-- Вот-вот!Это стоит каких-то синяков, -- ласково сказал
бурый медведь. -- Когда-нибудь ты вспомнишь меня.
И, повернувшись к Багире,онрассказалей,какпросил
дикогослонаХатхи,которыйвсе на свете знает, сказать ему
Заветные Слова Змеиного Народа, как Хатхи водил Маугли кпруду
узнаватьЗмеиные Слова от водяной змеи, потому что сам Балу не
мог их выговорить, и теперь Маугли не грозит никакаяопасность
в джунглях: ни змея, ни птица, ни зверь не станут вредить ему.
-- И,значит,емунекогобояться! -- Балу вытянулся во
весь рост, с гордостью похлопывая себяпотолстомумохнатому
животу.
-- Кроме своего племени, -- шепнула Багира. а потом громко
сказалаМаугли:-- Пожалей мои ребра, Маленький Брат! Что это
за прыжки то вниз,товверх?Маугли,добиваясь,чтобыего
выслушали,давнотеребилБагируза мягкую шерсть на плече и
толкал ее пятками. Оба прислушались и разобрали, что онкричит
во весь голос:
-- Теперьуменябудет свое собственное племя, и я буду
целый день водить его по деревьям!
-- Что этозановаяглупость,маленькийвыдумщик?--
спросила Багира.
-- Да,ибросатьветкамиигрязьюв старого Балу, --
продолжал Маугли. -- Они мне это обещали... Ай!
-- Вут! -- Большая лапаБалусмахнулаМауглисоспины
пантеры,и, лежа между передними лапами медведя, Маугли понял,
что тот сердится. -- Маугли, -- сказал Балу, -- ты разговаривал
с Бандар-Логами, Обезьяньим Народом?
Маугли взглянул на Багиру -- не сердится ли и она тоже--
и увидел, что глаза пантеры стали жестки, как два изумруда.
-- ТыводишьсясОбезьяньимНародом--ссерыми
обезьянами, с народом, не знающим Закона,снародом,который
ест все без разбора? Как тебе не стыдно!
-- Балуударилменяпо голове, -- сказал Маугли (он все
еще лежал на спине), -- и я убежал, а серые обезьяны спустились
с дерева и пожалели меня. А другим было все равно. -- Он слегка
всхлипнул.
-- ЖалостьОбезьяньегоНарода!--фыркнулБалу.--
Спокойствиегорногопотока! Прохлада летнего зноя! А что было
потом, детеныш человека?
-- А потом... потом они дали мне орехов ивсякойвкусной
еды,а потом взяли меня на руки и унесли на вершины деревьев и
говорили, что я имкровныйбрат,толькочтобесхвостый,и
когда-нибудь стану их вожаком.
-- У них не бывает вожака, -- сказала Багира. -- Они лгут.
И всегда лгали.
-- Они были очень ласковы со мной и просили приходить еще.
Почемувыменяникогданеводили к Обезьяньему Народу? Они
ходят на двух ногах, как и я. Они не дерутсяжесткимилапами.
Они играют целый день... Пусти меня, скверный Балу, пусти меня!
Я опять пойду играть с ними.
-- Слушай,детеныш!--сказалмедведь,иголосего
прогремел, как гром в жаркую ночь.
Они не дерутсяжесткимилапами.
Они играют целый день... Пусти меня, скверный Балу, пусти меня!
Я опять пойду играть с ними.
-- Слушай,детеныш!--сказалмедведь,иголосего
прогремел, как гром в жаркую ночь.--ЯнаучилтебяЗакону
Джунглей -- общему для всех народов джунглей, кроме Обезьяньего
Народа,который живет на деревьях. У них нет Закона. У них нет
своегоязыка,однитолькокраденыеслова,которыеони
перенимаютудругих,когдаподслушивают, и подсматривают, и
подстерегают, сидя на деревьях. Их обычаи --ненашиобычаи.
Ониживутбезвожака.Они ни о чем не помнят. Они болтают и
хвастают, будто они великий народ изадумаливеликиеделав
джунглях, но вот упадет орех, и они уже смеются и все позабыли.
Никтовджунгляхне водится с ними. Мы не пьем там, где пьют
обезьяны, не ходим туда, куда ходят обезьяны, не охотимсятам,
гдеониохотятся,неумираем там, где они умирают. Разве ты
слышал от меня хотя бы слово о Бандар-Логах?
-- Нет, -- ответил Маугли шепотом, потому что леспритих,
после того как Балу кончил свою речь.
-- НародДжунглейне хочет их знать и никогда про них не
говорит. Их очень много, они злые, грязные, бесстыдные ихотят
толькотого,чтобы Народ Джунглей обратил на них внимание. Но
мы не замечаем их, даже когда они бросают орехи и сыплютгрязь
нам на голову.
Неуспелондоговорить, как целый дождь орехов и сучьев
посыпался на них с деревьев; послышался кашель, визг и сердитые
скачки высоко над ними, среди тонких ветвей.
-- С ОбезьяньимНародомзапрещеноводиться,--сказал
Балу, -- запрещено Законом. Не забывай этого!
-- Да,запрещено,--сказалаБагира.-- Но я все-таки
думаю, что Балу должен был предупредить тебя.
-- Я?.. Я? Как могло мне прийти в голову,чтоонстанет
водиться с такой дрянью? Обезьяний Народ! Тьфу!
Сноваорехидождемпосыпались им на головы, и медведь с
пантерой убежали, захватив с собойМаугли.Балуговорилпро
обезьянсущую правду. Они жили на вершинах деревьев, а так как
звери редко смотрят вверх, то обезьянам иНародуДжунглейне
приходилосьвстречаться.Ноеслиобезьянам попадался в руки
больной волк, или раненый тигр, или медведь, они мучилислабых
изабавы ради бросали в зверей палками и орехами, надеясь, что
их заметят. Они поднимали вой, выкрикивая бессмысленныепесни,
звалиНарод Джунглей к себе на деревья драться, заводили из-за
пустяков ссорымеждусобойибросалимертвыхобезьянгде
попало, напоказ всему Народу Джунглей. Они постоянно собирались
завестиисвоеговожака, и свои законы и обычаи, но так и не
завели, потому чтопамятьунихбылакороткая,недальше
вчерашнегодня.Вконцеконцовонипомирились на том, что
придумали поговорку: "Все джунгли будут думать завтра так,как
обезьяныдумаютсегодня",иоченьэтим утешались.