Исчезнувший президент - Рекс Стаут 4 стр.


Теперь, наверное, ему не придется идти на войну.

Глава 4

- В этом нет абсолютно никакого смысла, - произнес дородный седой джентльмен. - С таким же успехом я мог бы остаться в Нью-Йорке и спать в

собственной кровати.

Стоявший рядом с ним молодой человек выглядел смущенным и расстроенным.

- Мне очень жаль, что так получилось, - сказал он, - я даже представить себе не мог, что он откажется принять вас.

Помещение, в котором расположились четверо мужчин, было большим, элегантным, пропитанным духом уверенности в незыблемости существующего

порядка. В стенных нишах находились шкафы, за современными раздвижными стеклянными дверцами которых рядами выстроились книги; сами стены были

закрыты панелями темного дерева; выполненная с большим вкусом отделка бронзой эффектно завершала облицовку камина, а обтянутые коричневой кожей

кресла удачно вписывались в общую цветовую гамму комнаты. Двое мужчин, один из которых был средних лет, лысый и с острым носом, а другой -

старый и сморщенный, сидели у края большого стола в мавританском стиле и разглядывали титульный лист старинного фолианта. Седой джентльмен с

комфортом устроился в кресле возле окна; на низеньком столике, что был расположен на расстоянии вытянутой руки от его кресла, стоял стакан с

коктейлем. Перед этим джентльменом в позе глубокого почтения стоял мужчина помоложе, красивый, с мягкими чертами лица.

- Мне очень жаль, - повторил тот, что был помоложе. - Однако, если мне будет позволено высказать свою точку зрения, ваша поездка стоила

того, чтобы ее совершить. Я думал, что вы сможете встретиться с президентом и склонить его на свою сторону, и просто поражен тем, что он

отказался принять вас. В полдень я говорил по телефону с Роллинсом, и он сказал мне, что, в сущности, устроить эту встречу легко. Но я не знаю,

может быть, у него ничего не вышло, может быть, переубедить президента оказалось невозможно; я уже в течение добрых двух месяцев даю работу

журналистам, поручая им клеймить президента как человека колеблющегося. Полагаю, что вы заметили это?

В ответ седой только хмыкнул.

- Я не читаю газет, - сказал он.

- Да-да! И правильно делаете. Я не осуждаю вас за это. К сожалению, мне приходится их читать, поскольку я сам издатель. Но суть дела в том,

что мнением Стэнли следует пренебречь. Все свои надежды мы должны связать с тем стадом придурков, которое называем нашим конгрессом. Что бы ни

сказал завтра Стэнли, у народных избранников должен быть только один ответ: война. Вот почему я утверждаю, что вам стоило совершить это

небольшое путешествие. Для встречи с вами сюда придет Коркоран, я и его втянул в это дело, он должен быть здесь через час. И даже просто

известие о том, что вы в Вашингтоне, оно одно принесет массу пользы. - При этих словах молодой человек улыбнулся; улыбка у него тоже была

мягкой. - Я рад, что вы не читаете газеты. Передовая в моем утреннем выпуске посвящена необходимости освобождения от влияния международных

банкиров. Было бы ужасно, если бы вы прочитали такую статью в моем собственном доме.

- Стало быть, вы втянули в это дело Коркорана, да? - донесся тонкий и злой старческий голос с другого конца стола. - Значит, он стал такой

же безмозглой развалиной, как и я?

Седой мужчина, который в это время подносил ко рту свой коктейль, поставил стакан на место.

- Ха! Это вы-то - безмозглая развалина, Джордж? - рассмеялся он.

- Эта ипостась вам не грозит. Я не удивлюсь, если вас обойдет стороной и

сама смерть. Однако, Гриннел, что это вы говорили про Коркорана?

- Он приедет сюда, чтобы побеседовать с вами, вот и все. В десять часов. Сперва он упирался, но я настоял.

- Вас не затруднит объяснить мне, с какой целью?

- С какой целью? Как с какой целью? - заволновался издатель Гриннел.

Седой вздохнул, не скрывая раздражения.

- Вот именно, с какой целью, черт его подери! - проворчал он. - Должны же быть какие-то причины, я просто не могу себе представить, что вы

не знаете их.

Вы тащите сюда Коркорана. Среди девяти человек, что задают тон в сенате, есть трое неприкосновенных. За это я уважаю их, и самое плохое,

что я могу пожелать им, - так это похороны со всеми почестями. Из оставшихся шести пятеро верны нам, они связаны с нами определенными

обязательствами. Остается Тилни, он - сентиментальный осел, но очень опасен. Вы что, не знаете всего этого? Я полагаю, что знаете. Задачей

Коркорана на сегодняшний вечер является общение с Тилни, а не со мной, и в этот момент вы отвлекаете его.

Объясните мне, с какой целью, если сможете.

Вспыхнув, Гриннел сказал:

- Тилни сейчас на приеме в доме Салли Вормен.

- Какой Салли?

- Жены Д.Л. Вормена. Д.Л. Вормен - это человек Аллентауна из Стальной корпорации. Жена Вормена нравится Тилни.

- И Коркоран там?

- Нет. В шесть его видели в Белом доме, он пробыл там полчаса. Но конечно, он встретится с Тилни, на собрании, которое состоится в офисе

Аллена в одиннадцать.

Седой поднял стакан с коктейлем и взболтал его.

Было слышно, как кусочки льда со звоном ударяются о хрустальные стенки. Сделав небольшой глоток, мужчина скроил гримасу, а затем допил

коктейль до дна и вернул стакан на столик.

- Дрянь, - буркнул он. - Нет, Гриннел, не вы, слава богу, нет, а все эти переговоры. Ерунда. Президент отстранился от них, и это длится уже

в течение целой недели. Я знал весь расклад раньше, теперь его знаете и вы, а завтра это будет известно и президенту. Что бы он ни сказал и

безотносительно к его популярности в Ассоциации молодых христиан Америки, палата проголосует за участие в войне в соотношении пять к одному.

Им от этого не отвертеться. За небольшим исключением, точно так же поступит и сенат. В любом случае здесь нет ничего, что я мог бы или

хотел сделать. Мои доводы уже учтены. Так что, Гриннел, не думайте, ради бога, что я приехал в Вашингтон, чтобы улещать ваших чертовых

конгрессменов.

Сказав это, дородный джентльмен со вздохом поднялся из кресла, обогнул стол и направился к книжному шкафу, возле которого двое мужчин

листали фолианты.

Когда он вновь заговорил, тон его изменился, став более спокойным и ровным, но при этом речь его была проникнута пафосом:

- Я приехал в Вашингтон, чтобы встретиться с вами, Джордж. По счастью, Гриннел сообщил мне, что вы здесь.

Могу ли я надеяться, что ваше пребывание у зятя оказалось приятным?

Почтенного возраста, седой как лунь джентльмен поднял голову от фолианта. Тяжелые набрякшие веки и многочисленные морщины почти полностью

скрывали его глаза.

- Благодарю вас, Мартин, - сказал он высоким визгливым голосом, - пребывание оказалось исключительно приятным.

Назад Дальше