– Допустим, я зажмурился, бросил камень в сторону озера, а попал в лодку, – сказал Баттерс. – Чисто теоретически такое возможно, но маловероятно. В любом случае вторая рана вряд ли оказалась бы такой глубокой и ровной. А тут они почти одинаковые – словно кто-то нарезал сыр кубиками.
– Полагаю, в официальном заключении об этом ни слова, – заметил я.
– Еще бы.
– Такое я сегодня уже слышал, – я нахмурился. – А что думает об этом Бриош?
При упоминании имени босса Баттерс поморщился.
– Говоря его собственными словами, мало ли чего случается. Самоубийство. Дело закрыто.
– Но сами вы считаете, нож держал кто-то другой?
Лицо коротышки-патологоанатома утратило выражение, и он молча кивнул.
– Ясно, – вздохнул я. – А что насчет сегодняшнего тела?
– Ничего не могу сказать, пока сам не гляну, – покачал головой Баттерс и подозрительно покосился на меня. – Вы что, считаете, что и здесь убийство?
– Не считаю, – поправил я его. – Знаю. Но это известно только мне, а мнение Мёрфи в управлении мало кого волнует.
– Угу, – со вздохом кивнул Баттерс.
Я перевернул страницы с заключением о смерти миссис Московитц и остановился на следующей подборке поганых фотографий. Тоже женщина. Из бумаг следовало, что ее звали Мария Касселли. Марии исполнилось двадцать три года, когда она приняла тридцать таблеток валиума и запила их флаконом жидкости для промывки раковин.
– Тоже в гостинице, – вполголоса заметил я.
Молли заглянула через мое плечо в фотографии, побледнела и отступила от меня на несколько шагов.
– Угу, – согласился Баттерс, немного беспокойно косясь на Молли. – Это несколько необычно. По большей части счеты с жизнью сводят дома. Ну, за исключением случаев, когда кому-то взбрендится прыгнуть с моста, или свернуть машину в озеро, или что-то еще в этом роде.
– У миссис Касселли была семья, – заметил я. – Муж и двое младших сестер, которые проживали вместе с ними.
– Угу, – снова кивнул Баттерс. – Догадываетесь, что сказал Бриош?
– Что она застала мужа с одной из младших сестричек и решила покончить с этим?
– Вот-вот.
– Э… – вмешалась Молли. – Мне кажется, меня…
– В коридоре, – поспешно сказал Баттерс. – Первая дверь направо.
Молли вихрем вылетела из комнаты в указанном Баттерсом направлении.
– Господи, Гарри, – заметил Баттерс. – Она не слишком юна для такого?
Я помахал в воздухе фотографией тела Марии.
– Что-то слишком много такого.
– Она что, настоящий чародей? Как вы?
– Со временем, возможно, станет, – ответил я. – Если доживет.
Я пробежал глазами два следующих заключения. Женщины старше двадцати лет, обе покончили с собой в гостиничных номерах, у обеих имелись спутники жизни.
Последняя подшивка отличалась от них. Я прочитал ее и покосился на Баттерса.
– А что с этой?
Он развел руками.
– Гарри, я свое ремесло знаю. Мне нравится докапываться до истины. И у меня нет ни малейшего представления о том, почему умерла эта девочка. Все анализы, что я попробовал, дали отрицательный результат, все мои предположения не подтвердились. С медицинской точки зрения она в отличной физической форме. Выглядит так, словно ее организм… словно кто-то повернул выключатель. Просто вырубил энергию. В жизни не видел ничего подобного.
– Джессика Бланш, – я перечитал личные данные.
Просто вырубил энергию. В жизни не видел ничего подобного.
– Джессика Бланш, – я перечитал личные данные. – Девятнадцать лет. Хорошенькая. Ну, в любом случае симпатичная.
– Трудно сказать по трупу, – вздохнул Баттерс. – Но да, я бы согласился.
– Но не самоубийство.
– Нет. Но умерла в гостиничном номере.
– Что-нибудь еще связывает ее с другими смертями?
– Мелочи, – ответил Баттерс. – Ну, например, при ней имелась сумочка с документами. И никакой одежды.
– Из чего следует, что кто-то унес ее из номера, – я свернул бумаги в трубку и задумчиво похлопал ею по бедру. Отворилась дверь, и вошла Молли, вытиравшая рот бумажным полотенцем. – Эта девочка еще здесь?
Баттерс удивленно двинул бровью.
– Мисс Бланш? Да, здесь. А что?
– Мне кажется, Молли могла бы помочь нам.
Молли заморгала и посмотрела на меня.
– Э… Что?
– Боюсь, Молли, это будет довольно неприятно, – сказал я. – Но, возможно, тебе удастся увидеть что-нибудь.
– На мертвой девице? – тихо спросила Молли.
– Ты сама напросилась на эту поездку, – напомнил я.
Она нахмурилась, но кивнула, набрав в грудь воздуха.
– Ага. Э… Да, сама. То есть, я хочу сказать, да, я попробую. Правда.
– Правда? – переспросил я. – Ты уверена? Это ведь не из приятных зрелищ. Но если это даст нам хоть немного информации, это, возможно, спасет кому-нибудь жизнь.
Я внимательно смотрел на нее, пока она не решилась, не заглянула мне в лицо и не кивнула.
– Да.
– Хорошо, – кивнул я в ответ. – Тогда приготовься. Баттерс, нам нужно оставить ее на несколько минут одну. Мы можем пока сходить за мисс Бланш?
– Э… – замялся Баттерс. – Что вы конкретно хотите с ней сделать?
– Ничего особенного. По дороге объясню.
Он задумчиво пожевал губу и кивнул.
– Нам сюда.
По длинному коридору он провел меня в смотровую. Точно такую же, как та, в которой мы только что разговаривали, только в этой одну стену сплошь занимали, как и положено в морге, холодильные отсеки. Та самая смотровая, в которой год назад шайка зомби под предводительством некроманта раз и навсегда лишила Баттерса способности отмахиваться от сверхъестественного мира.
Баттерс взял каталку, сверился с висевшим у двери списком, и подкатил ее к холодильникам.
– Не люблю сюда заходить, – признался он. – С тех пор, как Фил…
– Я тоже, – сказал я.
Он кивнул.
– Ладно, беритесь вот здесь.
Мне очень не хотелось этого делать. Ну да, я чародей, но общение с трупами не доставляет мне удовольствия, даже если они не пытаются двигаться как живые, пытаясь при этом убить меня. Однако я постарался представить, будто мы грузим на каталку тяжелый мешок с продуктами, и помог ему достать лежавшее на металлическом поддоне и накрытое тяжелым полотнищем тело из холодильника и переложить его на каталку.
– Вот так, – сказал Баттерс. – И что она собирается с ней делать?
– Заглянуть в глаза, – ответил я.
Он не без скепсиса покосился на меня.
– Надеетесь увидеть на сетчатке отпечаток последнего, что она увидела, или что-то в этом роде? Боюсь, это, скорее, относится к области мифов. Разве нет?
– Тело хранит и другие впечатления, – возразил я. – Последние мысли. Эмоции, воспоминания, – я тряхнул головой.