– Это точно, – согласился я, поднимаясь, и пошел к двери.
– А уж ты‑то с твоей работой особенно, да?
Пока он запирал сарай, я сказал:
– А эти два мужика, что терлись вокруг Карен…
– Да?
– Они вместе приходили?
– Когда вместе, а когда порознь.
– Что‑нибудь еще про них можешь рассказать?
– Рыжий, как я и говорил, был мозгляк. Вылитый хорек. Из тех, кто считает себя умнее всех. Когда платил за ее номер, швырял сотни, как будто это и не деньги вовсе, а так, бумажки. Карен на нем так и висла, а он смотрел на нее как на кусок мяса. Да еще нам с Холли подмигивал. Тот еще говнюк.
– Рост, вес, приметы?
– Ну, примерно пять футов десять, может, девять дюймов. Вся рожа в веснушках. Прическа идиотская. Весит сто пятьдесят – сто шестьдесят фунтов. Одевался по‑пижонски. Шелковые рубашки, черные джинсы, на ногах мартенсы, начищенные, хоть смотрись в них как в зеркало.
– А второй?
– Тот покруче был. Водил черный «Шелби‑мустанг GT‑500» с откидным верхом. Их вроде всего четыре сотни и произвели‑то, нет?
– Ну да, около того.
– Одевался на вид скромно, но дорого. Джинсы драные за кучу баксов. Джемпер на белую футболку. Солнечные очки сотни за две. Сюда он не заходил, так что голоса его я не слышал. Но у меня впечатление, что он был главный.
– Почему?
Он пожал плечами:
– Что‑то в нем такое было. Карен с хорьком всегда шли позади него. И делали то, что он скажет. Не знаю. Я и видел‑то его всего раз пять, и то издалека. Стремный он какой‑то. Вел себя так, как будто я рядом с ним и находиться недостоин.
Он покатил через грязный пустырь назад к мотелю. Я следовал за ним. День клонился к закату. В воздухе пахло дождем. Вместо того чтобы направиться к пандусу заднего входа, Уоррен двинулся к столику для пикников, сколоченному из неошкуренных досок. Возле него он остановился, и я сел на стол, уверенный, что джинсы защитят меня от заноз.
На меня он не смотрел, уставившись на корявую поверхность стола, всю в сучках и заусеницах.
– Один раз я поддался, – сказал он.
– Поддался?
– На уговоры Карен. Она все болтала. Рассказывала про каких‑то темных богов. Про какие‑то путешествия во тьме. Говорила, что может взять меня туда с собой… И…
Он оглянулся через плечо на мотель. В окне за занавеской мелькнул силуэт его жены.
– Я не… В смысле, не понимаю, что заставляет человека, у которого лучшая в мире жена…
– …ходить налево? – закончил я за него.
Он взглянул на меня глазами, сузившимися от стыда:
– Вот именно.
– Не знаю, – мягко сказал я. – Тебе лучше знать.
Он побарабанил пальцами по подлокотнику коляски и устремил взор мимо меня, на чернеющую пустошь с корявыми деревьями.
– Тьма, вот что это, – сказал он. – Возможность коснуться чего‑то страшного, когда занимаешься чем‑то офигительно приятным. Иногда тебе не хочется быть с женщиной, которая смотрит на тебя с любовью. Тебе хочется быть с женщиной, которая смотрит на тебя и
– Всю ночь трахались. Как животные. И хорошо было. Она была сумасшедшая. Вообще без тормозов.
– А после?
Он снова отвернулся, набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул:
– А после она сказала: «Видишь?»
– «Видишь?»?
Он кивнул:
– «Видишь? Никто никого не любит».
Мы еще немного посидели. Молча. В хилых кронах звенели цикады. В дальнем конце тропы шебуршились еноты. Казалось, что сарай еще на дюйм пригнулся к земле. Я смотрел на этот безрадостный пейзаж и слышал в ушах голос Карен Николс, шептавшей: «Видишь? Никто никого не любит».
Я пристроился поразмыслить в одном из баров, где тем же вечером меня и нашла Энджи. Бар принадлежал Буббе, назывался «Лайв Бутлег» и располагался на границе Дорчестера и Южного Бостона. Буббы в данный момент в городе не было. Поговаривали, что он уехал в Северную Ирландию – прикупить оружия, от которого тамошние боевики избавлялись в рамках перемирия. Но даже в отсутствие хозяина я мог спокойно пить за счет заведения.
И это было бы просто замечательно, если бы мне хотелось напиться. Но вот как раз пить‑то мне и не хотелось. Я уже с час сидел над одним и тем же стаканом, и он не опустел даже наполовину, когда официальный владелец лавочки Дерганый Дули заменил мне его на новый.
– Это просто преступление, – сказал Дерганый, выливая в раковину пиво. – Видеть, как здоровый мужик вроде тебя зря переводит прекрасный лагер.
Я сказал:
– Угу.
И снова погрузился в изучение своих записей.
Иногда мне легче сконцентрироваться, если вокруг толкутся люди. В одиночестве, у себя в квартире или в офисе, я особенно остро ощущаю, как утекают минуты, безвозвратно унося с собой еще один день. В баре поздним воскресным вечером, под приглушенные хлопки бит, доносившиеся с экрана телевизора, передававшего матч с участием «Ред Сокс», под перестук падавших в лузы бильярдных шаров из соседней комнаты, под шум голосов переговаривавшихся мужчин и женщин, занятых игрой в кено или скребущих ребром монетки по лотерейным билетам и изо всех сил пытающихся урвать последние часы до наступления понедельника с его автомобильными пробками, гавканьем начальства и нудятиной повседневной рутины, под весь этот монотонный гул у меня удивительным образом прочистились мозги, и я смог полностью сосредоточиться на содержании своих записей, приткнувшихся между подставкой под пивной бокал и блюдцем с орешками.
Из всей кучи фактов, которые я узнал о Карен Николс, я выписал на лист желтой бумаги основные, выстроив их в хронологическом порядке. Затем я добавил к ним всякие второстепенные детали и подробности. Пока я трудился, «Ред Сокс» проиграли и народу в баре, и без того не слишком многолюдном, чуть поубавилось. Из музыкального автомата доносилась песня Тома Уэйтса, из бильярдной долетали звуки двух голосов – там явно затевалась ссора.
К. Николс
(д.р. 16.11.70 – д.с. 4.08.99)
а) 1976 – смерть отца.
б) 1979 – мать выходит замуж за доктора Кристофера Доу и переезжает в Уэстон.
в) 1988 – Карен оканчивает школу Маунт‑Алверния.
г) 1992 – оканчивает Университет Джонсона‑Уэйлза по специальности «гостиничный менеджмент».
д) 1992 – поступает на работу в отдел ресторанного обслуживания отеля сети «Времена года» в Бостоне.
е) 1996 – получает повышение по службе и переводится на должность заместителя управляющего отделом ресторанного обслуживания.
ж) 1998 – обручается с Д. Веттерау.
з) 1999 – становится жертвой преследования со стороны К. Фалька; неизвестные уродуют ее машину; первый контакт со мной – в феврале.
и) 1999 – 15 марта происходит несчастный случай с Д. Веттерау. (Перезвонить Девину или Оскару; попытаться получить полицейский отчет.)
к) Отказ страховой компании в выплате страховки по причине задержки с переводом очередного взноса.
л) Май – получает по почте фотографии Д. Веттерау, снятого в обществе другой женщины.