– Если у тебя остались сомнения, вся информация есть в открытом доступе, – сказал голос.
Она уставилась в окутывающую ее тьму. К глазам подступили слезы, и, чтобы остановить их, Алишия часто заморгала, задевая ресницами бархат маски.
– Подумай еще раз, что именно в Джулиане заставило тебя потерять голову.
– Выдержу.
– Звонки и переговоры – это не самое худшее.
Тяжелее всего ожидание. И то, что творится у тебя в голове. Дольше недели ты не протянешь.
– Зачем ты все это говоришь? – резко спросила Исабель.
– Просто предупреждаю, к чему тебе надо быть готовой, прежде чем мы освободим Алишию.
– Намекаешь на то, что произошло между нами прошлой ночью? Хочешь держать дистанцию?
– Нет, я не это имел в виду… Хотя ты права, – подумав, сознался Боксер, – ситуация и без того напряженная, а теперь еще и…
– Еще и что? В ваших учебниках есть подходящее определение? Когда друзья ведут за тебя переговоры – это «антикризисная комиссия». А как назвать секс с консультантом? «Антикризисное соитие»?
– Мой босс назвал бы это «антикризисной катастрофой» и уволил меня, к чертовой матери, – буркнул Боксер.
– А сам ты как это назовешь?
– Послушай, давай успокоимся и просто подумаем. – Боксер примиряюще поднял руки. – Наши отношения вышли за рамки деловых. Это совсем другой эмоциональный уровень. Ситуация и без того стрессовая, а если из‑за того, что между нами произошло, к ней добавится еще и внутренняя напряженность…
– А что между нами произошло?
Они молча смотрели друг на друга. Телефон Боксера зазвонил.
– Не молчи, – попросила Исабель.
– Будто ты сама не понимаешь, – ответил Боксер.
Телефон продолжал трезвонить.
– Не увиливай.
– Это психолог, – сказал Боксер, взглянув на экран.
– Пусть перезвонит на домашний телефон, – рассерженно фыркнула Исабель. – Хочу послушать, что он скажет.
Боксер ответил на звонок и дал психологу, Рэю Моссу, номер домашнего телефона Исабель. Звонка они дожидались молча.
– Прости, – сказала Исабель, – я просто…
Тут раздался звонок.
– Рэй, привет. Подожди, я включу громкую связь. Рядом со мной Исабель Маркс, мать Алишии. Ты прослушал запись? Что скажешь?
– Думаю, наш преступник вовсе не похититель.
– Ты шутишь?
– Нет. – Голос психолога был серьезен и тверд. – Он притворяется похитителем.
– Притворяется или нет, мою дочь он все же похитил, – вмешалась Исабель. – К чему вы клоните?
– Во‑первых, вспомните, как вы узнали, что ваша дочь похищена.
– Преступник ждал, пока Исабель сама позвонит, – сообщил Боксер.
– Это говорит о многом. Если не ошибаюсь, ваш бывший муж несколько раз звонил Алишии в субботу, но она не отвечала. Вам известно, когда именно ее похитили? Если нет, то когда вы в последний раз с ней разговаривали, миссис Маркс?
– В пятницу днем.
– Значит, ее наверняка похитили в ночь с пятницы на субботу. Ждать целые сутки, пока мать жертвы сама не позвонит, – для организованной банды это нонсенс.
– Он представил доказательства похищения, – возразила Исабель.
– И это тоже странно, – подхватил Рэй. – Зачем готовить доказательства и ждать вашего звонка? Большинство преступников звонит, не имея никаких доказательств. Захватили заложника и тут же сообщают родственникам, а доказательства предоставляют по просьбе консультанта.
– Что‑нибудь еще? – спросил Боксер.
– Его угрозы на случай вмешательства полиции и прессы тоже слишком хорошо продуманы. Полагаю, он может быть знаком с вашим бывшим мужем и иметь на него зуб, учитывая, что ему известно, как суров может быть мистер д’Круш.
– Да уж… – протянул Боксер, намекая Моссу, чтобы тот по возможности воздержался от дальнейших предположений.