Но давно-давно уже не поднимали камень, и мне кажется,
что про мой город забыли.
-- Городанет.Посмотривокруг--вонкорнибольших
деревьевраздвинули камни. Деревья и люди не растут вместе, --
уговаривал ее Каа.
-- Дважды и трижды люди находили сюдадорогу,--злобно
ответилакобра,--ноониничегонеговорили,пока я не
находила их ощупью в темноте, а тогдакричали,толькосовсем
недолго.Авыоба пришли ко мне с ложью, и человек и змея, и
хотите, чтобы я вам поверила, будто моего города большенети
пришелконецмоей службе. Люди мало меняются с годами. А я не
меняюсь! Пока не поднимут камень, и не придутжрецыспением
знакомыхмнепесен,иненапоятменя теплым молоком, и не
вынесут отсюда на свет, я, я, я --иниктодругой!--буду
СтражемКняжескогоСокровища! Город умер, говорите вы, и сюда
проникли корнидеревьев?Такнагнитесьжеивозьмитечто
хотите!Нетнигде на земле таких сокровищ! Человек со змеиным
языком, если ты сможешь уйти отсюда живымтойдорогой,какой
пришел, князья будут тебе слугами!
-- Следопятьпотерялся, -- - спокойно сказал Маугли. --
Неужеликакой-нибудьшакалпрорылсятакглубокоиукусил
большой Белый Клобук? Она, верно, взбесилась... Мать Кобр, я не
вижу, что можно отсюда унести.
-- Клянусь богами Солнца и Луны, мальчик потерял разум! --
прошипелакобра.--Прежде чем закроются твои глаза, я окажу
тебе одну милость. Смотри -- и увидишь то, чегоневиделеще
никто из людей!
-- Худобываеттому,ктоговорит Маугли о милостях, --
ответил мальчик сквозь зубы, -- но в темнотевсеменяется,я
знаю. Я посмотрю, если тебе так хочется.
Прищуривглаза, он обвел пристальным взглядом подземелье,
потом поднял с полу горсть чего-то блестящего.
-- Ого! -- сказал он. -- Это похоже на те штучки, которыми
играютвчеловечьейстае.Толькоэтижелтые,атебыли
коричневые.
Онуронилзолотонаполисделалшагвперед.Все
подземельебылоустланослоемзолотыхисеребряныхмонет
толщинойвпять-шестьфутов, высыпавшихся из мешков, где они
прежде хранились. За долгие годы металл слежался ивыровнялся,
какпесокво время отлива. На монетах и под ними, зарывшись в
них, как обломки крушения в песке, были чеканного серебра седла
для слонов с бляхами кованогозолота,украшенныерубинамии
бирюзой.Там были паланкины и носилки для княгинь, окованные и
отделанные серебром и эмалью, с нефритовыми ручками и янтарными
кольцамидлязанавесей;тамбылизолотыесветильникис
изумруднымиподвесками,колыхавшимисянаних;тамбыли
пятифутовыестатуидавнозабытыхбогов,серебряные,с
изумруднымиглазами;быликольчуги,стальные,сзолотой
насечкой и с бахромой из почерневшего мелкого жемчуга; там были
шлемы с гребнями, усеянными рубинами цвета голубиной крови; там
были лакированные щиты из панцирячерепахиикожиносорога,
окованныечервоннымзолотом,сизумрудамипо краям; охапки
сабель, кинжалов и охотничьихножейсалмазнымирукоятками;
золотыечашии ковши и переносные алтари, никогда не видевшие
дневного света; нефритовые чаши и браслеты; кадильницы, гребни,
сосуды для духов, хны и сурьмы, все чеканного золота; множество
колец для носа,обручей,перстнейипоясов;поясавсемь
пальцевширинойизграненыхалмазови рубинов и деревянные
шкатулки, трижды окованные железом, дерево которых распалосьв
прахиосталисьгрудыопалов,кошачьегоглаза,сапфиров,
рубинов, брильянтов, изумрудов и гранатов.
Белая кобра былаправа:никакимиденьгаминельзябыло
оценитьтакоесокровище--плодымногихстолетийвойн,
грабежей, торговли и поборов. Одним монетам небылоцены,не
говоряужео драгоценных камнях; золота и серебра тут было не
меньше двухсот или трехсот тонн чистым весом.
Но Маугли, разумеется, не понял, что значат эти вещи. Ножи
заинтересовали его немножко, но он были не так удобны, какего
собственныйнож, потому он их бросил. Наконец он отыскал нечто
в самом делепленительное,лежавшеепередслоновымседлом,
полузарытымвмонетах.Это был двухфутовый анкас, или бодило
дляслонов,похожийнамаленькийлодочныйбагор.Наего
верхушкесиделкруглыйсверкающийрубин,а .восьмидюймовой
длины ручка была сплошь украшена нешлифованной бирюзой, так что
держать ее было очень удобно. Нижебылнефритовыйободок,а
кругомнего шел узор из цветов, только листья были изумрудные,
а цветы --рубины,вделанныевпрохладныйзеленыйкамень.
Остальнаячастьручкибыла из чистой слоновой кости, а самый
конец -- острие и крюк -- былстальной,сзолотойнасечкой,
изображавшейохотунаслонов.КартинкиипленилиМаугли,
который увидел, что они изображают его друга Хатхи. Белая кобра
следовала за ним по пятам.
-- Разве не стоит отдать жизнь за то, чтобыэтоувидеть?
-- сказала она. -- Правда, я оказала тебе великую милость?
-- Янепонимаю, -- ответил Маугли. -- Они все твердые и
холодные и совсем не годятся для еды. Но вот это, -- онподнял
анкас,--яхотелбыунестис собой, чтобы разглядеть при
солнце. Ты говоришь, что это все твое. Так подари это мне, ая
принесу тебе лягушек для еды.
Белая кобра вся затряслась от злобной радости.
-- Конечно, я подарю это тебе, -- сказала она. -- Все, что
здесь есть, я дарю тебе -- до тех пор, пока ты не уйдешь.
-- Нояухожу сейчас. Здесь -- темно и холодно, а я хочу
унести эту колючую штуку с собой в джунгли.
-- Взгляни себе под ноги! Что там лежит?Мауглиподобрал
что-тобелоеигладкое. -- Это человечий череп, -- сказал он
равнодушно. -- А вот и еще два.
-- Многолетназадэтилюдипришли,чтобыунести
сокровище. Я поговорила с ними в темноте, и они успокоились.
-- Но разве мне нужно что-нибудь из того, что ты называешь
сокровищем?Еслитыпозволишьмнеунестианкас, это будет
добрая охота. Если нет, все равно это будет добрая охота. Яне
враждую с Ядовитым Народом, а кроме того, я знаю Заветное Слово
твоего племени.
-- Здесь только одно Заветное Слово, и это Слово -- мое!
Каа метнулся вперед, сверкнув глазами:
-- Кто просил меня привести человека?
-- Я,конечно, -- прошелестела старая кобра. -- Давно уже
не видала я человека, а этот человек говорит по-нашему.
-- Но о том, чтобы убивать, небылоуговора.