– О, да, конечно, – отозвалась она. – Просто не узнала без розово-голубых волос. Ну, и невидимой она в прошлый раз не была, – она вопросительно посмотрела на меня.
Я подмигнул ей и опустился на ковер рядом с девушкой, изобразив на лице самое убедительное из моих хмурых выражений.
– Я сказал тебе оставаться у входа в квартиру и упражняться в наблюдательности?
– Ох, да ладно, – взмолилась Молли. – Это же невозможно. И скучно как черт-те что.
– Повторение – мать учения, детка.
– У меня скоро задница отсохнет от этого вашего повторения! – возмутилась Молли. – Я и так знаю в сто раз больше, чем год назад!
– Еще лет шесть-семь в том же темпе, – кивнул я, – и ты, возможно – возможно! – созреешь, чтобы делать это самостоятельно. До тех пор ты моя ученица. Я твой наставник, и ты будешь делать все как я тебе говорю.
– Но я ведь могу помочь вам!
– Сидя в тюрьме – вряд ли, – заметил я.
– Вы вторглись на место преступления, – сообщила Мёрфи.
– Ох, да ладно вам, – буркнула Молли, но в голосе ее явственно зазвучали опасливые нотки.
(на всякий случай, если кто не знает, Молли уже совершеннолетняя)
Трудно придумать, какую менее удачную реплику она могла бы произнести.
– Что ж, – вздохнула Мёрфи, достала из кармана куртки наручники и защелкнула браслет на запястье у Молли. – Вы имеете право хранить молчание.
Глаза у Молли расширились, и она подняла взгляд на меня.
– Что? Гарри…
– Если же вы предпочитаете не воспользоваться этим правом, – назубок, как молитву, продолжала декламировать Мёрфи, – все, что вы скажете, может быть использовано против вас на суде.
– Мне очень жаль, детка, – я пожал плечами. – Это реальная жизнь. Послушай, твои приводы как несовершеннолетней уже списаны, да? Тебя будут судить как совершеннолетнюю. Первая судимость… тебе вряд ли дадут больше… а, Мёрф?
Мёрфи прервала заведенный ритуал.
– От тридцати до шестидесяти суток, скорее всего, – она вздохнула и продолжила зачитывать права арестованного.
– Вот видишь? Не так уж и страшно. Увидимся через месяц-другой.
Молли заметно побледнела.
– Но… но…
– Да, кстати, – добавил я. – В первый день поколоти кого-нибудь. Считается, что это избавит тебя от многих сопутствующих неприятностей.
Мёрфи вздернула закованную в наручники Молли на ноги.
– Вы поняли свои права?
Рот у Молли потрясенно открылся. Она переводила взгляд с Мёрфи на меня и обратно.
– Ну, – рассудительно сказал я, – ты могла бы еще извиниться.
– П-прошу прощения, Гарри, – пробормотала она.
Я вздохнул.
– Не у меня проси, детка. Не я веду следствие.
– Но… Молли осеклась и снова посмотрела на Мёрфи. – Я же т-только стояла там… н-ничего больше.
– В перчатках? – спросила Мёрфи.
– Н-нет.
– В обуви?
– Д-да.
– Трогали чего-нибудь?
– Э… – замялась Молли. – Ну, дверь. Так, толкнула чуть-чуть. И эту вазу китайскую, ну, в которой у нее мята растет. Ту, что с трещиной.
– Из чего следует, – сказала Мёрфи, – что если я докажу, что это убийство, осмотр помещения даст нам отпечатки ваших пальцев, вашей обуви, да и волосы ваши, пусть под таким слоем лака, тоже запросто могут падать.
Поскольку вы не входите в число следователей или официальных консультантов, наличие всего этого на месте преступления автоматически переводит вас в разряд подозреваемых.
Молли мотнула головой.
– Но вы сказали ведь, это считается самоу…
– Даже если так, в отличие от Гарри вы незнакомы с правилами, и ваше присутствие здесь может уничтожить улики, необходимые для поисков настоящего убийцы, который, возможно, готовится нанести новый удар.
Молли смотрела на нее, открыв рот.
– Потому и существуют правила, не позволяющие посторонним находиться на месте преступления. Это не игра, миссис Карпентер, – Мёрфи говорила негромко, без угрозы. – Ошибка здесь может стоить кому-нибудь жизни. Вы меня понимаете?
Молли снова посмотрела на меня, и опять на нее, и плечи ее поникли.
– Я не хотела… Извините.
– Тем, кто уже мертв, извинения не помогут, Молли, – мягко произнес я. – Ты так и не научилась пока оценивать последствия, а это недопустимо. Ни в коем случае.
Молли чуть поежилась и кивнула.
– Надеюсь, такого больше не случится, – сказала Мёрфи.
– Нет, мэм.
Мёрфи скептически посмотрела на Молли, потом на меня.
– Она хотела как лучше, – вздохнул я. – Надеялась помочь нам.
Молли бросила на меня исполненный благодарности взгляд.
Лицо у Мёрфи немного смягчилось, и она сняла с нее наручники.
– Надеюсь, что так.
Молли, морщась, растирала запястья.
– Э… мэм? Как вы догадались, что я здесь?
– Половицы скрипели, хотя никто на них не стоял, – сказал я.
– И ваш дезодорант, – добавила Мёрфи.
– Твой пирсинг на языке лязгнул о зубы, – продолжал я.
– И воздух шелохнулся несколько минут назад, – продолжала Мёрфи. – Причем так, что на сквозняк не похоже.
Молли поперхнулась, и на щеках ее выступил румянец.
– Ох, – только и сказала она.
– Но мы ведь ее не видели, правда, Мёрф?
Мёрфи мотнула головой.
– Ни чуточки.
Небольшая встряска во избежание избыточного самомнения всегда полезна для воспитанника. Моя воспитанница жалобно вздохнула.
– Что ж, – сказал я. – Раз уж ты здесь, можешь поучаствовать и дальше, – я кивнул Мёрфи и направился к двери.
– Куда мы сейчас? – спросила Молли. Двое санитаров, скучавших в холле за дверью, при виде выходившей из квартиры Молли выпучили глаза. Мёрфи вышла последней и дала им знак выносить тело.
– Повидаться с одним из моих друзей, – ответил я. – Ты польку любишь?
Глава ТРЕТЬЯ
Я не был в институте патологоанатомии с самой той заварушки с некромантами, то есть, выходит, года два уже. Не могу сказать, чтобы это место выглядело непривлекательно – и это при том, что предназначено оно для тех, кто совсем еще недавно был жив, а сейчас ожидает вскрытия. Расположено оно в небольшом технопарке – чистеньком таком, с зелеными лужайками, стриженными кустиками и свежепокрашенными разделительными линиями на стоянках. Сами строения здесь непритязательны, но функциональны и взгляда тоже не раздражают.
Это одно из тех мест, что преследуют меня в страшных снах.
Я и так-то не очень люблю общаться с покойниками, а тут, помнится, человек, которого я хорошо знал, попал в магические разборки и в результате, превратившись в ходячий супертруп, едва не растерзал голыми руками мою машину.
С тех пор я возвращался сюда только один раз, и то ненадолго. Есть дела приятнее, чем навещать места, подобные этому.