Скоро ты отдохнешь в могиле! Но сначала я разрублю тебя на тысячу
кусков, а затем оболью мертвой водой. И каждый кусочек твоего тела будет мучиться еще тысячу лет!»
Попробуй сосредоточиться, когда за тобой, словно тень, следует такой «помощник»! Мерз-кая Карряга тоже не давала бедному алхимику спуску. Она то
и дело выпрыгивала из-под разных столов и больно щипала беднягу за ноги. Злобная тварь шипела, казалось, изо всех углов, и вскоре у Парцелиуса
появился нервный тик.
Ну а хуже всего становилось, когда к концу дня в лабораторию приходил маршал Хорал. Он так громко вопил и топал ногами, что хрупкие стеклянные
колбы раскалывались, а огонь в печи гас. Все сделанное за день шло насмарку. Парцелиус чуть не плакал, глядя на разруху, ко-торую учинял на его
столах Хорал, но что он мог поделать?
«Я сам во всем виноват, – тоскливо думал алхимик, размалывая в медной ступке очеред-ную порцию различных минералов. – Надо было с самого начала
встать на сторону Света и по-селиться в Изумрудном городе. Мог бы делать чудесные фейерверки, показывал бы ребятишкам разные занимательные
химические опыты. А меня сдуру потянуло в короли! Но сел я не на трон, а в большую лужу…»
От постоянного недосыпа и усталости Парцелиус уже и сам не вполне понимал, что делает. Он наугад смешивал в фарфоровых чашах самые разные
минералы и металлы, не глядя бросал туда пригоршни размолотых костей, кусочков дерева и янтаря, а затем ссыпал образовавшуюся смесь в колбу с
темно-красной жидкостью. Порой она начинала бурлить, издавая едкий запах, и вроде бы слегка темнела. Но, увы, стоило алхимику выпарить очередную
порцию жидкости, как он в лучшем случае получал один и тот же темно-красный порошок Пурпурного пламени. Оно могло сжечь все, что угодно, даже
железо и камень, но, увы, быстро затухало. Конечно же таким пламенем нельзя сжечь мощный каменный свод огромной пещеры!
И вот наконец настал третий, последний день. С утра в лабораторию пришел Хорал и по-ставил на столе рядом с колбами большие песочные часы.
– Это не песок течет, а твоя жизнь, – злобно буркнул он и ушел.
Парцелиус вздрогнул и словно завороженный уставился на часы. Тонкая струйка песка, как ему показалось, с огромной скоростью начала перетекать из
верхнего стеклянного конуса в нижний.
– Не успею… – тоскливо пробормотал он. – Э-эх, если бы властелин Пакир дал бы мне еще два дня… ну, хотя бы день…
Кощей тихо подкрался сзади и с такой силой ударил Парцелиуса по плечу, что алхимик аж присел на пол.
– Даже не надейся на это, ничтожный обманщик! – прошипел он, сверкая из-под капюшона красными огоньками глаз. – Властелин больше не намерен
ждать! Знаешь ли ты, ученый червяк, что Пакир уже отдал своим отрядам приказ напасть на Волшебную страну? Великая война наконец-то начинается! И
только ты, мерзавец, мешаешь нам открыть Врата…
Кощей замолчал, поняв, что проговорился. И действительно, Парцелиус тотчас насторо-жился.
– Что-что? – удивленно заморгал он. – Какие Врата? Разве Черное пламя нужно Пакиру не только для того, чтобы расколоть своды пещеры?
Кощей задрожал от страха и гнева. Он выхватил меч и уже хотел было обрушить его на го-лову перепуганного алхимика, но с огромным трудом
удержался.
– Пакир уничтожит меня, когда узнает, что я выболтал его тайну… – пробормотал он. – А впрочем, какая теперь разница? Все равно ты, червяк, скоро
найдешь смерть в страшных муче-ниях. Так знай же, что завтра утром Пакир намеревается отправиться на соседний остров, чтобы с помощью Черного
пламени открыть Врата Тьмы! За ними скрывается туннель, что ведет к да-леким темным звездам.
