В апреле у Дэзи родилась дочка, и они на год уехали во Францию. Я встречала их время от времени - то в Каннах, то в Довиле, а потом они
вернулись домой и обосновались в Чикаго. Дэзи, как вы помните, знали и любили в Чикаго. Народ вокруг них толокся самый беспутный - все богатая
молодежь, шалопаи и кутилы; но Дэзи ухитрилась сохранить совершенно безупречную репутацию. Может быть, благодаря тому, что она не пьет. Это
большое преимущество - быть трезвой, когда все кругом пьяны. Не наговоришь лишнего, а главное, если вздумается что-нибудь себе позволить, сумеешь
выбрать время, когда никто уже ничего не замечает или всем наплевать. А может быть, Дэзи не интересовали романы, - хотя есть у нее в голосе что-
то такое...
И вот месяца полтора тому назад она вдруг услышала фамилию Гэтсби - впервые за все эти годы. Помните, когда вы упомянули, что живете в
Уэст-Эгге, я спросила, не знаете ли вы там Гэтсби? Не успели вы тогда уехать домой, она поднялась ко мне в комнату, разбудила меня и спросила:
"Как он выглядит, этот Гэтсби?" И когда я спросонок кое-как его описала, она сказала каким-то странным, не своим голосом, что, должно быть, это
тот самый, с которым она была знакома когда-то. Тут только я вспомнила офицера в ее белом автомобиле и связала концы с концами.
***
Когда Джордан Бейкер досказывала мне эту историю, мы уже давно успели уйти из "Плаза" и в открытой машине ехали по аллеям Центрального
парка.
Солнце уже скрылось за высокими обиталищами кинозвезд на Пятидесятых улицах западной стороны, и в душных сумерках звенели ясные голоса
детей, выводивших, точно сверчки на траве, свою песенку:
Я арабский шейх,
Люблю тебя больше всех.
Я примчусь к тебе во сне
На быстроногом скакуне.
- Странное совпадение, - сказал я.
- А это вовсе не совпадение.
- То есть как?
- Гэтсби нарочно купил этот дом, так как знал, что Дэзи живет недалеко, по ту сторону бухты.
Значит, не только звезды притягивали его взгляд в тот июньский вечер.
Он вдруг словно ожил передо мной, вылупившись из скорлупы своего бесцельного великолепия.
- Вот он и хотел вас просить, - продолжала Джордан, - может быть, вы как-нибудь позовете Дэзи в гости и позволите ему тоже зайти на часок.
Я был потрясен скромностью этой просьбы. Он ждал пять лет, купил виллу, на сказочный блеск которой слетались тучи случайной мошкары, - и все
только ради того, чтобы иметь возможность как-нибудь "зайти на часок" в чужой дом.
- Неужели, чтобы обратиться с такой пустячной просьбой, нужно было посвящать меня во все это?
- Он робеет, ведь он так долго ждал. Думал, вдруг вы обидитесь. Ведь он, в сущности, порядочный дикарь, если заглянуть поглубже.
Что-то мне тут казалось не так.
- Не проще ли было попросить вас устроить эту встречу?
- Ему хочется, чтобы она увидела его дом, - пояснила Джордан. - А вы живете рядом.
- А-а!
- По-моему, он все ждал, что в один прекрасный вечер она вдруг появится у него в гостиной, - продолжала Джордан. - Но так и не дождался.
Тогда он стал, как бы между прочим, заводить с людьми разговоры о ней, в надежде найти общих знакомых, и первой оказалась я.
- Но так и не дождался.
Тогда он стал, как бы между прочим, заводить с людьми разговоры о ней, в надежде найти общих знакомых, и первой оказалась я. Вот он и обратился
ко мне - помните, в тот вечер, когда мы с вами встретились у него на вилле. Послушали бы вы, как он бродил вокруг да около, пока добрался до сути
дела. Я, конечно, сразу же предложила завтрак в Нью-Йорке - так он словно взбеленился. "Я не хочу никаких недозволенных встреч! - твердит. - Я
хочу просто увидеться с ней в гостях у соседа".
- Когда я сказала, что вы с Томом приятели, он уже готов был отказаться от этой затеи. Он мало что знает о Томе, хотя говорит, что несколько
лет просматривал каждый день чикагские газеты - все искал какого-нибудь упоминания о Дэзи.
Уже стемнело, и, когда мы нырнули под небольшой пешеходный мостик, я обхватил рукой золотистые плечи Джордан, слегка притянул ее к себе и
предложил поужинать вместе. И Дэзи и Гэтсби вдруг перестали меня интересовать; их место заняла эта безмятежная и решительная, узколобая
проповедница всеобщего скептицизма, небрежно откинувшаяся на сгиб моей руки.
В ушах у меня с каким-то хмельным азартом зазвучала фраза: "Ты или охотник, или дичь, или действуешь, или устало плетешься сзади".
- А Дэзи бы нужно хоть что-то иметь в жизни, - вполголоса сказала Джордан.
- Сама-то она хочет увидеться с Гэтсби?
- Она ничего не знает Гэтсби не хочет, чтобы она знала. Вы просто пригласите ее к себе на чашку чая.
Мы миновали заслон из темных деревьев, и вот уже за парком мягко и нежно высветились фасады Пятьдесят девятой улицы. У меня, не в пример
Гэтсби и Тому Бьюкенену, не было женщины, чей бестелесный образ реял бы передо мной среди темных карнизов и слепящих огней рекламы, поэтому я
крепче сжал в объятиях ту, что сидела рядом. Бледный презрительный рот улыбнулся мне, и, сжимая ее все сильней, я потянулся к ее губам.
Глава 5
Когда я в ту ночь возвратился в Уэст-Эгг из Нью-Йорка, я было испугался, что у меня в доме пожар. Два часа ночи, а вся оконечность мыса ярко
освещена, кусты выступают из мглы, точно призраки, на телеграфных проводах играют длинные блики света. Но такси свернуло за угол, и я увидел, что
это вилла Гэтсби сияет всеми огнями от башен до погребов.
Сперва я решил, что происходит очередное сборище и разгулявшиеся гости, затеяв игру в прятки или в "море волнуется", распространились по
всем этажам. Но уж очень тихо было кругом. Только ветер гудел в проводах, и огни то меркли, то снова вспыхивали, как будто дом подмигивал ночи.
Такси с кряхтением отъехало от моего крыльца, и тут я увидел Гэтсби, который быстро шел по газону, направляясь ко мне.
- Ваш дом выглядит как павильон Всемирной выставки, - сказал я ему.
- В самом деле? - Он рассеянно оглянулся - Мне вздумалось пройтись по комнатам. Знаете что, старина, давайте прокатимся на Кони-Айленд. В
моей машине.
- Поздно уже.
- Тогда, может, поплаваем в бассейне? Я за все лето ни разу не искупался.
- Мне пора спать.
- Ну, как хотите.
Он ждал, глядя на меня с плохо скрытым нетерпением.
- Мисс Бейкер говорила со мной, - сказал я наконец - Завтра я позвоню Дэзи и приглашу ее на чашку чая.
- А, очень мило, - сказал он небрежно.