– Можно мне снять маску? – Она поняла, что уже привыкла подчиняться голосу.
– Молодец, быстро учишься.
Алишия поднесла руку к лицу.
– Постой. Убери руку. До поры до времени тебе придется побыть в маске.
– Я ведь уже видела все в этой комнате.
– Значит, и маску снимать незачем. Расслабься. Сосредоточься. Обратись к подсознанию и найдешь много интересного.
– Вы, случайно, не…
– Чокнутый психотерапевт? Вовсе нет. Так, любитель. Постараюсь избежать ошибок, которые могут травмировать твою психику до конца дней.
– Я хотела сказать «духовник». Со всеми этими разговорами о подсознании и последнем дне.
– Ну, ты, вообще‑то, католичка. Ходила когда‑нибудь к обедне?
– Меня даже крестили.
– Ого! Но ты ведь прежде не исповедовалась?
– Сегодня за тобой не числится грехов, а завтра…
– Они вроде как уже и не твои, – закончил за Алишию голос. – Как же мало твои близкие знают о тебе. Пока ты ребенок, на твои недостатки закрывают глаза, а когда взрослеешь – и вовсе теряют из виду.
– Вы расскажете матери про Абиолу?
– Уверен, что у каждой красивой женщины найдется похожий скелет в шкафу.
– Я пытаюсь искупить грехи.
– Каким образом? Дружбой с чернокожими?
– Похоже, вчера на Стрэнде черного паренька пырнули ножом…
– И ты вызвала полицию. Не думаю, что так можно искупить грехи.
– Откуда вам известно про звонок? Только Джим об этом знал. Вы с ним сообщники?
– Ты бы удивилась, узнав, сколько людей вызвалось нам помогать! Одни – за деньги, другие – безвозмездно. Мы ведь не где‑нибудь, а в Лондоне. В данном случае мы просто прослушивали твой телефон. Ты повела себя как законопослушная гражданка, пусть и не без корыстных побуждений.
– Я вас знаю? – Алишия пыталась понять, встречалась ли с этим человеком лично.
– Конечно знаешь. Я твоя совесть. Так уж вышло, что последние двадцать лет наши пути не пересекались.
– Что ты написал в рапорте? – спросила Исабель.
– Все, что касается сложившейся ситуации, – ответил Боксер. – Подробное содержание телефонного разговора. Физическое и психологическое состояние участников – твое, Фрэнка и Алишии. Отношения между вами на текущий момент. Жизнеописание. Все, что может потребоваться старшему оперуполномоченному для ускорения следствия. Моя задача – донести до вас объективное положение дел. Их задача – донести объективное положение дел до меня. Так надежнее.
– Ты докладываешь абсолютно обо всем?
– События прошлой ночи я опустил.
– Раньше с тобой такое случалось?
– Нет.
Исабель облегченно кивнула.
– Не знаю, почему это произошло, – призналась она. – Никогда ничего подобного не делала.
– Этого бы не произошло, если бы все шло по плану. Рядом находились бы другие люди. Случившееся – моя вина, я повел себя непрофессионально.
– Я нуждалась в тебе.
– А я в тебе. Не время разбираться, что это значит. Ситуация напряженная, и все может измениться.
– Не думаю.
– Хочу лишь сказать, что не собираюсь использовать твою психологическую уязвимость как оправдание. Я почувствовал влечение к тебе с первого взгляда. Подобного со мной раньше не бывало.
– Я не первый раз замечаю такое в мужчинах, но впервые отвечаю взаимностью.
– Пора сосредоточиться на более важных вещах.
Делу время, потехе час.
– Не уверена, получится ли у меня.
– Я тоже сомневаюсь. Но попробовать надо.
– Ничто так не расстраивает родителей, – вздохнула Алишия, – как невозможность указывать, с кем тебе дружить и кого любить. Невозможность изменить свою судьбу.
– Они могу давать советы.
– Мой дед по материнской линии был дипломатом, а бабушка – из семьи военных. Мама говорила, что основой их семьи были моральные устои, однако родители не смогли запретить ей выйти замуж за иностранца‑ловеласа.
– Несмотря на то, что они знали: она об этом пожалеет.
– Просто ничего нельзя было поделать, она по уши влюбилась.
– Как и ты в Джулиана?
– Не знаю. – Алишия попыталась увильнуть, чувствуя, что голос вновь хочет докопаться до ее секретов.
– Давай признавайся – любила ты его или нет?
– Тогда думала, что люблю.
– Почему в прошедшем времени?
– Между нами было сильное чувство, но не уверена, что это была любовь.
– Тогда что? Чем он тебя привлекал?
– Он твердо стоял на ногах. Мне это нравилось. Казалось, он знал себе цену.
– Вероятно, по той же причине твоя мать приударила за Фрэнком.
– Наоборот, это отец приударил за ней.
– Почему?
– Много причин, но, прежде всего, с ней он выглядел более респектабельно.
– Почему ты презираешь мать, но обожаешь отца?
– Мать любит меня, не зная, что я за человек.
– А отец?
– Он понимает меня, а я понимаю его.
– Что в первую очередь зацепило тебя в Джулиане?
– Может, хватит уже о нем?
– Так проще перейти к другим вопросам.
– Джулиан не обращал на меня внимания. По крайней мере, так казалось.
– В сексуальном отношении?
– Во всех отношениях. Пришлось приложить немало усилий, чтобы он меня заметил. Другие на его месте тут же таяли.
– По‑прежнему не понимаю, что ты в нем нашла. Он знал, чего хочет, не обращал на тебя внимания – что тут привлекательного? Было в нем хоть что‑нибудь хорошее?
– Уж точно не его внешность, – отрезала Алишия. – У него были ужасные зубы, он говорил, что это от амфетамина.
– Я просил отметить что‑нибудь положительное.
– Он был умным, на все имел свою точку зрения.
– Как и еще несколько тысяч парней в Оксфорде. Алишия, не испытывай моего терпения.
Что покорило ее, сделало одержимой? Вопрос не давал Алишии покоя.
– Он сказал тебе свое настоящее имя?
– Какое еще настоящее имя?
– Газетчики раскопали, что на самом деле его звали Джон Блэк. Он что‑нибудь рассказывал о родителях? Кто они, где жили?
– Его отец торговал авиационным топливом. Мать была юристом. Жили они на Олд‑Бромптон‑роуд. Мы как‑то проезжали мимо.
– Внутрь не заходили?
– Он не ладил с родителями.
– Джулиан оказался за решеткой в тридцать один год. К тому времени его отец уже семь лет как умер от рака печени. Мать живет на пособие в Ноттингеме. Сообщали, что ей сорок шесть. Наглядная иллюстрация к статистике, согласно которой Англия занимает первое место в Европе по числу подростковых беременностей. И еще одна деталь, о которой ты могла не знать: Джулиан был должен Абиоле тридцать тысяч. Из‑за наркотиков он был по уши в долгах. Вот и пообещал Абиоле, что познакомит его с тобой.
Алишия почувствовала, будто ее заживо замуровали в склеп.
– Если у тебя остались сомнения, вся информация есть в открытом доступе, – сказал голос.