Так знай же, что завтра утром Пакир намеревается отправиться на соседний остров, чтобы с помощью Черного
пламени открыть Врата Тьмы! За ними скрывается туннель, что ведет к да-леким темным звездам. Стоит открыть створки, как на Землю хлынут сотни,
тысячи ужасных монстров! И никакое войско Света их не остановит.
Парцелиус в ужасе схватился за голову.
– Вот в чем дело… – пробормотал он. – Меня обманули! Чудища со звезд… Да что же они сделают с чудесной Волшебной страной? Как они поступят с
бедными Жевунами, Мигунами, Болтунами и Арзалами?
– Наверное, растопчут, словно букашек, – расхохотался Кощей. – Да что за важность? Если Волшебная страна погрузится во тьму, то конец и всей
Земле. Знаешь ли ты, червяк, что главное дело легионеров – гасить звезды?
Но пока возле Солнца есть планета, где живет доброе волшебство, Солнце никогда не по-гаснет. Вот почему испокон веков так борются силы Света и
Тьмы, и вот какова цена будущей великой битвы!
– Что-о-о? – вытаращил глаза Парцелиус. – Выходит, я своими руками могу погубить и Землю, и само Солнце? Что же я наделал! Нет, ни за что не
стану создавать Черного пламени! Режьте меня на куски, но отныне я даже пальцем не пошевелю!
Из-под стола выскочила Карряга и набросилась на Кощея, словно злобная собачонка:
– Глуп-пец, что ты наделал? Как ты смел выболтать великую тайну Пакира? Теперь этот мерзкий Парцелиушка на самом деле откажется работать. И во
всем виноват твой длинный язык!
Кощей от испуга выронил меч и схватился руками за голову.
– И верно, с чего это я так разговорился? – простонал он. – Взял да и выболтал великую тайну Врат Тьмы… Тьфу, клянусь своим бессмертием, что до
сегодняшнего дня я и не слыхивал про эти самые Врата! Откуда же я мог тогда узнать про их тайну?.. Ланга! Наверное, это она, принцесса Тьмы,
заставила меня рассказать Парцелиушке о том, чего я и вовсе не ведал! Я давно подозревал, что эта чертовка – предательница!
– Глупец, глупец! – зашипела Карряга. Она повернулась и, прыгнув на грудь ошеломлен-ному алхимику, больно ущипнула его за щеку. – Работай,
Парцелиушка, иначе я задушу тебя!
И злобный живраст вцепился в нос алхимику, да так, что тот завопил от боли.
Волей-неволей ему пришлось встать с пола. Почти ничего не видя от ужасной боли, он по-брел к столу, где стояли чашки с разными порошками
минералов и металлов. Кощей сзади колол его в спину мечом и злобно ругал Лангу.
Не глядя Парцелиус ссыпал порошки из разных чашек в чугунный котелок, налил туда жидкости из первых же попавшихся под руку колб и понес котелок
к печи. Подвесив его над огнем, Парцелиус рухнул на колени и, прижав руки к груди, взмолился:
– Господи, спаси! Пусть сегодня мне повезет и я наконец-то создам это проклятое Черное пламя! Или нет, что за чушь я несу? Уж лучше пусть оно
никогда не появится, ибо оно будет ис-пользовано на погибель людям!
Карряга завыла от злобы и вцепилась Парцелиусу в горло, да так сильно, что тот начал за-дыхаться. Упав на пол, он пытался оторвать от себя
злобного живраста, но куда там!
Кощей поначалу старался ему помочь – он сам мечтал прикончить строптивого алхимика. Но потом, вспомнив, что Пакир может сурово наказать его за
болтливость, зарычал, поднял меч и приготовился обрушить его на поверженного человека.
И в этот момент со стороны печи потянуло тяжелым, металлическим запахом. Полумрак, царивший в лаборатории, стал еще гуще, словно кто-то разом
потушил все светильники.
Парцелиус вздрогнул. Он сразу же забыл обо всем, даже об ужасной боли в горле.