Гонд ничего не ответил, но сорвал длинную плеть ползучей
дикой тыквы, приносящей горькие плоды, и заплел ею дверихрама
наглазахуизумленного божка. Потом он несколько раз махнул
рукой по воздуху в ту сторону, где была дорогавКанхиваруи
ушелобратноксебевджунгли смотреть, как стада животных
проходят по ним. Он знал, что когда джунглинаступают,только
белые люди могут остановить их движение.
Незачембыло спрашивать, что он хотел этим сказать. Дикая
тыква вырастет там, где люди молились своему богу, и чем скорее
они уйдут отсюда, тем лучше.
Но нелегкодеревнеснятьсяснасиженногоместа,Люди
оставалисьдотехпор,покауних были летние запасы. Они
пробовали собирать орехи в джунглях, но тени с горящими глазами
следили за ними даже среди дня, а когда люди в испуге повернули
обратно, со стволов деревьев, мимо которых они проходиливсего
пятьминутназад,оказаласьсодраннойкора ударами чьей-то
большой, когтистой лапы. Чем больше люди жались к деревне,тем
смелейстановилисьдикие звери, с ревом и топотом гулявшие по
пастбищам у Вайнганги. У крестьяннехваталодухачинитьи
лататьзадниестены опустелых хлевов, выходившие в лес. Дикие
свиньитопталиразвалины,иузловатыекорнилианспешили
захватитьтолькочтоотвоеваннуюземлюи забрасывали через
стены хижины цепкиепобеги,авследзалианамищетинилась
жесткаятрава.Холостякисбежалипервыми и разнесли повсюду
весть, что деревня обреченанагибель.Ктомогборотьсяс
джунглями,когда даже деревенская кобра покинула свою нору под
смоковницей!
Люди все меньше именьшеобщалисьсвнешниммиром,а
протоптанныечерезравнину тропы становились все уже и уже. И
трубный зов Хатхииеготроихсыновейбольшенетревожил
деревнюпоночам:имбольше незачем было приходить. Поля за
околицей зарастали травой, сливаясь с джунглями идлядеревни
настала пора уходить в Канхивару.
Люди откладывали уход со дня на день, пока первые дожди не
захватилиихврасплох. Нечиненые крыши стали протекать, выгон
покрылся водой по щиколотку, ивсе,чтобылозелено,пошло
сразуврост после летней засухи. Тогда люди побрели вброд --
мужчины, женщины и дети--подслепящимитеплымутренним
дождеми, конечно, обернулись, чтобы взглянуть в последний раз
на свои дома.
И какразкогдапоследняясемья,нагруженнаяузлами,
проходилавворота,сгрохотомрухнулибалкии кровли за
деревенской оградой. Люди увидели, какмелькнулнамгновение
блестящий,черный,какзмея, хобот, разметывая мокрую солому
крыши. Он исчез, и опять послышался грохот, азагрохотом--
визг.Хатхисрывалкровлисдомов,как мы срываем водяные
лилии, и отскочившая балка ушибла его. Только этогоемуине
хватало,чтобыразойтисьвовсю,потому что из диких зверей,
живущихвджунглях,взбесившийсядикийслонвсехбольше
буйствуетиразрушает.
Только этогоемуине
хватало,чтобыразойтисьвовсю,потому что из диких зверей,
живущихвджунглях,взбесившийсядикийслонвсехбольше
буйствуетиразрушает.Онлягнулзаднейногой глинобитную
стену, и стена развалилась от удара, а потоки дождяпревратили
еев желтую грязь. Хатхи кружился и трубил, и метался по узким
улицам, наваливаясь на хижинысправаислева,ломаяшаткие
двери,круша стропила; а три его сына бесновались позади отца,
как бесновались при разгроме полей Бхаратпура.
-- Джунгли поглотят этискорлупки,--сказалспокойный
голос среди развалин. -- Сначала нужно свалить ограду.
ИМаугли,блестямокрымиот дождя плечами, отскочил от
стены, которая осела на землю, как усталый буйвол.
-- Все в свое время,--прохрипелХатхи.--Ода,в
Бхаратпуремоиклыки покраснели от крови! К ограде, дети мои!
Головой! Все вместе! Ну!
Всечетвероналегли,стоярядом.Оградапошатнулась,
треснулаиупала, и люди, онемев от ужаса, увидели в неровном
проломе измазанные глиной головы разрушителей.Людибросились
бежатьвнизподолине, оставшись без приюта и без пищи, а их
деревнясловнотаялапозади,растоптанная,разметаннаяи
разнесенная в клочки.
Черезмесяцотдеревниостался рыхлый холмик, поросший
нежной молодой зеленью, а когдапрошлидожди,джунглибуйно
раскинулисьнатомсамом месте, где всего полгода назад были
вспаханные поля.
КНЯЖЕСКИЙ АНКАС
Каа, большой горныйудав,переменилкожу--верно,в
двухсотыйраз со дня рождения, -- и Маугли, который никогда не
забывал, что КааспасемужизньоднаждыночьювХолодных
Берлогах,очем,бытьможет,помнитеивы,пришелего
поздравить. Меняя кожу, змея бывает угрюма и раздражительна, до
тех пор, пока новая кожа не станет блестящейикрасивой.Каа
большенеподсмеивалсянадМаугли. Как и все в джунглях, он
считал его Хозяином Джунглей ирассказывалемувсеновости,
какие,самособой, приходится слышать удаву его величины. То,
чего Каа не знал о средних джунглях, как их называют, ожизни,
котораяидетусамойземлиилиподземлей, о жизни около
валунов, кочек и лесных пней, уместилось бы на самоймаленькой
из его чешуек.
Втотдень Маугли сидел меж больших колец Каа. перебирая
пальцамичешуйчатуюстаруюкожу,сброшеннуюудавомсреди
камней. Каа очень любезно подставил свое тело под широкие голые
плечи Маугли, и мальчик сидел словно в живом кресле.
-- Онавсяцелая,дажеичешуйкинаглазах целы, --
негромко сказал Маугли, играя сброшенной кожей. -- Какстранно
видеть у своих ног то, что покрывало голову!
-- Да,тольконогу меня нет, -- ответил Каа, -- и я не
вижу тут ничего странного, это в обычае моего народа.