После полудня, в пятницу.
- Да ну, разве это было расследование? Сядьте и остыньте. - Дюбуа снова повернулся к Вулфу. - Пока займитесь лучше мной. Мы с Джо Колихэном
во второй половине дня в четверг находились за рекой вместе с Бертом Мейджи - лазали по горам, так что алиби мы друг другу обеспечили. Но мы
близкие друзья, и не задумываясь, соврем, если одному из нас будет угрожать опасность. Однако задавайте свои вопросы - я постараюсь на них
ответить.
- Чуть позже, - сказал Вулф. - Я еще не закончил с мистером Фарнхэмом. - Он слегка поднял голову, чтобы посмотреть на того. - О ружье мы
поговорим попозже. Ответьте на следующий вопрос: вы осматривали свое ружье и патроны, после того как убили мистера Броделла?
- Разумеется, осматривал. - Фарнхэм присел на кушетку. - В тот же вечер. Это же естественно. Ружье оказалось на месте, из него не стреляли,
и ни одного патрона не пропало.
Вулф кивнул.
- Если я вас спрошу, не подумали ли вы тогда же о ком-нибудь, вы ответите “нет”, но я вам не поверю. За те три дня, что мистер Броделл
провел здесь, не произошло ли инцидента между ним и еще кем-то?
- Нет.
- Ах, Бога ради, Билл. - Тонкий голос Джозефа Колихэна не соответствовал его широким плечам и квадратному подбородку. - Следователю нужны
факты. В день появления Броделла, - обращаясь к Вулфу, произнес он, - мы с ним крупно повздорили. Это случилось в понедельник. Я жил здесь уже
две недели и ездил на лошади, которую он облюбовал в прошлом году. Броделл захотел, чтобы ее снова отдали ему, но она мне самому нравилась.
Утром во вторник я увидел, как он ее седлает. Я, конечно, ее расседлал, но Броделл замахнулся уздечкой и поцарапал мне ухо мундштуком, а я дал
ему сдачи. После этого мы не разговаривали, но лошадь отныне была в моем распоряжении, мне не было нужды стрелять в него. К тому же я не охотник
и даже не сумел бы зарядить ружье Фарнхэма. Да я и не знал, что оно у него есть.
- Я тоже не знал, - вставил Дюбуа, - но, разумеется, не могу этого доказать.
- Кто-нибудь из вас знал прежде мистера Броделла? Оба ответили отрицательно.
- А у вас, доктор Эмори? Видели ли вы раньше мистера Броделла?
- Никогда, - зычным голосом ответил Эмори.
- А вы, миссис Эмори?
- Нет.
Взгляд Вулфа задержался на ней.
- Каково ваше мнение о нем?
- О Филипе Броделле?
- Да.
- Ну... Я, разумеется, могла бы кое-что присочинить, поскольку вы моих мыслей тоже знать не можете. Но я на вашей стороне. Не думаю, чтобы
кто-то из присутствующих здесь убил его. С чего бы это вдруг? Мое мнение.., видите ли, мы знали, что приезжает Броделл и что он отец ребенка той
девушки. Так что какое-то представление о нем у меня сложилось еще до того, как я его впервые увидела - вы ведь знаете, какова женская логика.
- Нет. Этого не знает никто. А почему вы на моей стороне?
- О-о, все уверены, что Броделла убил Харви - ведь он отец и защищал честь дочери! Ну, а Филип Броделл.., я попыталась понять, что же
такого в Филипе Броделле, что дало ему возможность соблазнить эту девушку, а ведь она, как вам известно, была, что называется, порядочной
девушкой... Поэтому, право, не могу ответить, какое мнение сложилось у меня самой.
Во всяком случае, вам бы оно ничем не помогло, правда же?
- Как знать, может, и помогло. Мистеру Гудвину подбросили идею, будто мистер Броделл соблазнил вас, а ваш муж якобы узнал об этом и убрал
его. Идея его привлекательна тем, что у вашего мужа нет алиби.
Эмори зашумели: он презрительно хмыкнул, она весело фыркнула.
- Разумеется, - сказала Беатриса, - такое могло прийти в голову только этой девчонке Грив. Сомневаюсь, что ему удалось бы соблазнить меня
даже за три года, не то что за три дня. - Она взглянула на меня. - Почему вы не рассказали об этом?
- Все думал, как бы это сделать поделикатней, - ответил я. - Подобное предположение исходило не от мисс Грив.
- Я отдаю себе отчет в том, - заговорил Эмори, - что любой, занимающийся расследованием убийства, вправе ожидать глупостей и нелепостей, но
нельзя же это поощрять. В тот день я прошел около десяти миль вверх по реке, без ружья, а моя жена, как вы знаете, находилась с мистером
Фарнхэмом. Никакой информацией, которая бы могла помочь делу, мы не располагаем. Я живу в другом штате, но расследование у нас ведется в
основном одинаково, и я лишь хотел бы знать, при чем тут вы. Если дурацкие вопросы задает представитель закона, гражданин ответит на них, тем
самым отделавшись от них, но вы-то тут при чем? Если вы сообщили окружному прокурору что-то такое, что заставило его засомневаться в виновности
этого Грива, может, и нас просветите? Почему он облек вас официальной властью?
- Страхование на случай стихийного бедствия, - ответил Вулф.
- Страхование? От чего?
- От того, чтобы лишний раз не подвергать сомнению мою репутацию. Вам, должно быть, известно, мистер Эмори, что репутацию надо заслужить.
Слава чемпиона в беге или в метании диска имеет фактическую основу - показания секундомера или измерительной ленты. Возьмем вашу профессию.
Известность практикующего врача лишь отчасти зиждется на контракте. Многие из тех, кого он лечит, выздоравливают, а многие и умирают. Нельзя
опираться только на одни факты. Доктора., которому верят пациенты, могут презирать его коллеги. Что касается следователя, у его общественной
репутации может оказаться весьма слабое фактическое основание, если оно вообще есть; его подвиги, которыми восхищаются, можно объяснить
исключительным везением. Возьмем меня. Не наберется и дюжины таких, кто с полным основанием мог бы заявить, что его репутация заработана честно.
- Арчи Гудвин может, - сказал Дюбуа.
- Да, может, но ведь он пристрастен. Суждение ех parte <Ех parte (лат.) - в интересах одной стороны (обыкновенно без ведома другой).>
всегда подозрительно. - Вулф посмотрел по сторонам. - Мистеру Джессапу посоветовали облегчить расследование, сообщив кое-какие сведения мне. Он
проявил благоразумие и не стал докапываться, почему мы с мистером Гудвином отвергаем обвинение против мистера Грива; он знал, мы будем стоять на
своем, пока не найдем впечатляющих доказательств его невиновности. Что же касается нашего приезда сюда, мы не настолько наивны, чтобы полагать,
будто можно что-то узнать просто задавая вам вопросы. Опытный следователь никогда не забудет о взаимовыручке. Мистер Дюбуа, - Вулф обращался
теперь непосредственно к нему, - вы попросили задавать вам вопросы и сказали, что попытаетесь ответить на них. Если я и получу какую-то
информацию, то только не при помощи глупых вопросов.
Он снова оглядел всех присутствующих.