– Куда?
– Вот сюда, – ответил проводник и указал на деревянную лестницу, ведущую к причалу.
Киллиан обернулся на девушку. Она по‑прежнему улыбалась ему. Он кивнул ей и шагнул на шаткую, как ему показалось, лестницу.
У причала был пришвартован скоростной катер, в котором их ожидал рулевой в спасательном жилете и непромокаемых брюках.
Проводник начал отвязывать катер от причала:
– Вы готовы?
Киллиан запаниковал, но постарался скрыть это.
– Покурить‑то можно? – ответил он вопросом на вопрос.
– Хорошо.
Он раскурил маленькую сигару и поднялся по лестнице обратно. Вошел в бар и присел за стойку перед девушкой. Руки у него дрожали. Шон не говорил про катер.
– Что желаете? – спросила девушка.
– Кружку холодного пива и твое имя.
– Я Пегги, а вот ваше пиво, – ответила она с псевдоамериканским акцентом.
Киллиан рассматривал ее: лет двадцать пять, гибкая, стройная, красивые зеленые глаза. На ней была рубашка‑поло с надписью «Паб „Причал № 11“».
– Пегги… редкое теперь имя. Мне нравится.
– Это сокращенное от Маргарет.
– Да знаю… – произнес Киллиан, прикидывая, в каком году она родилась. В восемьдесят пятом? В восемьдесят шестом?
В 1986 году отец Киллиана упился до смерти, мать зарезала своего любовника в драке, четверо из девяти братьев Киллиана оказались в тюрьме, младшая сестра Кира была беременна, а Киллиан, которому едва исполнилось шестнадцать, уже угнал полсотни автомобилей, не раз сидел за рулем машины, на которой скрывались грабители после очередного серьезного дела, не умел читать и писать и был влюблен в девочку по имени Кейти.
– А кем вы работаете? – спросила девушка.
– Подбираю персонал. Ищу людей, распределяю их… Да знаешь, наверное.
– Охотник за головами – так, кажется, это называется? – кивнула девушка.
– Ну да. – Киллиан выпил полкружки «Карлсберга» и улыбнулся ей, но она не ответила: ее мысли блуждали где‑то далеко‑далеко.
– Ты кажешься такой беззащитной, – подумал вслух Киллиан и запнулся: фраза прозвучала почти интимно, будто он предлагал ей помощь.
– Все в порядке, просто задумалась немного. Все хорошо.
Он длинным глотком допил оставшееся пиво и протянул ей двадцатидолларовую купюру:
– Американские доллары принимаете?
Девушка кивнула.
– Послушай, меня ждет катер. Мне пора идти, но, может, ты пообедаешь со мной сегодня или… Я знаю, это неожиданное предложение…
– Да, – неожиданно быстро согласилась девушка.
– Когда ты заканчиваешь работать?
– В полночь.
– Значит, встретимся с тобой здесь же в полночь, – сказал он, подхватил куртку с барного стула и направился к выходу.
– Подождите секундочку! – окликнула Пегги.
– Что?
– Как вас зовут?
– Киллиан.
– До встречи в полночь, Киллиан!
– До встречи, Золушка!
Рядом с катером высокий лысеющий человек с легкой сединой, загорелый, в солнечных очках разговаривал по мобильному.
У мужчины был длинный галльский нос, а под темными очками, как помнил Киллиан, скрывались серые глаза.
– Ну наконец‑то! Я уже думал, что потерял вас, – произнес мужчина, протягивая Киллиану руку.
– Рад снова видеть вас, мистер Эйкел, – ответил Киллиан.
– Мы знакомы? – удивленно спросил Том Эйкел.
– Да, но расстались довольно давно.
Эйкел вздрогнул. Он совершенно забыл ту встречу. Было это на вечеринке в дублинском отеле «Гришем», еще до того как Киллиан переехал в Нью‑Йорк. Должно быть, в 1989‑м или 1990 году. В то время он был еще подростком и воровал кошельки в гардеробе, а Эйкел, вместе с двумя телохранителями Коултера, поймал его и, пока молодчики ногами учили Киллиана уму‑разуму, смеялся над ним, называя «маленьким ублюдком и ирландским воришкой».
Эйкелу тогда было лет тридцать пять, да и сейчас он выглядел не старше. Либо над ним пошаманили врачи‑профессионалы, либо повезло с наследственностью. А может, и то и другое.
– Я со столькими людьми за свою жизнь встречался… – извиняющимся тоном произнес Эйкел.
– Ничего, бывает… – успокоил его Киллиан.
– Разумеется, с Шоном мы контакты восстановили, – добавил Эйкел.
– Я знаю.
Эйкел взглянул на часы и обратился к Киллиану уже как к старому знакомому:
– Я рассчитывал поговорить с тобой, но, увы, время вышло… и сегодня встретиться уже не получится. Если ты Ричарду понравишься, я попрошу кого‑нибудь передать тебе все необходимые бумаги, хорошо?
– Отлично.
– Договорились. Ричард завтра лично открывает заведение, но, как всегда, ничего не готово. Ты не представляешь, как я рад
– Ну… подумываю о смене… м‑м‑м… вектора деятельности. Шон уверяет, что в данном случае мы, если можно так выразиться, на стороне добра.
– Он безусловно прав. Она сумасшедшая, черт побери! Наркоманка. Если найдешь ее, ты уж там как‑нибудь поаккуратней… Избавь девочек от общества этой помешанной, ее надо закрыть в какой‑нибудь клинике, – посоветовал Эйкел.
Киллиан кивнул, спустился в катер и изо всех сил старался держать себя в руках, когда катер на полной скорости вышел в дельту Жемчужной реки. Окружающее напоминало полотна Каналетто, где дворцы и соборы Венеции вырастают прямо из воды, и панораму Лос‑Анджелеса 2019 года из фильма «Бегущий по лезвию» Ридли Скотта: в районе гавани Коулун‑Гонконг дома громоздились друг на друге, как в уменьшенном Манхэттене. Город устремлялся ввысь на головокружительную высоту, не оставляя клочка свободного пространства, а на Жемчужной реке темным пятном разлилось скопище джонок, грузовых судов, паромов, нефтевозов, траулеров и яхт.
Сколько же здесь жителей? Пять миллионов? Может быть, десять?
Стараясь не смотреть на воду, Киллиан переключился на мысли о Коултере. Шон нисколько не преувеличивал, говоря о черной полосе в жизни владельца авиакомпании. «Коултер Эйр» спешно, один за другим отменяла рейсы, из Дерри и Глазго самолеты не вылетали. В интервью таблоидам Коултер заявлял, что компания ВАА (Британское управление аэропортов) своими налогами душит его бизнес. Отмена рейсов, связанная с извержением исландского вулкана, принесла «Коултер Эйр» убыток почти в пятнадцать миллионов долларов, а мировой кризис только усугубил положение дел. И ничего, ни слова в прессе о пропавших бывшей жене и детях. Это не могло не настораживать. Все это очень странно.
Катер давно миновал центр Гонконга, когда Киллиан заметил новые жилые здания на материке, взбиравшиеся по склонам гор. Картинка напомнила ему Рио, правда, в Рио под бедняцкие трущобы вырубали джунгли, а здесь все было рукотворным. В Гонконге даже горы, море и земля вынуждены были считаться с волей человека.
Киллиан решил, что на эту тему можно написать диссертацию, но додумать не успел: рулевой Коултера разогнал большой скоростной катер до двадцати, а затем и до тридцати узлов.