Так что я все равно потерял бы на той сделке много денег.
- Я бы хотел увидеться с этим достойным монахом.
- По утрам вы всегда найдете его в церкви. Если вдруг его там не будет,
ризничий скажет, где его найти.
- Могуяобратитьсяк немуот вашего имени? - вежливо осведомился
Макиавелли.
- Посол Республики не нуждается в рекомендациях бедного купца из Имолы,
города столь незначительного в сравнении с величественной Флоренцией.
- АкакововашемнениеофраТимотео?-обратился Макиавелли к
Аурелии.-Делооченьважное,имне хочется знать, что о нем думают не
тольковлиятельныемужигорода, такие,какмессерБартоломео, и
рассудительные,много повидавшиеженщины,какмонна Катерина, но и юные
невинныедевушки,не знающиеопасностей,таящихся за стенами дома. Ибо
проповедник,которого ябымогрекомендовать Синьории, должен не только
побуждатьгрешниковкраскаянию,ноиподдерживать добродетельных в их
чистоте.
- ФраТимотеонеспособенна зло,- ответила Аурелия. - Я готова
следовать ему во всем.
- Ибудешь совершенно права, - добавил Бартоломео. - Он не посоветует
тебе ничего плохого.
17
УтромМакиавелли вместе сПьеропошелна рынок и купил две связки
жирных куропаток и корзинку ароматных фиников из Римини, славившихся по всей
Италии.Ито идругоеонвелелПьероотнестимессеруБартоломео. В
перенаселенной Имоле еда стоила дорого, и он знал, что его подарок примут с
благодарностью.Затем Макиавеллипошелвофранцисканскуюцерковь.Она
находилась недалеко от дома Бартоломео. В церкви почти никого не было, кроме
двух-трехмолящихсяженщин, ризничего,подметавшегопол,имонаха,
бесцельнослонявшегосяу алтаря. "Это, должно быть, и есть фра Тимотео", -
догадался Макиавелли.
- Простите, святой отец, что отрываю вас, - вежливо кланяясь, обратился
онкмонаху. -Мне сказали, в вашей церкви есть чудотворная статуя девы
Марии. Я хотел бы поставить ей свечку, чтобы она помогла моей дорогой жене,
ждущей ребенка, благополучно разрешиться от бремени.
- Вотона, мессер, - ответил монах. - Я как раз собирался поменять ей
покрывало.Никакнемогузаставить братьев держать его в чистоте. А они
ещеудивляются,почемуэтоверующиене выказывают ей должного уважения.
Раньше церковьполучала крупные пожертвования от своих прихожан, но теперь
все в прошлом. И в этом мы можем винить только себя.
Макиавелливыбралсвечкупотолще,заплатилзанеецелый флорин и
передал монаху, который и зажег ее, вставив в железный подсвечник.
- Яхочупопроситьвасободномодолжении, святой отец, - сказал
Макиавелли,когдамонахвновь по вернулся к нему. - Мне надо поговорить с
фраТимотео.Будувамочень признателен, если вы подскажете, где мне его
найти.
- Я и есть фра Тимотео, - ответил монах.
- Не может быть! Само провидение послало вас. Разве не чудо, что первый
человек, с которым я заговорил, оказался именно тем, кого я ищу!
- Пути господни неисповедимы, - пробормотал фра Тимотео.
Монах был среднего роста, с небольшим брюшком - постился он, видимо, не
дольше того,чемтребовал устав его ордена, но и не предавался обжорству.
Внешне он напомнил Макиавелли одного из римских императоров, чьи прекрасные
черты, еще не испорченные роскошью и вседозволенностью, были отмечены тем не
менеепечатью отвратительной похотливости,приведшейегокгибелиот
кинжаловубийц. Макиавелли приходилось встречаться с людьми подобного типа.
Вэтихполныхкрасныхгубах, крючковатом носе, красивых черных глазах он
виделчестолюбие,хитростьиалчность, для видимости замаскированные под
добродушиеипочтительность. Макиавелли без труда понял, каким образом фра
Тимотеодобилсятакоговлияниянамессера Бартоломеоиего женщин, и
инстинктивнопочувствовал,что они найдут общий язык. Он презирал монахов,
считая ихдуракамиилипройдохами. Фра Тимотео, несомненно, относился к
последним.
- Должен сказать, святой отец, я слышал о вас много хорошего от мессера
БартоломеоМартелли.Онсамоговысокогомненияо ваших достоинствах и
способностях.
- Мессер Бартоломео-верный сын святой церкви. Наш монастырь очень
беден, имыблагодарныему за его щедрость. Но могу я узнать, с кем имею
честь говорить?
- Мнеследовало представиться, - улыбнулся Макиавелли, понимая, что
монаху прекрасноизвестно,ктоего собеседник.- НикколоМакиавелли,
гражданин Флоренции и секретарь Второй канцелярии.
- Большая честь для меня говорить с послом столь славного государства.
- Высмущаетеменя,святойотец.Явсеголишь человек, со всеми
присущими ему недостатками. Но где мы можем поговорить без помех?
- Присядемсюда.-ФраТимотеоуказалнаскамьи для прихожан. -
Ризничийглух,кактетереви глуп, как мул, а эти старухи слишком заняты
молитвами, чтобы слушать, о чем мы говорим.
МакиавеллирассказалфраТимотеоопорученииСиньориинайти
проповедникадлякафедрального собора Флоренции. Ни один мускул не дрогнул
на лице монаха. Но блеск его глаз подсказал флорентийцу, что фра Тимотео уже
осведомлен об этом заманчивом предложении.
- Синьориявсложном положении, - продолжал Макиавелли, - и не хочет
повторятьошибки, как в случае с фра Джироламо Савонаролой. Разумеется, все
мы-грешники, и нам постоянно надо напоминать о раскаянии. Но процветание
Флоренциизиждетсянаторговле,иСиньориянеможетдопустить, чтобы
покаяниевызывалосмутуивмешивалосьвделовуюжизнь.Чрезмерная
добродетель так же вредна для государства, как и чрезмерный порок.
- То же самое, насколько мне известно, говорил и Аристотель.