Она велела мне позвать мистера Маффеи к телефону. Я крикнула ему наверх. Я как раз убирала
посуду в столовой, дверь в вестибюль была открыта, и я слышала разговор.
- Слышала, что он говорил?
- Конечно. - Она с некоторым удивлением посмотрела на меня. - Из столовой всегда слышно, когда говорят по телефону. Миссис Риччи тоже
слышала. Она слышала то же, что и я.
- Что же он говорил?
- Сначала сказал: "Хэлло", потом сказал, что Карло Маффеи слушает, и спросил у того, кто звонил, что ему нужно. Потом он сказал: "Это мое
дело.
Расскажу при встрече" и еще спросил: "Почему не у меня в комнате?" - и добавил: "Мне нечего бояться, я не из пугливых". Правда, миссис
Риччи считает, что он сказал: "Не мне следует бояться", но она просто не расслышала. Он еще сказал, что, конечно, деньги ему нужны, и хорошо бы
побольше, и добавил: "Ладно, в семь тридцать на углу". А потом вдруг рассердился: "Сам заткнись, - сказал он, - мне-то какое дело..." И снова
повторил: "В семь тридцать. Машину я узнаю". Вот и все, что он сказал.
Анна умолкла.
- С кем он разговаривал?
Я был уверен, что она скажет: "Не знаю", поскольку этого не знала Мария Маффеи, но Анна ответила, не задумываясь:
- С человеком, который уже звонил ему раньше.
- Раньше? Когда?
- Он звонил несколько раз. В мае. Однажды даже два раза подряд. Миссис Риччи подсчитала, что он звонил девять раз, не считая того
понедельника.
- Ты когда-нибудь слышала его голос?
- Нет, сэр. К телефону всегда подходит миссис Риччи.
- А его имя?
- Нет, сэр. Миссис Риччи как-то из любопытства спросила пару раз, кто звонит, но он всегда отвечал: "Неважно, кто. Просто передайте, что
его просят к телефону".
Я уже начал подумывать, что, может, здесь есть какая-то зацепка.
Конечно, я меньше всего думал о гонораре, это больше заботило моего шефа.
Мне же надо было что-то интересное, не обязательно ограбление или тело, выловленное из Ист-Ривер. Я решил вытянуть из девицы что можно. Я
слышал не раз, как это проделывает Вулф, и хотя убеждался, что у него это - результат необыкновенного чутья, которого мне не хватает, но все же
верил, что терпенье и верный ход тоже играют свою роль. Поэтому я целых два часа расспрашивал девушку и выудил из нее немало фактов, но ни
одного, который мне был нужен. Однажды мне уже показалось, что я за что-то могу ухватиться.
Это было, когда Анна сказала, что у Маффеи были две подружки, с которыми он появлялся на людях. Одна из них даже была замужем. Но когда я
понял, что это никак не вяжется с телефонным звонком, я отказался от разработки этой линии.
Маффеи часто упоминал Италию, но никогда особенно не распространялся на эту тему. Он умел держать свое при себе. К нему никто не приходил,
кроме сестры и приятеля по старой работе и прежним добрым временам, когда он хорошо зарабатывал. С ним он иногда обедал в ресторане.
После двухчасового расспроса я так никуда и не продвинулся. И все же подробности телефонного разговора Карло Маффеи давали мне основание
считать, что день не был потерян напрасно.
Наконец я сказал Анне:
- Подожди меня минуту, я спущусь вниз к миссис Риччи.
Хозяйка подтвердила все рассказанное Анной о телефонном разговоре, сказала, что понятия не имеет, кто звонил, хотя не раз пыталась узнать
имя звонившего. Я задал ей еще пару каких-то вопросов и попросил отпустить со мной Анну. Сначала она сказала "нет", ей она нужна здесь, ей самой
не справиться с приготовлением ужина и прочим, но когда я протянул ей доллар, она спросила, когда я привезу Анну обратно, и потребовала, чтобы
это было не позднее девяти часов.
И это после того, как взяла у меня целый доллар!
- Не могу вам обещать, миссис Риччи, - сказал я ей. - Когда мой хозяин начинает задавать вопросы, никто не знает, когда он закончит. Но
ручаюсь, я доставлю вам Анну в целости и сохранности при первой же возможности.
Я поднялся наверх, позвал Анну и заодно прихватил с собой кое-что из содержимого ящиков бюро. Спустившись вниз, я с облегчением
удостоверился, что наш "родстер" в порядке и никому не взбрело в голову оторвать бампер или украсть запасное колесо.
Я ехал домой не спеша, чтобы попасть к тому времени, когда Вулф, ежедневно проводивший два часа, с четырех до шести пополудни, в оранжерее,
покинет ее и спустится в кабинет. Беспокоить его, когда он в оранжерее, можно было лишь в самых крайних случаях.
Анна, подавленная великолепием нашей машины, сидела, поджав ноги и крепко сцепив руки на коленях. Это забавляло меня, и я даже почувствовал
симпатию к этой девчушке. Поэтому я обещал ей доллар, если она расскажет моему хозяину все, что только вспомнит. Было одна или две минуты
седьмого, когда я остановил машину у крыльца старого особняка в квартале от реки Гудзон Вулф жил здесь последние двадцать лет, и одну треть из
них я делил с ним кров.
Анна не вернулась домой в девять часов вечера. После одиннадцати Вулф отправил меня в редакцию газеты "Таймс" Было уже далеко за полночь,
когда мы наконец нашли тот номер газеты, который Анна узнала. За это время трижды звонила миссис Риччи. Когда около часу ночи я высадил Анну на
Салливан-стрит, хозяйка уже ждала ее на тротуаре, вполне готовая, как мне показалось, убить меня тем ножом, который, возможно, прятала где-
нибудь в чулке. Но она не произнесла ни слова, лишь окинула меня разгневанным взглядом. Я дал Анне обещанный доллар, ибо кое-что сдвинулось с
места.
Когда мы с Анной прибыли на Тридцать пятую улицу, я, оставив Анну в кабинете, поднялся в оранжерею. Вулф сидел в кресле, безучастный и
неподвижный, не замечая даже гигантской оранжево-красной орхидеи, щекочущей его затылок. Его действительно ничего не интересовало, ибо он едва
взглянул на те бумаги и прочее, что я прихватил с собой из комнаты Маффеи Он согласился, что телефонный разговор мог бы дать нам кое-какой шанс,
но не видит в нем ничего интересного. Я пытался убедить его в том, что ему следует поговорить с девушкой, раз я уже привез ее, и тут не
удержался и с ехидцей заметил:
- Тем более что я обещал ей доллар Да и на ее хозяйку я потратился.
- Это твои расходы, Арчи.
- Ну нет, сэр, - возразил я. - Это служебные расходы, и я запишу этот доллар в расходную книгу.
Я последовал за ним к лифту. Если бы хозяин ходил пешком вверх и вниз, он давно забыл бы о своих орхидеях, подумал я.
Он сразу же начал задавать вопросы Анне.