– Чер… чер… черное пламя! – сипло промолвил он. – Неужели… получилось?
Карряга тоже почуяла что-то странное и спрыгнула с груди поверженного алхимика.
– Гор-рим! – завопила она. – Кар-раул!
Парцелиус с трудом привстал и посмотрел в сторону печи. То, что он увидел, заставило его затрепетать. Над чугунным котелком поднимались языки
темного огня. Пламя извивалось, будто восточная танцовщица. В воздухе рассыпались черные искры. Стоило одной такой искре упасть на пламя
светильника, как тот тотчас гас.
– Черное пламя… – прошептал Парцелиус, вытаращив глаза. – Все-таки я сумел создать его… Господи, что же теперь будет?
Пламя остановило свой изящный, завораживающий танец, словно услышав его слова. А затем языки пламени задрожали и поникли.
– Глупец, да я же обидел его… то есть нет, ее! – застонал Парцелиус. – Звездный дракон Крейг предупреждал, что цветы Черного пламени нежны и
умеют любить… Но в гневе они ужасны и могут сжечь целые миры, превратив их в пепел! Кощей, неси хрустальный сосуд! Да быстрее же, олух!
Кощей засуетился, поняв, что сейчас решается его судьба. Он схватил из ближнего шкафа хрустальный сосуд и помчался к печи. Там уже стоял
Парцелиус. Лицо его было на удивление спокойным, на нем светилась довольная, умиротворенная улыбка. Он не сводил восхищенных глаз с цветка
Черного пламени.
– Вы прекрасны, леди, – галантно поклонившись, промолвил алхимик. – Я счастлив, что вы почтили своим высоким вниманием мою жалкую каморку…
Простите, что по неведению я поместил вас в такой уродливый котелок. Этот хрустальный сосуд куда более подходит для такой удивительной
красавицы. Соблаговолите перейти в другой дом, где ваша ослепительная, несравненная красота сможет заблистать еще ярче!
Кощей даже крякнул от удивления.
– А ты не такой дурак. Парцелиушка, как я думал… – прошептал он, завороженно глядя на Черное пламя. – Так ловко разговаривать мало кто умеет…
Алхимик ответил негодующим взглядом. Он осторожно нагнулся и приблизил хрусталь-ный сосуд к чугунному котелку так, что его широкое горлышко
почти коснулось языков пламе-ни.
Черная красавица вытянула свои языки, заглядывая внутрь сосуда. После долгого раздумья она медленно перетекла в сосуд, а затем расправила еще
несколько тонких, изящных языков. Судя по всему, юной красавице очень понравилось ее новое жилище.
– Я восхищен! – искренне сказал Парцелиус. – О-о, какой счастливый сегодня день. Всю свою долгую жизнь я любил только науку и не обращал
внимания на женщин. Ни одна из них не заставила трепетать мое сердце. Но сейчас я покорен… Вы прекрасны и созданы для любви! Клянусь, что отныне
я буду поклоняться вам, словно богине…
От этих льстивых слов Черное пламя расцвело, словно роза под лучами летнего солнца. Десятки тонких язычков заплясали в удивительном, грациозном
танце.
Даже Кощей на некоторое время замер, ощутив прилив давно забытых чувств. Когда-то очень давно и он был молод и красив, и он тоже знал, что такое
любовь…
Но вдруг Кощей встрепенулся. Издав сдавленный вопль, он подскочил к Парцелиусу, вы-рвал у него из рук хрустальный сосуд и помчался к двери.
– Спасен, спасен! – шептал Кощей. – Пакир теперь помилует меня и не станет наказывать за болтливость!
Парцелиус вздрогнул и бросился вдогонку.
– Отдай! – кричал он. – Это мой цветок, мой!
Но на пороге лаборатории путь ему преградили двое каббаров с алебардами в руках.
Как ни бился Парцелиус, солдаты не пропустили его в коридор.
