-- Перемирие
продолжается, Багира. Не время сейчас говорить об охоте.
-- Комуэтолучше знать, как не мне? -- ответила Багира,
поводя желтыми глазами вверх по реке. -- Я теперьемчерепах,
ловлю лягушек. Нгайя! Хорошо бы мне выучиться жевать ветки!
-- Намбы тоже очень этого хотелось, о-очень! -- проблеял
молоденький олененок, который народился только этой весной и не
одобрял старых порядков.
Как ни плохо было НародуДжунглей,нодажеслонХатхи
невольноулыбнулся,а.Маугли,которыйлежалв теплой воде,
опираясь на локти, громко расхохотался и взбил ногами пену.
-- Хорошосказано,МаленькиеРожки!--промурлыкала
Багира.--Когда Перемирие кончится, это будет зачтено в твою
пользу. -- И оназоркопосмотрелавтемноту,чтобыузнать
олененка при встрече.
Мало-помалуговор пошел по всему водопою, вверх и вниз по
реке.Слышнобыло,каксвиньи,возясьифыркая,просили
потесниться; как мычали буйволы, переговариваясь между собой на
песчаныхотмелях,как олени рассказывали друг другу жалостные
истории о том, что совсем сбились с ног в поискахпищи.Время
отвремениониспрашивали о чем-нибудь хищников, стоявших на
том берегу, но новости были плохие, и жаркий ветерджунглейс
шумомпроносился между скалами и деревьями, засыпая воду пылью
и ветками.
-- И люди тоже умирают за плугом, -- сказал молодой олень.
-- От заката до темноты я видел троих. Они лежали недвигаясь,
иихбуйволы--рядомсними.Скоро и мы тоже ляжем и не
встанем больше.
-- Река убыла со вчерашней ночи,--сказалБалу.--О
Хатхи, приходилось ли тебе видеть засуху, подобную этой?
-- Онапройдет,онапройдет,-- отвечал Хатхи, поливая
водой из хобота спину и бока.
-- У нас тут есть один, которому невытерпетьдолго,--
сказал Балу и посмотрел на мальчика, которого очень любил.
-- Мне?-- возмущенно крикнул Маугли, садясь в воде. -- У
меня нет длинной шерсти, прикрывающей кости, но если бы содрать
с тебя шкуру, Балу...
Хатхи весь затрясся от смеха, а Балу сказал строго:
-- Детеныш, этого неподобаетговоритьучителюЗакона!
Меня еще никто не видел без шкуры.
-- Данет,янехотелсказатьничего обидного, Балу.
Только то, что ты похож на кокосовый орех в шелухе, а я натот
же орех без шелухи. А если эту твою бурую шелуху...
Мауглисиделскрестивногииобъяснялсвою мысль, по
обыкновению засунув палец в рот, но тут Багира протянула мягкую
лапу и опрокинула его в воду.
-- Еще того хуже, -- сказала черная пантера, когда мальчик
поднялся отфыркиваясь. -- То с Балу надо содрать шкуру,тоон
похожна кокосовый орех. Смотри, как бы он не сделал того, что
делают кокосовые орехи!
-- А что? -- спросил Маугли, позабывшись наминуту,хотя
это одна из самых старых шуток в джунглях.
-- Неразбилбытебеголову,--невозмутимо ответила
Багира, снова опрокидывая мальчика в воду.
-- Нехорошосмеятьсянадсвоимучителем,--сказал
медведь, после того как Маугли окунулся в третий раз.
-- Нехорошо!Ачегожевы хотите? Этот голыш бегает по
лесу и насмехается, как обезьяна, надтем,ктобылкогда-то
добрым охотником, да еще дергает за усы забавы ради.
Этоспускалсякреке, ковыляя, Шер-Хан, хромой тигр. Он
подождал немножко, наслаждаясьпереполохом,которыйподнялся
средиоленейнатомберегу,потомопустилкводе усатую
квадратную голову и начал лакать, ворча:
-- Джунгли теперь логово для голых щенят! Взгляни на меня,
человечий детеныш!
Маугли взглянул на него --вернее,посмотрелвупори
очень дерзко, -- и через минуту Шер-Хан беспокойно отвернулся.
-- Маугли то, Маугли се! -- проворчал он, продолжая лакать
воду.--Оннечеловекиневолк, не то он испугался бы.
Будущим летом мне придется просить у него позволениянапиться!
Уф!
-- Можетбыть, и так, -- сказала Багира, пристально глядя
тигру в глаза. -- Может быть, и так... Фу, Шер-Хан! Что этоза
новую пакость ты принес сюда?
Хромойтигрокунулвводуподбородок и щеки, и темные
маслянистые полосы поплыли вниз по реке.
-- Час назад я убил человека, -- нагло ответил Шер-Хан.
Он продолжал лакать воду, мурлыкая и ворча себе под нос.
Ряды зверей дрогнули изаколебались,наднимипронесся
шепот,которыйперешелвкрик:--Онубил человека! Убил
человека! И все посмотрелинадикогослонаХатхи,нотот,
казалось,неслышал.Хатхи никогда не торопится, оттого он и
живет так долго.
-- В такое время убивать человека! Разве нет другой дичи в
джунглях?--презрительносказалаБагира,выходяиз
оскверненной воды и по-кошачьи отряхивая одну лапу за другой.
-- Я убил его не для еды, а потому, что мне так хотелось.
Опятьподнялсяиспуганныйропот,ивнимательные белые
глазки Хатхи сурово посмотрели в сторону Шер-Хана.
-- Потому, что мне так хотелось, -- протянул Шер-Хан. -- А
теперь я пришел сюда, чтобы утолить жажду и очиститься. Кто мне
запретит?
Спина Багиры изогнулась, как бамбук на сильномветру,но
Хатхи спокойно поднял свой хобот.
-- Ты убил потому, что тебе так хотелось? -- спросил он.
А когда Хатхи спрашивает, лучше отвечать.
-- Вотименно.Этобыломоеправои моя ночь. Ты это
знаешь, о Хатхи, -- отвечал Шер-Хан почти вежливо.
-- Даязнаю,--ответилХатхии,помолчавнемного
спросил: -- Ты напился вволю?
-- На эту ночь -- да.