Булле ткнул сигару в тарелку с пудингом и прижался лбом к столу.
— А кстати, об опасной жизни, — сказал он, когда синий цвет постепенно стал исчезать с его лица. — Вы читали о краже алмаза в Южной Африке? — Он поднял голову и посмотрел на остальных. — Есть бандиты, которые любят вести опасную жизнь! Хотелось бы узнать, кто это был, потому что я от них в диком восторге. Да-да. — Он положил себе еще порцию пудинга. — Мир, конечно, никогда не узнает, кто эти супербандиты…
— Кхе-кхе, — засмеялся Чарли и посмотрел на братьев. — Супербандиты, вы слышали?
— Кхе-кхе, — сказал Бетти. — Мы не какая-нибудь мелочь, нет-нет.
Ложка Булле остановилась на полпути ко рту.
— Вы, должно быть, шутите. Не хотите же вы сказать, что… что это вы…
— Кхе-кхе, — сказал Альфи. — И мы похитили не только алмаз.
— НЕ ТОЛЬКО алмаз? — воскликнул потрясенный Булле.
— Вот именно, — сказал Альфи и подул на свою сигару. — Золотой запас Бразилии. Золотой запас Норвегии. Три континента за три недели.
— Это ж надо! — воскликнул Булле. — Ничего себе! Вы — мой идеал! И на кого же вы работали?
— А с чего это ты спрашиваешь? — осведомился Альфи.
Булле сунул ложку в рот:
— Вы не настолько умны, чтобы сделать это самостоятельно, поэтому…
Булле перестал есть. Поднял глаза. Увидел, что все уставились на него.
— Я хотел сказать, что вы не настолько ГЛУПЫ, чтобы делать это самостоятельно, кхе-кхе.
— Та-ак, — протянул Альфи. — Значит, ты это хотел сказать?
— Конечно, — ответил Булле, сглотнув. — Потому что гораздо умнее сделать дело и получить за это плату, чем стать ИДИОТОМ, которому придется хранить алмаз и все золото, которое ищут секретные агенты по меньшей мере трех стран. Верно?
— О, — сказал Чарли. — Тот, на кого мы работали, не такой идиот, как ты думаешь.
— И кто же это? — быстро спросил Булле.
— Не суй свой любопытный нос в чужие дела, — сказал Альфи. — Но не исключено, что он хранит золото там, где его НИКТО не найдет.
— Пфе, — сказал Булле. — Тогда его надо запереть за тремя бронированными дверями в хранилище банка с такой охраной, что даже я не смог бы туда попасть.
— Кхе-кхе, — засмеялся Чарли.
— Кхе-кхе, — засмеялся Бетти.
— Кхе-кхе, — засмеялся Альфи.
— Вы хотите сказать… — начал Булле и широко раскрыл глаза, — что у него ЕСТЬ такое хранилище?
— Ты туда ни за что не попадешь, козявка, — отрезал Альфи. — Это место всем известно как самое надежное хранилище мира. Защищено от взломов, от атомной бомбы, даже от братьев Хруст.
— Точно, — подхватил Бетти. — Оно выдержит абсолютно все, и проникнуть туда невозможно. Там есть инфракрасные и ультражелтые лучи, мимо которых даже парень твоего роста не проскочит.
— Точно, — подхватил Чарли. — И даже если появится невидимое привидение и оно будет знать все коды, в самом глубоком внутреннем хранилище есть датчики движения, которые начнут действовать, как только алмаз или золото будут перемещаться.
— О! — сказал Булле. — И где же это хранилище располо… ОЙ!
Он вдруг оказался в воздухе, зажатый между громадными большим и указательным пальцами руки, схватившей его за ухо.
Рука принадлежала мамаше Хруст, которая только что вошла и теперь шептала ему прямо в ноющее ухо:
— У нашего малыша слишком большие уши, козявка. Чересчур большие, скажу я. А ведь есть пословица: любопытство сгубило кошку.
— Разве есть такая пословица? — простонал Булле, у которого слезы брызнули из глаз.
— Если не хочешь уподобиться той кошке, думай об угощении.
— Хорошее предложение, госпожа Хруст, — сказал Булле. — Просто замечательное предложение.
Она отпустила его, и он шлепнулся на стул.
Булле посмотрел по сторонам. В комнате воцарилась звенящая тишина, все смотрели на него исподлобья.
— Да-да, — сказал он, стискивая руки. — Уже поздно, и пришло время поблагодарить вас всех.
Он спрыгнул со стула и пошел к двери в надежде, что никто не закричит ему вслед «Стой!» или «Остановись!».
— Стой! — закричал Альфи.
— Остановись! — закричал Бетти.
У Булле ноги приросли к полу. Он с ужасом ждал продолжения.
— Ты забыл вот это.
Булле медленно обернулся и увидел, что Чарли что-то держит в руке.
— Ах да, — сказал Булле и схватил сигару. — Посмотрим, не устрою ли я пожар в своей кровати сегодня вечером. Кхе-кхе!
Ровно через три секунды его в комнате не было.
Глава 12
Собственная ее королевского величества секретная служба
ТУМАН ЗАПОЛНИЛ УЛИЦЫ ЛОНДОНА, как густой гороховый суп, и в этом мраке Булле торопился к своей гостинице. Улицы и переулки, при свете дня оживленные и заполненные людьми, теперь представлялись пустынными ходами лабиринта, освещенного лишь лампами с серыми колпаками из тумана. Те немногие звуки, которые Булле мог услышать, были чем угодно, но только не напоминанием о домашнем уюте. Шорохи и потрескивания, глубокие вздохи капель, падающих с крыш и подоконников. Негромкие жалобные стоны, доносящиеся из-за стен и дверей. Внезапный пугающий крик из ниоткуда.
— Кажется, это здесь? — пробормотал Булле себе под нос и свернул налево.
Прошел немного.
— Или здесь? — пробормотал он и свернул направо.
Он говорил это больше для того, чтобы услышать свой голос. И капельку для того, чтобы убедить самого себя, что он знает, где находится. Потому что в действительности он этого не знал. А переулки становились все уже, и темнее, и пустыннее.
— Или здесь? — снова пробормотал Булле.
— Нет, это совсем не здесь.
Он собрался идти дальше, но тут до него дошло, что на этот раз ему ответили. Голос звучал откуда-то сзади.
Булле обернулся. Из темноты вышла фигура в шляпе и плаще.
— Ой, — сказал Булле и повернулся, чтобы убежать.
Но с той стороны из темноты вышла другая фигура. Она тоже была в шляпе и плаще с поднятым воротником. Булле попал в окружение!
— К-кто вы? — спросил Булле и огляделся в поисках путей отступления.
— Джек, — сказал один из них. — Джек Джекил.
— Риппер, — представился другой. — Риппер Хайд.
Они подошли ближе.
— И вы… — пробормотал Булле, — хотите, чтобы…
— Мы хотим получить то, что у тебя есть, — заявил Джекил и стал что-то искать в плаще.
— Но… но все, что у меня есть, — это недожеванная жевательная резинка, завернутая в листок бумаги, — сказал Булле и прижался к стене. — Впрочем, нет, у меня есть еще эта сигара. Почти некуренная. Высший сорт. Скрученная на бедре очаровательной кубинской девушки. Поэтому я отдаю ее вовсе не с легким сердцем, это я-то, великий курильщик.