-- Я грелся сегоднянасолнцеислышал,какони
вопили в вершинах деревьев.
-- Мы...мыгонимсясейчасза Бандар-Логами, -- сказал
Балу и поперхнулся, потому что впервые на его памятиобитателю
джунглейприходилосьпризнаваться в том, что ему есть дело до
обезьян.
-- И конечно, некакой-нибудьпустякведетдвухтаких
охотников--вожаковусебявджунглях--последам
Бандар-Логов, -- учтиво ответилКаа,хотяегораспиралоот
любопытства.
-- Право,--началБалу,--явсего-навсего старый и
подчаснеразумныйучительЗаконауСионийскихВолчат,а
Багира...
-- ...естьБагира,--сказалачерная пантера и закрыла
пасть, лязгнув зубами: она не признавала смирения. -- Вот в чем
беда, Каа: эти ворыореховиистребителипальмовыхлистьев
укралиунасчеловечьего детеныша, о котором ты, может быть,
слыхал.
-- Я слышал что-то от Сахи (иглы придаютемунахальство)
продетеныша,которогоприняли в Волчью Стаю, но не поверил.
Сахи слушает одним ухом, а потом перевирает все, что слышал.
-- Нет, это правда.Такогодетенышаещенебывалона
свете,--сказалБалу.-- Самый лучший, самый умный и самый
смелый человечий детеныш, мойученик,которыйпрославитимя
Балунавседжунгли,открая и до края. А кроме того, я...
мы... любим его, Каа!
-- Те! Те! --отвечалКаа,ворочаяголовойнаправои
налево. -- Я тоже знавал, что такое любовь. Я мог бы рассказать
вам не одну историю...
-- Этолучше потом, как-нибудь в ясную ночь, когда мы все
будем сыты и сможем оценить рассказподостоинству,--живо
ответилаБагира. -- Наш детеныш теперь в руках у Бандар-Логов,
а мы знаем, что из всего Народа Джунглей они боятся одного Каа.
-- Они боятся одного меня! И недаром, --сказалКаа.--
Болтуньи,глупыеи хвастливые, хвастливые, глупые болтуньи --
вот каковы эти обезьяны! Однако вашему детенышу нечего ждать от
них добра. Они рвут орехи, а когда надоест,бросаютихвниз.
Целыйденьониносятсясветкой, будто обойтись без нее не
могут,апотомломаютеепополам.Вашемудетенышуне
позавидуешь.Крометого,ониназывали меня... желтой рыбой,
кажется?
-- Червяком,червяком.Землянымчервяком,--сказала
Багира, -- и еще разными кличками. Мне стыдно даже повторять.
-- Надоих проучить, чтобы не забывались, когда говорят о
своем господине! Ааа-ссп! Чтобы помнили получше!Таккудаже
они побежали с детенышем?
-- Одни только джунгли знают. На запад, я думаю, -- сказал
Балу. -- А ведь мы полагали, что тебе это известно, Каа.
-- Мне?Откудаже? Я хватаю их, когда они попадаются мне
на дороге, но не охочусь ни за обезьянами, ни за лягушками,ни
за зеленой тиной в пруду.
-- Мне?Откудаже? Я хватаю их, когда они попадаются мне
на дороге, но не охочусь ни за обезьянами, ни за лягушками,ни
за зеленой тиной в пруду. Хссс!
-- Вверх, вверх! Вверх, вверх! Хилло! Илло! Илло, посмотри
вверх, Балу из Сионийской Стаи!
Балувзглянул вверх, чтобы узнать, откуда слышится голос,
и увидел коршуна Чиля, который плавно спускался вниз, исолнце
светилонаприподнятые края его крыльев. Чилю давно пора было
спать, но он все еще кружил над джунглями, разыскиваямедведя,
и все не мог рассмотреть его сквозь густую листву.
-- Что случилось? -- спросил его Балу.
-- ЯвиделМаугли у Бандар-Логов. Он просил передать это
тебе. Я проследил за ними. Они понесли его за реку, в обезьяний
город -- в Холодные Берлоги. Быть может, они останутсятамна
ночь,быть может -- на десять ночей, а быть может -- на час. Я
велел летучим мышам последить за ними ночью. Вот чтомнебыло
поручено. Доброй охоты всем вам внизу!
-- Полногозобаикрепкогосна тебе, Чиль! -- крикнула
Багира. -- Я не забуду тебя, когда выйду надобычу,иотложу
целую голову тебе одному, о лучший из коршунов!
-- Пустяки! Пустяки! Мальчик сказал Заветное Слово. Нельзя
было непомочьему! -- И Чиль, сделав круг над лесом, полетел
на ночлег.
-- Он не забыл, что нужно сказать! -- радовалсяБалу.--
Подуматьтолько:такоймаленький,а вспомнил Заветное Слово
Птиц, да еще когда обезьяны тащили его по деревьям!
-- Оно было крепко вколочено в него, это слово! -- сказала
Багира. -- Я тоже горжусь детенышем, но теперь нам надо спешить
к Холодным Берлогам.
Все в джунглях знали, где находится этоместо,норедко
ктобывалтам,ибоХолоднымиБерлогаминазывалистарый,
заброшенный город, затерявшийся и похороненный в чащелеса;а
звери не станут селиться там, где прежде жили люди. Разве дикий
кабанпоселитсявтакомместе,нонеохотничьеплемя. И
обезьяны бывали там не чаще, чем вовсякомдругомместе.Ни
одинуважающийсебязверь не подходил близко к городу, разве
только во время засухи,когдавполуразрушенныхводоемахи
бассейнах оставалась еще вода.
-- Тудаполночипутиполным ходом, -- сказала Багира. И
Балу сразу приуныл.
-- Я буду спешить изо всех сил, -- сказал он с тревогой.
-- Мы не можем тебя ждать. Следуй за нами, Балу. Намнадо
спешить -- мне и Каа.
-- Хотьты и на четырех лапах, а я от тебя не отстану, --
коротко сказал Каа.
Балу порывался бежать за ними, но должен был спервасесть
иперевестидух,так что они оставили медведя догонять их, и
Багира помчалась вперед быстрыми скачками. Каа молчал,нокак
ниспешила Багира, огромный удав не отставал от нее. Когда они
добрались до горной речки, Багира оказалась впереди,
потому что перепрыгнула поток, а Каа переплылего,держа
головуишеюнад водой.