Онсчитал,что
работа каждого человека, выполненная по мере егосил,должнаобеспечить
удовлетворение его потребностей, - сам жегубилсебясвоимизанятиями,
ничего не требуя для себя лично. Этобылнастоящиймудрец,восторженно
преданный науке, отрешившийся от материальной жизни, кроткий ичистый.С
прошлой осени он кашлял все сильнее, чахотка его развивалась, а он даже не
снисходил до того, чтобы заметить это и начать лечиться.
Саккаршагнулвперед,Сигизмундподнял,наконец,своибольшие
задумчивые глаза и удивился, хотя посетитель был ему знаком.
- Мне нужно перевести письмо.
Молодой человек еще больше удивился, потому что от него уже отступились
клиенты - банкиры, дельцы,маклеры,всебиржевики,получающиебольшую
корреспонденцию, циркуляры, уставы различных компаний, главным образомиз
Англии и Германии.
- Да, письмо на русском языке. Всего только десять строк.
Тогда он протянул руку; русский язык был егоспециальностью,извсех
переводчиков этого квартала, живших немецким и английским, онодинбегло
переводилсрусского.Нодокументынарусскомязыкепопадалисьна
парижском рынке редко, и этим объяснялись долгие перерывы между заказами.
Он вслух прочел письмопо-французски.Этобылутвердительныйответ
одного константинопольского банкира, заключавшийся в трех фразах, - просто
согласие на деловое предложение.
- Благодарю вас, - воскликнул Саккар, по-видимому очень обрадованный.
И он попросил Сигизмунданаписатьэтинесколькострокпереводана
оборотной стороне письма. Но тут молодой человекстрашнозакашлялся;он
зажал рот платком, чтобы не беспокоить брата, зная, что тот прибежит,как
только услышит кашель. Когда приступ прошел, он распахнул окно, задыхаясь,
стараясь вдохнуть свежего воздуха. Саккар, подойдя вслед занимкокну,
взглянул на улицу и слегка вздрогнул:
- А, от вас видна биржа! Какая она отсюда забавная!
Он никогда не видел ее с птичьего полета, и в самом деле она показалась
ему странной: четыре широких ската ее отлогой крыши ощерились целымлесом
труб,остриягромоотводовподнималисьвверх,какгигантскиекопья,
угрожающие небу. Ивсезданиеказалоськаменнымкубом,изборожденным
правильными рядами колонн, кубом грязно-серого цвета, голым и безобразным,
с изорванным в лохмотья флагом посредине. Но особенностраннымиказались
ступени и колоннада,словноусыпанныечернымимуравьями,-настоящий
муравейниквпереполохе,копошащийсявнеустанномдвижении,которое
отсюда, с этой высоты, казалось бессмысленным и жалким.
- Какими маленькими они кажутся отсюда, - продолжал Саккар. - Так быи
захватил их всех в горсть.
Затем, зная убеждения своего собеседника, он прибавил, смеясь:
- Когда же вы сметете все это с лица земли?
Сигизмунд пожал плечами:
- А зачем? Вы уничтожите себя сами.
Мало-помалу он воодушевился; он заговорилотом,чтоволновалоего
больше всего на свете.
Затем, зная убеждения своего собеседника, он прибавил, смеясь:
- Когда же вы сметете все это с лица земли?
Сигизмунд пожал плечами:
- А зачем? Вы уничтожите себя сами.
Мало-помалу он воодушевился; он заговорилотом,чтоволновалоего
больше всего на свете. Потребность обращать других в новую веру заставляла
его при малейшем предлоге излагать свою систему.
- Да, да, вы работаете на нас,самитогонеподозревая.Васздесь
несколько узурпаторов, которые экспроприировали народ, и когдавыбудете
сыты по горло, мы простоэкспроприируемвасвсвоюочередь...Всякий
захват богатства, всякая централизация ведут к коллективизму. Выещераз
убеждаете нас вэтом;ведьикрупноеземлевладениепоглощаетмелкие
участки земли, так же, какбольшиемануфактурыпожираютремесленников,
работающихнадому,каккрупныебанкиимагазиныубиваютвсякую
конкуренцию, жиреют от разорения мелких банков и маленькихлавчонок!Все
это - медленное, но верное продвижение к новому общественному строю...Мы
ждем,чтобывсезатрещало,чтобысуществующийспособпроизводства,
доведенный до последнейстадиисвоегоразвития,привелкневыносимым
противоречиям. Тогда буржуа и крестьяне сами помогут нам.
Саккар, заинтересовавшись, смотрел на Сигизмунда сосмутнойтревогой,
хотя и считал его сумасшедшим.
- Объясните же мне в конце концов, что такое этот ваш коллективизм?
- Коллективизм - это превращение частных капиталов, живущихборьбойи
конкуренцией, в единыйобщественныйкапитал,являющийсясобственностью
всехтрудящихся...Представьтесебетакоеобщество,гдеорудия
производства принадлежат всем, где все работают в меру своих умственныхи
физических сил и где продукты этой общественной кооперациираспределяются
пропорциональнотрудукаждого.Нетничегопроще,неправдали?
Общественное производство на заводах,наверфях,внационализированных
мастерских - и в обмен на труд оплата натурой. Еслипроизведеныизлишки,
ихпомещаютвобщественныесклады,чтобывоспользоватьсяимидля
возмещения возможных дефицитов. Нужно только все точно вычислить... Иэто
как ударом топора срубит гнилое дерево. Не будетбольшеконкуренции,не
будет частного капитала, а следовательно, исчезнут ивсевозможныеаферы,
торговля, рынки, биржи.Идеянаживыпотеряетвсякийсмысл.Источники
спекуляции,рента,доходы,получаемыенетрудовымпутем,самисобой
иссякнут.
- Ого! - прервал его Саккар. -Многимтогдапридетсяизменитьсвои
привычки! Но что же вы сделаете с теми, у кого сейчас есть рента?.. Акак
с Гундерманом? Вы отнимете у него его миллиард?
- Ни в коем случае, мы не грабители. Мы купим у него его миллиард,все
егоценностиипроцентныебумаги,изаплатимемубонаминаправо
пользования материальными благами,рассчитанныминагодовыесроки.