- То же самое, насколько мне известно, говорил и Аристотель.
-О,я вижу,вотличиеотбольшинствамонахов,вы-человек
образованный.Этохорошо.Флорентийцыоченьтребовательны и не потерпят
невежественного, хотя и красноречивого проповедника.
- Выправы,-самодовольноулыбнулся фраТимотео, - к сожалению,
большинствобратьевабсолютнобезграмотны. Насколько я понимаю, вы хотите
узнать,естьливИмолемонах,который, по моему мнению, достоин такой
чести. Я должен подумать. И навести справки.
- Вы окажете мне большую услугу. От мессера Бартоломео, монны Катерины
имонныАурелиимне известноовашей исключительной проницательности и
высокойнравственности.И мне не придется сомневаться в бескорыстии вашего
выбора.
- МоннаКатеринаимоннаАурелия- святые. Только поэтому они так
благоволят ко мне.
- Я живу в доме монны Серафины, рядом с мессером Бартоломео. Если бы вы
согласилисьзавтравечеромразделитьснамискромный ужин, мы могли бы
продолжитьразговор.Имонна Серафина была бы бесконечно счастлива видеть
вас в своем доме.
ФраТимотеопринялприглашение.Подороге домой Макиавелли зашел к
Бартоломеоипопросилодолжитьему небольшую сумму. Он объяснил, что его
миссия вИмолетребуетбольшихрасходов,акурьерсденьгами еще не
прибыл.Ион пустилсявдолгиерассужденияоскупости флорентийского
государства:емуведьприходитсятратитьсобственныеденьги, оплачивая
нужные сведения.
- ДорогойНикколо,-улыбаясь,прервалегоБартоломео, - я и сам
прекраснознаю,чтобеззолотаот придворных ничего не добьешься. Буду
только рад вам помочь. Сколько вам нужно?
- Двадцать пять дукатов, - ответил Макиавелли.
- Ивсего-то?Подождите, сейчас принесу. Он вышел и через минуту или
двевернулся с туго набитым мешочком. "Слишком мало попросил", - ругал себя
Макиавелли.
- Если вам еще потребуются деньги, обращайтесь ко мне, не стесняйтесь.
- Бартоломео передал деньги Макиавелли. - Считайте меня своим банкиром.
18
ФраТимотео,какиобещал,пришелк ужину. Серафинапо просьбе
Макиавелликупилалучшуюеду,имонаханепришлосьдолго уговаривать
отведать ее. После трапезы Макиавелли провел гостя в гостиную, где они могли
спокойно побеседовать, и велел слуге принести кувшин вина.
- Давайтеперейдемкделу,- сказал он, как только слуга закрыл за
собой дверь.
Фра Тимотео назвал трех монахов, пользующихся популярностью в Имоле. Он
многословнорасхваливал их достоинства и с ловкостью, которой Макиавелли не
могне восхититься, сдабривал бочку заслуг каждого ложкой хулы, по существу
ставя крестнавсехтрех. ВыслушавфраТимотео,Макиавелливежливо
улыбнулся.
ВыслушавфраТимотео,Макиавелливежливо
улыбнулся.
-Выговорилиобэтихдостойныхмонахахсискренностью и
беспристрастием,святойотец.Новызабылиещеодного,чьи таланты и
добродетель,повсейвидимости,несравненновыше,чемулюбогоиз
упомянутых здесь.
- Кто же это, мессер?
- Фра Тимотео.
Монах изобразил изумление.
"Хорошийактер,-отметилпро себяМакиавелли. - Проповеднику это
необходимо.Еслибы Синьориядействительнодаламнепоручениенайти
достойного кандидата, я, скорее всего, остановился бы на этом мошеннике".
- Вы шутите, мессер.
- Развеямогу позволитьсебешутить, когда решается столь важный
вопрос?Ятоженесиделсложаруки.И узнал, что ваши проповеди в дни
ВеликогоПоста произвели неизгладимое впечатление на верующих, ни с чем, не
сравнимоевисторииИмолы.Мнеговорилинетолькоо вашем выдающемся
красноречии,ноио сильном,мелодичномголосе. У вас представительная
наружность.Выумны, тактичны, хорошо воспитаны. Мне достаточно было даже
короткого знакомства, чтобы понять это.
-Яв смущении,мессер.Синьорияищетпроповедникасхорошей
репутацией,а явсего лишь нищий монах из захудалого монастыря маленького
провинциальногогородка.Уменянетвлиятельныхдрузей,ияне могу
похвастатьсявысоким происхождением. От всего сердца благодарю вас за столь
лестное мнение обо мне, но я не достоин такой чести.
- Предоставьте это решать тем, кто знает вас лучше, чем вы сами.
Макиавелли наслаждался беседой. Под маской скромности его острый взгляд
безособыхусилийразглядел честолюбие, гложащее сердце монаха. Забросив
жирную приманку, он не сомневался: добыча от него не уйдет.
- Скажу вам откровенно, во Флоренции я занимаю не очень высокий пост. Я
только советую. Последнее слово остается за членами Синьории.
- Неужелиониоставятбез внимания мнение посланца Республики к его
светлостигерцогуРоманьи? Не могу в это поверить, - заискивающе улыбнулся
фра Тимотео.
- Выправы,наш новый гонфалоньер Пьеро Содерини - мой друг. И скажу
вамбезложнойскромности,егобратепископВолтеррский веритв мою
искренность и здравый смысл.
Заговорив оепископе, Макиавелли не преминул рассказать о переговорах
епископасЧезареБорджа в Урбино, в которых он принимал непосредственное
участие.Како равных говорил Макиавелли о королях и кардиналах, принцах и
герцогах.Секретыгосударств былидлянегооткрытойкнигой.И только
глупец могсомневаться, что он знает куда больше, чем говорит. Фра Тимотео
слушал как завороженный.
- Ах,мессер,вынепредставляете,что значит для меня разговор с
человекомвашегоума иопыта.