УматериНатальилюбимейшимпроизведениембылрассказБунина
"Солнечныйудар", который онаеще в молодости, до запрещенияи изъятия из
обихода Бунина,прочлабудущему супругу вслух. Таквот тут тоже солнечный
удар. Сочинский. Против великой литературыне попрешь. Военный санаторий не
закроешь. Сотворили ребенка -- воспитывайте.Растили Ксюшку, однако,дед с
бабой, нежили ибаловали ребенка,потому какзятяперевелив ещеболее
отдаленный район, чутьли не в дикуюМонголию сунули. Кэтой поре супруги
Зарубины как мужчина и женщина испепелилилюбовный пыл, более имеете делать
былонечего,связывалаихлишьвоеннаянуждишка,боязньгарнизонного
одиночества, самого волчьего из всех одиночеств.
Какмолодоговдумчивого артиллериста ЗарубинаАлександра Васильевича
отослалиизучатьособенности новейшейбаллистикивсаму академию,аж в
Москву. Наука оказалась тонкая и длинная. Когда Зарубинвернулся в гарнизон
сдипломомисозваниемстаршеголейтенанта, то засталвдомесвоем
заместителя, чином и годами гораздо старшеего. Ксюшка зимогорила у бабки и
дедки, а здесь,держась залавку,по комнатешлепалголозадый пареван с
выразительным петушком наголо, раскладывал лепехи на пол и нежно их ладошкой
размазывал.Влетевшаяв домНаталья,увидев,какАлександрВасильевич
обихаживаетбудущеговоинастоличной газетой"Красная звезда", отрешенно
молвила:
-- Вот... куем кадры... -- положила кошелку с хлебом на стол, потискала
ладонями лицо, -- для Красной Армии... -- начерпывая в кухне воду из кадки в
таз, громчедобавила:-- Не переводя дыхания второй уже лягается в животе,
да так, что с крыльца валюсь, боец тоже...
-- Молодец!
-- Кто молодец-то? -- проходя мимо АлександраВасилье- вича с цинковым
тазом в руках, мимоходом полюбопытство- вала Наталья.
-- Все молодцы! Ксюшка-то у бабки с дедкой?
-- Та-ама!
-- Не приезжал отец пороть ремнем?
--Приезжал. Дакакпороть-то?Япустаяпочтинебыла.Законом
советским защищена. Вот в кого такая уродилась, спрашивал.
-- Ну и чего ты ответила?
-- Ответила-то? В твоего деда, в моего прадеда, ответила. Он же казаком
был. Бабку-бурятку из кибиткиукрал. Турчанки да персиянки далеко... Так он
бурятку свистанул.
-- Понятно,-- вздохнулмойпапа. -- Кочевой,вольный ветер!Дикая
кровь.
-- Она,она, проклятая, -- подтвердила я. --Собрал папа Ксюшку и был
таков!
-- Стало быть, и мой путь прямичком к деду с бабкой.
--Обопнись!Вонзаместитель по боевой подготовкенаобедтопает.
Обскажи ему, где был, чему научился.А онтебе поведает, как тутвоинский
долг исполнял.
Лахонин Пров Федорович, моложавый, красивый, не глядяна забайкальскую
глушь,напыльныебури,весь начищенный-- кудаЗарубину противтакой
сокрушающей силы.
ДаиНаталья вроде бы чем-тоуже надломленная, сказала:
дуэли не будет -- она недостойна того, чтобы один из блистательных советских
офицеровухлопалдругого,даиучтенопустьбудетуважительное
обстоятельство --скоро станет она многодетнойматерью,родители жеев
возрасте, замуж с таким приданым ее не возьмут, да ине хочетсяейбольше
замуж.
--Мамаменя маленькую всепугала замужем:такой,мол,он большой
замуж-то, лохматый, зубыу него кривые,лапа скогтями... -- повествовала
Наталья. -- А я вот бесстрашная удалась.
С чем всегда у Натальи в порядке, так это с юмором.
Обедаливместе:двамужаиоднажена.Натальяполлитрумужикам
выставила, себе -- бутылку молока -- она все еще кормила ребенка и вродебы
не должна была забеременеть, "замена" какая-то должна быть. "На меня никакой
биологическийпроцесснедействует!--махнулаНатальярукой,--из
кочевников происхожу".
Когда-тоеще школьницей, затем студенткой Наталья подвизалась наниве
искусствавгарнизонныхклубахи приносилаоттуда забористыеанекдоты.
Например,отом,каквтридцатыегодынаобщемколхозномсобрании
постановленобыло:ккаждой советской бабе прикрепить по два мужика. Один
отсталыйстарик возмутился такимпостановлением, ностаруха, подбоченясь,
заявила: "И че такова? И будете жить, как родные братья..."
Угощая мужиков винегретом и жареной рыбой, Наталья всхлипнула:
--Господа офицеры, яне хочу, чтобы вы жили какродные братья, чтоб
осталисьдрузьями -- хочу,--вы ж у меня разумники-и! -- игорстьюнос
утерла.
Редкий случай: соперникам удалось остаться друзьями.
РодителиНатальиодинзадругимскоропокинулиземнойгарнизон,
переселились в мирное небесное место. Ксюшка веревочкой металась за отцом по
военным гарнизонам.Наталья вписьмахписала, где, мол,два, там и трое,
вывезет-- воз-то свойне давит.Но Ксюшка уж больно строптива,плечиком
дергает: "Не хочу!"
Но приспела война, и, хочешьнехочешь, отправляйся,дочь, вЧиту к
маме.Каконитам,в далекой Сибири,встуденом Забайкалье?Александр
Васильевич частописал дочери, увещевал ее, напутьнаставлял. Она емув
ответ:
"Привет из Читы! Здравствуй, любимый мой папочка!" О мамочкени слова,
ниполслова, будто еенасвете вовсенет. Вот ведь оказия!Он, взрослый
человек,давнопростил жене все, даи чего прощать-то?"Без радости была
любовь, разлука без печали". А девчушка-соплюха характер показывает.
"Ничего, ничего, -- успокаивал Зарубина Пров Федорович. -- Тут главное,
которому-тоуцелеть.НамалыхдетейумоторнойНатальи силыиюмора
достанет, а вот на взрослых.