- Вы,должнобыть,оченьвлиятельный человек. Не каждому разрешено
свободно приходить и уходить из лагеря.
- Нучтовы,- заскромничал Бартоломео. - Просто герцог поручил мне
снабжение войск.
- Наверное, вы неплохо зарабатываете на этом, - подмигнул Макиавелли.
Бартоломео довольно рассмеялся.
- Наоборот,едвапокрываюрасходы. С герцогом шутки плохи. В Урбино
войска чуть не взбунтовались из-за плохой пищи. Герцог провел расследование
и, убедившись, что претензии солдат справедливы, повесил трех поставщиков.
Ониотправилисьв лагерь, находившийся в трех милях от города. Герцог
располагалтремяотрядамипопятьдесяткавалеристовподкомандованием
испанскихкапитанов,коннымотрядомизстаримскихаристократов,
присоединившихсяк его армии в поисках славы и богатства, и более чем двумя
тысячаминаемников.Прибытиешеститысяч мобилизованных солдат герцога
ожидалосьсодняна день. Кроме того, одному из секретарей Эль Валентино
поручилсформировать отрядизпятисотгасконцев, рассеянныхпо всей
Ломбардии,адругому - нанять полторы тысячи швейцарцев. Значительную силу
представлялаимощная артиллерия герцога. Макиавелли внимательно наблюдал,
задавая множество вопросов и солдатам, и офицерам. И в конце концов пришел к
выводу: недооценка сил герцога может привести к опасным последствиям.
ДомаМакиавеллиждалазапискаАгапито да Амалы. Герцог назначил ему
аудиенциюна восемь часов. После обеда Макиавелли послал Пьеро к Бартоломео
передатьприглашениепосидетьвечеркомв"Золотом льве", выпить немного
вина.Покатолькочерезмужа он мог увидеться с Аурелией, а для этого он
должен подружиться с ним. Предложение провести вечер с флорентийским послом
наверняка польстит самолюбию Бартоломео.
Немногоотдохнув,Макиавеллирешил еще раз поговорить с Серафиной. В
беседе сПьероонахорошоотзываласьо Бартоломео. Вероятнее всего, из
осторожности,полагал Макиавелли.Если он хоть как-то разбирался в людях,
она скорее обижена на этого толстяка, чем признательна ему за его милости.
Спускаясь вниз,Макиавеллизапел флорентийскую песенку - своего рода
маленькая хитрость.
- Выздесь,моннаСерафина?- притворно удивился он, заглядывая на
кухню. - А я думал, вы ушли.
- У вас чудесный голос, мессер Никколо.
- Благодарю за комплимент. Можно войти на минутку?
- Умоегостаршегосынатоже прекрасный голос. Мессер Бартоломео,
бывало,приглашалегоксебе,и они пели вместе. У мессера Бартоломео -
бас. Странно, что у такого большого сильного мужчины такой слабый голос.
-МойдругБиаджоБонаккорси,флорентийский родственникмессера
Бартоломео,и ятожелюбим петьдуэтом.Жаль,янепривез лютню! С
удовольствием спел бы вам.
- Уменя осталась лютня сына.
- Уменя осталась лютня сына. Он хотел взять ее с собой, но это очень
дорогойинструмент, подаренныйегоотцу, моемубедному мужу,одним
аристократом за оказанную услугу. Я уговорила сына оставить лютню дома.
- Вы позволите мне взглянуть на нее?
- Боюсь, не порвались ли струны. На ней не играли уже года три.
Онавсе-такипринеслалютню- прекрасныйинструмент из ливанского
кедрас инкрустацией из слоновой кости - и передала Макиавелли. Он настроил
ееизапел.Макиавеллилюбилмузыку,прекрасно разбирался в ней и даже
сочинялмелодииксвоимстихам.Спевтри песни, он заметил, что монна
Серафина с трудом сдерживает слезы.
- Почему вы плачете? - ласково спросил он.
- Явспомниламоего мальчика. Он так далеко от дома. Один среди этих
варваров.
-Нооннабираетсяжизненногоопыта,апокровительствомессера
Бартоломео обеспечит ему спокойное будущее.
Серафина бросила на него сердитый взгляд.
- Да, Лазарь должен быть благодарен за крохи, упавшие со стола богача.
Макиавелли не ошибся. Серафина недолюбливала своего благодетеля.
- В Святом писании сказано: он обрел Царство Небесное.
Она только фыркнула в ответ и сказала:
- Он отдал бы половину состояния за моих детей.
- Действительно странно: ни одна из трех жен не родила ему ребенка.
- Мужчинывсегдадумают,чтов этом виновата женщина. Не зря монна
Катеринатак волнуется. Она понимает, если у Аурелии в ближайшем будущем не
появитсяребенок,им не поздоровится. Не будет больше ни нарядных платьев,
николеци браслетов. Я знаю Бартоломео с давних пор. Он не привык бросать
деньги наветер.МоннеКатеринеесть о чем призадуматься. Она уже щедро
оплачивает молитвы фра Тимотео о скорейшем зачатии Аурелии.
- А кто, простите, этот фра Тимотео? - спросил Макиавелли.
- Их духовник. Бартоломео обещал пожертвовать церкви кругленькую сумму,
когдаАурелия родитсына. А пока фра Тимотео сосет из них денежки. Вертит
ими, как хочет. И знает не хуже меня, что Бартоломео - импотент.
Макиавелливыяснилдажебольше,чем требовалось.Вегоголове
моментальносозрелплан,гениальный по своей простоте. Он вновь перебрал
струны лютни, благоразумно решив не продолжать разговора.
- Какойпрекрасныйинструмент! Играть на нем - одно удовольствие. Не
удивительно, что вы не позволили сыну увезти ее за море.
- С вами так приятно беседовать, мессер Никколо, - улыбнулась Серафина.
-Явижу,игра доставляет вам удовольствие. Вы всегда можете брать лютню,
когда захотите. Я знаю, вы будете с ней осторожны.
Макиавеллитепло поблагодарил монну Серафину. Ее любезное предложение
избавляло его от дальнейших хлопот.
- Когдаяпою песни, которые нравятся моей жене, - добавил он, - мне
кажется,онарядомсо мной. Я женился совсем недавно.