Иеслиэто -- всего лишь редиска или
какой-нибудь розовый куст, то пусть себе растет, покане вырастет. Но когда
появляетсясорняк, егонадовырватьскорнемкакможнобыстрее, едва
распознаешь, что это за растеньице.
Ана родной планетемаленькогопринцаесть ужасныесемена.Это --
семенабаобаба.Почва планеты буквально кишела ими. А баобаб -- этотакая
штука,от которойнадо избавляться припервойвозможности,иначебудет
слишком поздно. Они заполонят всю планету, пробуравят ее своими корневищами.
И,если планета слишком маленькая, абаобабов слишком много, онивконце
концов разорвут ее на кусочки.
-- Поэтому я держусь правила, -- объяснил мне потом маленький принц. --
По утрам, как толькоприведешьсебяв порядок, наведи порядоки на своей
планете, дапостарайсяна совесть.Так-то вот. Надо непременно вырывать с
корнемвсе баобабы-- втот самый миг, когдаихужеможноотличить от
розовых кустов, на которые они так похожи, пока еще совсем маленькие. Работа
очень скучная, -- добавил маленький принц. -- Зато немудреная.
А однажды он заявил мне:
--Тыдолжен сделатькрасивыйрисунок, чтобы детивтвоейстране
увидели все в точности, как есть. Это им очень пригодится, если когда-нибудь
они отправятсяв путешествие. --И добавил: -- Иногда невредноотложить
какое-нибудь делонапотом, ноесли запустить баобабы,быть беде. Я знаю
однупланету, накоторойжил лодырь.Как-то раз он махнулрукойна три
маленьких кустика...
Итак,руководствуясьуказаниями маленькогопринца, я сделалрисунок
этой планеты.Яне ахти какой большой любитель читать нотации. Но мы очень
плохопонимаем,насколькоопаснымогутбытьбаобабыикакомуриску
подвергаетсячеловек, заблудившийся на астероиде, вот почему насей разя
отказываюсьотсвоейпривычнойсдержанностиипрямоговорю:дети,
остерегайтесь баобабов!
Ни я,нимоидрузьядаженезнали,чтонамуже давноугрожает
опасность. Именноради нихкорпел я над этим рисунком, идостигнутая мной
наглядность стоит затраченного труда.
Возможно,выспросите:апочему в книге больше нет таких чудесных и
выразительных рисунков, как этот, на котором баобабы?
Ответ прост. Я старался. Только другие рисункимне неудались. Потому
что,рисуябаобабы,ячерпалвдохновениевсознаниинастоятельной
необходимости этой работы.
6
Мой маленькийпринц! Толика за толикой постигал я тайны твоей короткой
и грустнойжизни... Долгое время твоим единственным развлечением было тихое
созерцание заката.Яузнал об этом утром четвертого дня, когдатысказал
мне:
-- Я очень люблю закат. Пойдем, полюбуемся им вместе.
-- Но надо подождать, -- ответил я.
Пойдем, полюбуемся им вместе.
-- Но надо подождать, -- ответил я.
-- Подождать? Чего?
-- Заката. Сейчас еще не время.
Сперва ты, кажется,очень удивился. А потом усмехнулся себе под носи
сказал:
-- Мне все время чудится, что я дома.
Оно и верно: когда в Соединенных Штатах полдень, воФранции солнце уже
садится.Если бы можно было за одну минуту перенстись во Францию, то вместо
солнца в зенитевы тотчас увиделибы закат. Кнесчастью,Франция слишком
далеко. Ноутебяна планете,мой маленький принц, только и надо чтона
несколькошаговперенестикресло. Ты можешьлюбоватьсяугасаниемдня и
наступлением нежных сумерек, когда пожелаешь.
--Однажды, --сказал ты мне, -- у меня выдалсядень, когдая видел
закат солнца сорок четыре раза!
А чуть погодя ты добавил:
-- Знаешь, хорошо полюбоваться закатом, когда на душе печаль...
-- Значит, в тот день тебе было грустно? -- спросил я.-- Ну, когда ты
видел сорок четыре заката?
Но маленький принц не ответил мне.
7
На пятыйдень (как всегда, благодаря овечке) мне открылась тайна жизни
маленького принца. Внезапно, безо всякой видимойпричины, будтовопрос был
порожден долгими безмолвными раздумьями, маленький принц осведомился:
-- А овечка... если она ест кустики, стало быть, ест и цветы, да?
-- Овечка поедает все, до чего может добраться, -- ответил я.
-- Даже цветы, у которых есть шипы?
-- Даже цветы, у которых есть шипы.
-- Какая же тогда польза от этих шипов?
Сие было мне неведомо.Я как раз возился с мотором, стараясь отвернуть
болт, который заело, и был очень встревожен, поскольку уже понял, что в моем
самолетеслучилась чрезвычайно серьезная поломка. А питьевой водыосталось
так мало, что я начинал опасаться самого худшего.
-- Шипы, -- напомнил мне маленький принц, -- Какая от них польза?
Задав какой-нибудь вопрос,он никогда не успокаивался, пока не получал
ответа.Ну, а я злился из-за болта, поэтому ибрякнул первое, что пришло в
голову:
-- Никакой. Цветы выпускают шипы просто от злости!
-- Вот оно что!
На мигвоцарилось молчание.Потоммаленький принцс легкойдосадой
ответил:
--Не верю я тебе!Цветы --нежныеидоверчивые, вотистараются
подбодрить себя, как могут. Они уверены, что их шипы -- страшное оружие.
Я ничего ему не сказал, поскольку втомгновение мысленно обращался с
речью к самому себе: "Если этот болт не отвернется, выбью его молотком".
Но маленький принц снова нарушил ход моих рассуждений.
-- Ты и впрямь думаешь, что цветы...
--Нет!-- гаркнул я. -- Нет, нет, нет! Ничегоя не думаю! Ясказал
тебе первое, чтовзбрело наум.Разве ты не видишь,чтояоченьзанят
серьезным делом?
Он так опешил, что вытаращил на меня глаза.