Получив весомую оплеуху, алхимик полетел на пол и больно ударился головой о ножку стола.
– Милая, милая… – шептал он, обливаясь слезами. – Ты скоро окажешься в лапах этого чу-довища Пакира… Что же я наделал?
Глава девятая
ПОСЛЕДНИЙ БОЙ МАРШАЛА ЛООТА
Этой ночью Дональду приснилось, что он вновь превратился в уродливого калеку на кос-тылях. Вместе с друзьями – конем Джерданом и псом Полканом
он брел по пустынной канзас-ской степи. Небо покрывали серые тяжелые облака, в лицо дул сильный ветер, на землю падали первые крупные капли,
предвещая страшный ливень. Он давно уже потерял направление и почти не надеялся до ночи найти укрытие от надвигающейся бури…
Глухой шорох в дальнем углу камеры заставил его проснуться. Странно… Обычно в под-земелье царила полная тишина.
Шорох становился все громче и громче, потом послышался грохот, словно за стеной обру-шилось несколько камней.
Дональд вскочил на ноги, дрожа от волнения. Он напрягал зрение, пытаясь увидеть, что происходит в дальнем углу камеры, но ничего не мог
разглядеть. Хотя…
– Кто здесь? – срывающимся от волнения голосом спросил он.
Долгое время никто не отвечал. Наконец послышался хриплый, глухой голос:
– Я – твой собрат по несчастью.
– Вы… вы выкопали подземный ход? – поразился Дональд. – Но почва здесь очень твердая, почти одни камни. Сколько же лет вы копали этот туннель?
– Наверное, ты хотел спросить: сколько веков? – мрачно усмехнулся незнакомец. – Без двух недель – десять.
– Десять веков?! Но это же тысяча лет… Тысяча! Разве такое может быть? Ни один человек не может прожить так долго… О-о, я, кажется, все понял.
Вы – маршал Лоот!
– Откуда ты знаешь мое имя, несчастный? – В голосе узника послышалось удивление. – И кто вообще может сейчас помнить имя человека, тысячу лет
назад опозорившего свое имя низ-ким предательством?
– Увы, я тоже предатель… – горько улыбнулся Дональд. – А ваше имя я узнал от Эльга.
– Нет, нет, этого не может быть! – закричал узник в диком исступлении. – Мой несчастный сын… Неужели он еще жив? Как же ему не повезло…
В углу вновь загремели осыпающиеся камни, и тогда Дональд наконец увидел, что в его камеру проник худой, сгорбленный человек. Он был довольно
высоким, а длинная седая борода доставала почти до пола.
С трудом передвигая ноги, Лоот подошел к Дональду и прикоснулся к его лицу дрожащи-ми скрюченными пальцами.
– Ты молод, очень молод… – вновь зазвучал его скрипучий голос. – Неужели ты видел моего сына?
– Да.
– И где он сейчас?
– Не знаю.
Дональд рассказал старику о том, как несколько месяцев назад он вместе с Эльгом, Лю-душкой, Аргутом, Полканом, Джерданом и Каррягой совершил
путешествие в Фиолетовую страну, надеясь найти меч Торна.
– Я проиграл схватку Аларму на берегу Красного озера, – закончил он свой рассказ. – Па-кир решил сурово наказать меня. Так я и оказался в этом
подземелье…
Лоот опустил голову.
– Выходит, мой сын воевал в Темном отряде… – печально промолвил он. – Злой рок пре-следует меня даже в тюрьме! Мой единственный сын по воле
Пакира вырос не человеком, а крылатым ящером и воюет на его стороне… Будь навеки проклят этот отвратительный колдун!
Лоот внезапно схватил Дональда за руку и сжал ее с такой силой, что юноша едва сдержал крик.
– Рыцарь, на чьей стороне ты бился бы, если бы сейчас оказался на свободе?
– На стороне Света! – не колеблясь твердо ответил Дональд.