит об убийстве, совсем другое дело - мне
не доверяют. Черт, я много раз бывал здесь, давно знаю Мела Фокса, но даже он стал со мной юлить. Со мной все юлят. Я - дьюд. В Хелине наверняка
есть частные сыщики, и может, среди них даже найдется хороший. Досон наверняка знает кого-нибудь из местных парней.
Лили поставила чашку с кофе.
- Ты предлагаешь, чтобы я наняла тебе в помощники кого-нибудь из местных?
- Не в помощники. Если он настоящий профессионал, он будет не помогать мне, а начнет работать самостоятельно.
- О... - Голубые глаза Лили широко раскрылись, она внимательно посмотрела на меня. - Выпендриваешься.
- Нет. В письме, которое я только что отправил мистеру Вулфу, я сообщил, что рассчитываю вернуться к началу “Уорлд сиэриес”. Я остался и
пытаюсь предпринять конкретные меры, но, черт побери, мне чинят всяческие препятствия. Поэтому я всего лишь предлагаю, чтобы ты поговорила с
Досоном.
- Эскамильо. - Взгляд Лили смягчился, она уже улыбалась. - Нет, право, разве ты не второй в мире сыщик после Ниро Вулфа?
- В Нью-Йорке - да, но здесь не Нью-Йорк. А ты не заметила, что даже Досон, хоть ты и уплатила ему задаток в десять тысяч долларов, как-то
странно ко мне относится?!
Она кивнула.
- Это одна из более мягких форм ксенофобии. Ты - дьюд, а я - дьюдина, - Ты - владелица ранчо, поэтому они относятся к тебе несколько иначе.
- Ну... - Лили взяла чашку с кофе и заглянула в нее. Решив, что кофе холодный, поставила чашку на стол. - Очень плохо, что Харви нельзя
освободить под залог, так что Мелу придется покрутиться. Сколько у нас времени?
- По словам Джессапа, пройдет, - очевидно, два или три месяца, прежде чем Харви предстанет перед судом и его признают виновным, - И два
месяца до начала “Уорлд сиэриес”.
Ты ведь знаешь, Арчи, мое мнение о тебе ничуть не изменится, даже если ты передашь это дело другому. Как
сыщик, ты гораздо лучше любого из местных. К тому же ты хорошо знаешь, что Харви не способен выстрелить человеку в спину. Местный же, порыскав
по округе недельки две, возможно, решит, что это дело рук Харви. И Досон в этом больше всех уверен. Согласись, что я права!
- Ты всегда права.
- В таком случае могу я выпить горячего кофе?
Мой стакан из-под молока был уже пуст, поэтому я тоже выпил кофе. Потом расплатился, и мы встали. Примерно двадцать пар глаз следили за
тем, как мы пробирались меж столов и стульев, а еще примерно двадцать делали вид, будто не смотрят на нас. Убийство Филипа Броделла взбудоражило
округ Монро. Отношение его жителей к приезжим нисколько не способствовало единению и братству людей, но дело в том, что дьюды привозили в
Монтану много денег, а поэтому нельзя было оставаться равнодушным к тому, что им стреляют в спину, пока они собирают чернику. Вот почему
взгляды, устремленные на нас с Лили, были не особенно дружелюбными: ведь курок спустил управляющий ее ранчо. Так, во всяком случае, они считали.
Прежде чем усесться за руль автофургона Лили, оставшегося на автостоянке позади кафе, я засунул свой пакет с покупками в багажник. И он
уютно устроился среди всевозможных ее приобретений. Лили сидела прямо, не касаясь спинки сиденья, которую нагрели косые лучи августовского
солнца.
До автозаправочной станции “Престо” было всего два квартала, и я решил заехать туда. У нас оставалось еще полбака бензина, но мне хотелось,
чтобы Лили взглянула на человека по имени Гилберт Хейт, который мог там оказаться. И точно - долговязый парень с руками и ногами как на шарнирах
и длинной шеей, из-за которой он казался еще выше ростом, был там. Гилберт протирал ветровое стекло чьей-то машины, и Лили пришлось изрядно
изогнуться, чтобы получше его разглядеть. Когда парень выполнил свою работу и машина отъехала, он постоял, наверно, с полминуты, глазея на нас,
а затем подошел и произнес:
- Доброе утро.
На самом деле он сказал не “доброе утро”, а “доброе вутро”. Но я не собираюсь особенно надоедать вам местным произношением - во всяком
случае постараюсь делать это не так часто. Лишь хочу подробно изложить как все происходило, местная речь слишком бы все усложнила и замедлила
повествование.
Из вежливости я согласился, что “вутро” и впрямь доброе, хотя шел уже второй час. Гилберт между тем сказал:
- Отец не велел мне разговаривать с вами. Его отцом был Морли Хейт, шериф округа. Он и мне запретил с кем-либо говорить, да только я не
могу бросить старую привычку, ведь именно языком я зарабатываю себе на жизнь.
- Вы тоже полицейский? - спросил Гилберт.
- Вовсе нет, - ответил я. - Полицейский - это твой отец, а я - частый сыщик. Спроси я у тебя, как ты провел четверг на прошлой неделе, и ты
мог бы сказать мне, что это не мое дело. А вот когда об этом меня спросит твой отец, мне придется обязательно ему ответить.
Гилберт окинул взглядом Лили и снова посмотрел на меня.
- Вы столько тут обо мне расспрашивали... Но я мог избавить вас от излишних хлопот.
- Я бы это оценил.
- Не убивал я того дьюда!
- Прекрасно. Именно это мне и хотелось узнать.