- Вслучаенеобходимостионобещалприслать нам четыреста
кавалеристов и пехоту.
- Французы много обещают, когда им нужны деньги, но редко держат слово.
Действительно, флорентийцы часто страдали от жадности и лживости короля
Франции.Получивзолото,он тянул и тянул время, а потом, бывало, посылал
вдвоеменьшесолдат, чемобещал.Герцогнемог выразиться яснее. Либо
Республиказаключаетснимдоговор (аво всейИталиинебыло более
вероломногосоюзника, чемБорджа),либоготовится к отражению нападения
войскгерцога имятежныхкапитанов. Шантаж! Макиавелли лихорадочно искал
выходизсоздавшегося положения. Нужно было оставить хоть какую-то лазейку
для продолжения переговоров. Но герцог не позволил ему говорить.
- Чего вы ждете, секретарь? Можете идти.
Оннепотрудилсяответитьна глубокий поклон Макиавелли. Агапито да
Амала проводил посла до дверей.
- Егосветлость - вспыльчивый человек и не привык, когда ему перечат,
- пояснил он.
- Я это заметил, - холодно ответил Макиавелли.
6
ПьероикурьерждалиМакиавеллив караульном помещении. Втроем они
вышлииздворцаинаправились к "Золотому льву". Там они хорошо и вкусно
поели, выпили красного вина, хотя и уступающего тосканскому, но достаточно
крепкогоиприятного на вкус. Поразмыслив, Макиавелли пришел к выводу, что
беседа сгерцогомпрошланебесполезно. Эль Валентино явно нервничал, раз
позволилсебе вспылить,анастойчивоетребованиенемедленногосоюза с
Флоренциейсвидетельствовалоошаткости егоположения.Настроение
Макиавеллиулучшилось.Неучтивость герцога его не огорчила: он был готов к
этому. Закончивтрапезу, он попросил слугу отвести его в монастырь. Монахи
выделилифлорентийцупросторнуюкелью,аПьеро икурьерупришлось
расположитьсявкоридоренасоломенныхматрацахсредипрочих
путешественников,благодарившихбога закрышу над головой. Перед тем как
лечьспать,Макиавелли написал письмо Синьории, в котором подробно изложил
событияпрошедшегодня.Назарекурьерупредстоялоувезти послание во
Флоренцию.
- Аты напиши Биаджо. Пусть он успокоит твою мать, сообщит ей о твоем
благополучномприбытии,-сказалонПьеро. - И попроси его прислать мне
Плутарха.
Макиавелли взял в дорогу только своего любимого Данте и "Анналы" Ливия.
КогдаПьерозакончил, Макиавелли без особых церемоний взял письмо и прочел
его:
"Мессер Никколо молчал все утро, и, понимая, что его ум занимают важные
проблемы,ястарался недокучать ему. Но после обеда он заговорил. Более
остроумного и доброжелательного человека я не встречал. Даже не заметил, как
доехали до Имолы. Мессер Никколо полагает, что у меня хороший голос. Жаль, я
не взял с собой лютню. Он просит прислать сочинения Плутарха".
- Отличное письмо, - улыбнулся Макиавелли.
- Отличное письмо, - улыбнулся Макиавелли. - Твоя мать будет довольна.
Ну а теперь пора и отдохнуть. У нас был трудный день.
7
Макиавеллинепривыкдолгоспать.Он поднялся с рассветом и позвал
Пьеропомочьему одеться. Долго оставаться в монастыре он не собирался: не
хотел, чтобывся Имола знала, как и с кем он проводит время. Макиавелли не
безоснований полагал:визитынекоторых гостей целесообразно сохранять в
тайне.
Курьер уже ускакал во Флоренцию. И Макиавелли вместе с Пьеро отправился
в"Золотойлев".Шли они по узким, извилистым улочкам. Смена власти никак
неощущаласьвмаленькойИмоле.Горожанезанималисьсвоимиделами.
Казалось,ничтонепотревожиломирноготечения их жизни. Многочисленные
пешеходырасступались,пропуская всадников или вереницу ослов, навьюченных
дровами.Разносчикиголоки булавок, ниток и лент громко расхваливал свой
товар. Вселавочкигостеприимнораскрылидвери.Кто-то покупал молоко,
женщинапримеряла башмаки, цирюльник стриг мужчину. Все дышало спокойствием
и процветанием. Ни один нищий не приставал к прохожим.
В "Золотомльве"Макиавеллизаказалхлебаи вина. Хлеб, смоченный
вином, казался приятнее на вкус. Под крепившись, они пошли к цирюльнику. Тот
побрил Макиавелли, брызнул ароматной водой на его короткие волосы и причесал
их. Все это время Пьеро задумчиво поглаживал свой гладкий подбородок.
- Я думаю, мне надо побриться, мессер Никколо.
- Аяполагаю, тебеможноподождать еще пару месяцев, - улыбнулся
Макиавеллиидобавил,обращаяськ цирюльнику: - Причеши его. И не забудь
подушить.
КогдаПьеровстал,Макиавеллиспросил цирюльника, как пройти к дому
некоегомессераБартоломео Мартелли. Объяснения оказались такими путаными,
чтоМакиавеллипопросилнайтикого-нибудь, ктобыотвел их к мессеру
Бартоломео.Цирюльник кликнулигравшегона улицеоборвышаи велел ему
показатьдорогу.Они вышлинаплощадь,послучаюярмарки запруженную
повозкамикрестьян,привезших в город овощи, фрукты, цыплят, мясо и сыр, и
лоткамиремесленников,продающихпосуду, инструменты, одежду, обувь. Люди
торговались,покупали,простосмотрели. Залитая ярким октябрьским солнцем
площадьгрохотала.Когда Макиавелли и Пьеро проходили мимо дворца герцога,
раздался удар гонга и шум на площади разом стих.
- Этоглашатай! - воскликнул мальчишка. - Пойдемте послушаем, что он
скажет.
Толпаринуласьвперед,и на другой стороне площади Макиавелли увидел
виселицу,накоторой качалисьтела двухмужчин.Забывобовсем,их
провожатыйужебежал туда,вцентр событий. Глашатай начал говорить, но
Макиавелли стоял слишком далеко и ничего не слышал.
- Чтотамслучилось?-спросилонтолстуху с лотком. - О чем он
говорит?
Она пожала плечами.
- Вздернулидвухворов.