Она было приподнялась с кушетки, но снова села, разглади-
ла платье на коленях, наклонилась вперед и заговорила с жэ
ром:
- И даже сейчас вы не откажетесь?..
Спейд остановил ее, чуть подняв руку. Он хоть и насупил
брови, но продолжал улыбаться.
- Это зависит от обстоятельств, - сказал он. - Самое пар-
шивое, мисс... так кто вы на самом деле, Уондерли или Леблан?
Она зарделась и прошептала:
- На самом деле я - О'Шонесси... Бриджид О'Шонесси.
- Самое паршивое, мисс О'Шонесси, - это то, что два та-
ких убийства подряд - она вздрогнула - всех настораживают,
а полицию толкают на крайности, иметь дело с людьми стало
трудно и дорого. Я не...
Он замолчал, поскольку она явно перестала слушать и про-
сто ждала, когда он кончит.
- Скажите мне правду, мистер Спейд. - Голос ее почти
срывался на истерический крик. - Я виновата в... в том, что
случилось этой ночью?
Спейд покачал головой.
- Нет, если вы ничего от меня не скрываете, - сказал он. -
Вы предупредили нас, что Терзби опасен. Вы, правда, наврали
нам о сестре и обо всем прочем, но это неважно, потому что
мы все равно вам не поверили. - Он пожал своими могучими
плечами. - Я не думаю, что вы виноваты в этих убийствах.
Она очень тихо сказала: "Спасибо", а затем медленно пока-
чала головой.
- Но я всегда буду чувствовать свою вину. - Она прижала
руку к груди. - Еще вчера днем мистер Арчер был так бодр,
весел, уверен в себе...
- Хватит, - оборвал ее Спейд. - Он знал, на что идет. В на-
шей работе без риска нельзя.
- Он... он был женат?
- Да, и застрахован на десять тысяч долларов; детей у них
не было, жена его не любила.
- Пожалуйста, не надо! - прошептала она.
Спейд снова пожал плечами.
- Тем не менее это так. - Он бросил взгляд на часы и пере-
сел со стула к ней на кушетку. - Сейчас не время для санти-
ментов. - Говорил он приятным, но твердым голосом. - Во-
круг нас шныряет, принюхиваясь, целая свора полицейских, по-
мощников окружного прокурора и газетных репортеров. Что вы
собираетесь делать?
- Я хочу, чтобы вы избавили меня от... от всего этого, - от-
ветила она тонким дрожащим голоском. Потом робко притро-
нулась к его рукаву. - Мистер Спейд, а они знают обо мне?
- Пока нет. Я сначала хотел поговорить с вами.
- Что... что они подумают, если узнают, как я пришла к
вам... со всем этим враньем?
- Это, конечно, вызовет у них подозрения. Вот почему я
держал их от вас подальше до нашей встречи. Может, и не
стоит говорить им всего. Надо придумать что-то такое, что
убаюкало бы их, как детей.
- Значит, вы не думаете, что я как-то связана... с убийства-
ми... не думаете?
Он ухмыльнулся и сказал:
- Кстати, совсем забыл спросить вас об этом. Итак, вы
как-нибудь связаны с убийствами?
- Нет.
- Хорошо. Так что же мы все-таки скажем полицейским?
Она заерзала на своем конце кушетки, глаза ее забегали
среди густых ресниц, будто она хотела оторвать свой взгляд от
его глаз и не могла.
- Хорошо. Так что же мы все-таки скажем полицейским?
Она заерзала на своем конце кушетки, глаза ее забегали
среди густых ресниц, будто она хотела оторвать свой взгляд от
его глаз и не могла. Потом она съежилась, прямо на глазах
превращаясь в беззащитного ребенка.
- А может, им совсем не обязательно знать обо мне? -
спросила она. - Я не выдержу, мистер Спейд. Я не могу это
сейчас объяснить, но сделайте так, чтобы мне вообще не надо
было отвечать на их вопросы. Я этого сейчас не вынесу. Я умру.
Помогите мне, мистер Спейд.
- Попробую, - сказал он, - но я должен знать, что проис-
ходит на самом деле.
Она встала перед ним на колени. Посмотрела на него снизу
вверх. Лицо ее над судорожно сцепленными руками было
бледным, осунувшимся и испуганным.
- Я жила дурно, - заговорила она сквозь слезы. - Я быва-
ла настолько плохой, что вам это даже трудно представить... но
ведь не все еще потеряно. Посмотрите на меня, мистер Спейд.
Вы же видите, что я не совсем пропащая? Вы же это видите,
верно? Тогда поверьте мне. Я так одинока и испугана, и, кроме
вас, мне некому помочь. Я знаю, что у меня нет права рассчи-
тывать на ваше доверие, если я сама не доверяю вам. Я
вообще-то доверяю, но не могу всего сказать. Сейчас не могу
Позднее, когда смогу, обязательно скажу Я боюсь, мистер
Спейд. Я боюсь довериться вам. Я не то говорю. Я доверяю
вам, но, я доверяла Флойду и... у меня больше никого нет, ни
кого, мистер Спейд. Вы можете мне помочь. Вы сами сказали,
что можете мне помочь. Если бы я не верила, что вы можете
спасти меня, то не обратилась бы сегодня к вам, а убежала куда
глаза глядят. Если бы я могла обратиться к кому-то другому,
неужели я сейчас стояла бы вот так перед вами на коленях? Я
знаю, что это несправедливо с моей стороны. Но будьте вели-
кодушны, мистер Спейд, не требуйте от меня справедливости.
Вы сильный, находчивый, храбрый. Ну что вам стоит поде-
литься со мной лишь малой частью вашей силы, находчивости
и храбрости? Помогите мне, мистер Спейд. Я отчаянно ну-
ждаюсь в вашей помощи, и, кроме вас, никто мне помочь не
может. Помогите. У меня нет права просить, чтобы вы помога-
ли мне слепо, но все же об этом я вас и прошу. Будьте велико-
душным, мистер Спейд. Вы можете мне помочь. Помогите.
Спейд, который прослушал, затаив дыхание, почти весь ее
монолог теперь шумно выдохнул через сложенные трубочкой
губы и сказал:
- Вам едва ли нужна чья-либо помощь. Вы неподражаемы.
Совершенно неподражаемы. Особенно глаза и эта дрожь в го-
лосе, когда вы произносите фразы типа "Будьте великодушны,
мистер Спейд".
Она вскочила на ноги.
- Я заслужила это, - сказала она. - Я заслужила, но... о
боже!, я действительно нуждаюсь в вашей помощи. Отчаянно
нуждаюсь. И притворным было только то, как я говорила, а не
что я говорила. - Она отвернулась, плечи ее обмякли. - Я са-
ма виновата в том, что вы не верите мне сейчас.
Спейд покраснел, потупился и пробормотал:
- Я начинаю вас бояться.
Бриджид О'Шонесси подошла к столу и взяла шляпу Спей-
да. Потом вернулась на прежнее место, держа шляпу в руках -
так, чтобы он мог при желании взять ее.
Спейд взглянул на свою шляпу и спросил:
- Что произошло вчера вечером?
- Флойд пришел в отель в девять часов, и мы пошли про-
гуляться.