Чуть позже я разглядел в полутьме и пару узеньких глазок.
- ... я только раз на него посмотрел, - сказал Вулфшим, горячо пожимая мне руку, - и как бы вы думали, что я сделал?
- Что? - вежливо поинтересовался я. Но, по-видимому, вопрос был адресован не мне, так как он тут же отпустил мою руку и направил свой
выразительный нос на Гэтсби.
- Передал деньги Кэтспо и сказал: "Кэтспо, пока он не замолчит, не платите ему ни цента". И он сразу же прикусил язык.
Гэтсби взял нас обоих под руки и увлек в ресторанный зал. Мистер Вулфшим проглотил следующую фразу, после чего впал в состояние
сомнамбулической отрешенности.
- С содовой и льдом? - осведомился метрдотель.
- Приятное заведение, - сказал мистер Вулфшим, рассматривая пресвитерианских нимф на потолке. - Но я лично предпочитаю то, что через дорогу.
- Да, с содовой и льдом, - кивнул Гэтсби, а затем возразил Вулфшиму - Там очень душно, через дорогу.
- Душно и тесновато, согласен, - сказал мистер Вулфшим - Но зато сколько воспоминаний.
- А что за ресторан через дорогу? - спросил я.
- Старый "Метрополь".
- Старый "Метрополь", - задумчиво протянул мистер Вулфшим - Так много лиц, которых больше никогда не увидишь. Так много друзей, которые
умерли и не воскреснут. До конца дней своих не забуду ту ночь, когда там застрелили Рози Розенталя. Нас было шестеро за столом, и Рози ел и пил
больше всех. Уже под утро подходит к нему официант и говорит: "Вас там спрашивают, в вестибюле". А у самого вид какой-то странный. "Сейчас иду",
- говорит Рози и хочет встать, но я ему не даю. "Слушай, говорю, Рози, если ты каким-то мерзавцам нужен, пусть они идут сюда, а тебе к ним ходить
нечего, и ты не пойдешь, вот тебе мое слово". Был уже пятый час, и если бы не шторы на окнах, было бы светло без ламп.
- И что же, он пошел? - простодушно спросил я.
- Конечно, пошел. - Мистер Вулфшим негодующе сверкнул на меня носом. - В дверях он оглянулся и сказал: "Пусть официант не вздумает уносить
мой кофе". И только он ступил на тротуар, ему всадили три пули прямо в набитое брюхо, и машина умчалась.
- Четверых все-таки посадили потом на электрический стул, - сказал я, припомнив эту историю.
- Пятерых, считая Беккера. - Мохнатые ноздри вскинулись на меня с вниманием. - Вы, как я слышал, интересуетесь деловыми кхонтактами?
Я растерялся, ошарашенный таким переходом. За меня ответил Гэтсби.
- Нет, нет! - воскликнул он - Это не тот.
- Не тот? - Мистер Вулфшим был явно разочарован.
- Это просто мой друг. Я же вам сказал, о том деле разговор будет не сегодня.
- А, ну извините, - сказал мистер Вулфшим. - Я вас принял за другого.
Подали аппетитный гуляш с овощами, и мистер Вулфшим, позабыв о волнующих преимуществах старого "Метрополя", со свирепым гурманством принялся
за еду. Но в то же время он цепким, медленным взглядом обводил ресторанный зал - даже, замыкая круг, обернулся и посмотрел на тех, кто сидел
сзади. Вероятно, если бы не мое присутствие, он не преминул бы заглянуть и под стол.
- Послушайте, старина, - наклоняясь ко мне, сказал Гэтсби, - вы на меня не рассердились утром, в машине?
Я увидел знакомую уже улыбку, но на этот раз я на нее не поддался.
- Не люблю загадок, - ответил я. - Почему вы не можете просто и откровенно сказать, что вам от меня нужно? Зачем было впутывать мисс Бейкер?
- Да нет, какие же загадки, - запротестовал он. - Во-первых, мисс Бейкер - спортсменка высокого класса, она бы ни за что не согласилась,
если бы тут было что не так.
Он вдруг взглянул на часы, сорвался с места и опрометью выбежал вон, оставив меня в обществе мистера Вулфшима.
- У него разговор по телефону, - сказал мистер Вулфшим, проводив его глазами - Замечательный человек, а? И красавец, и джентльмен с головы
до ног.
- Да.
- Он ведь окончил Оксворт.
- Умгм!
- Он окончил Оксвортский университет в Англии. Вы знаете, что такое Оксвортский университет?
- Кое-что слышал.
- Один из самых знаменитых университетов в мире.
- А вы давно знаете Гэтсби? - спросил я.
- Несколько лет, - сказал он горделиво. - Имел удовольствие познакомиться сразу после войны. Стоило побеседовать с ним какой-нибудь час, и
мне уже было ясно, что передо мной человек отменного воспитания. "Вот, - сказал я себе. - Такого человека приятно пригласить к себе в дом,
познакомить со своей матерью и сестрой". - Он помолчал. - Я вижу, вы смотрите на мои запонки.
Я и не думал на них смотреть, но после этих слов посмотрел. Запонки были сделаны из кусочков слоновой кости не правильной, но чем-то очень
знакомой формы.
- Настоящие человеческие зубы, - с готовностью сообщил он. - Отборные экземпляры.
- В самом деле! - Я присмотрелся поближе. - Оригинальная выдумка.
- Н-да. - Он одернул рукава пиджака. - Н-да. Гэтсби очень щепетилен насчет женщин. На жену друга он даже не взглянет.
Как только объект этого интуитивного доверия вернулся к нашему столику, мистер Вулфшим. залпом проглотил кофе и встал.
- Благодарю за приятную компанию, - сказал он. - А теперь побегу, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством, молодые люди.
- Куда вы, Мейер, посидите, - сказал Гэтсби не слишком настойчиво.
Мистер Вулфшим простер руку, вроде как бы для благословения.
- Вы очень любезны, но мы люди разных поколений, - торжественно изрек он. - У вас свои разговоры - о спорте, о барышнях, о... - Новый взмах
руки заменил недостающее существительное. - А мне уж за пятьдесят, и я не хочу больше стеснять вас своим обществом.
Когда он прощался, а потом шел к выходу, его трагический нос слегка подрагивал. Я подумал: уж не обидел ли я его неосторожным словом?
- На него иногда находит сентиментальность, - сказал Гэтсби. - А вообще он в Нью-Йорке фигура - свой человек на Бродвее.
- Кто он, актер?
- Нет.
- Зубной врач?
- Мейер Вулфшим? Нет, он игрок. - Гэтсби на миг запнулся, потом хладнокровно добавил:
- Это он устроил ту штуку с "Уорлд Сириз" в тысяча девятьсот девятнадцатом году.
Я остолбенел. Я помнил, конечно, аферу с бейсбольными соревнованиями "Уорлд Сириз", но никогда особенно не задумывался об этом, а уж если
думал, то как о чем-то само собой разумеющемся, последнем и неизбежном звене какой-то цепи событий.