Во-вторых:еслидатьсобытиям
развиваться естественным путем, никакие силынасветенеуберегутимя
Розмэриотскандала.Аееконтрактподразумевал,чтоонаобязана
оставаться все тою же "папиной дочкой", наивной и невинной.
Дик машинально сделал жест, словно засучил рукава, хотябылвнижней
рубашке-безрукавке, и нагнулся над трупом. Упершись ему в плечи, он пинком
распахнул дверь и вытащил его в коридор, где и оставил лежать в подходящем
к случаю положении. ПотомсновавошелвкомнатуРозмэриитщательно
пригладил в одну сторону ворс на ковре. Только после этого онвернулсяк
себе и, взяв телефонную трубку, попросил соединить его с управляющим.
- Это вы, Макбет? Говорит доктор Дайвер -оченьсерьезноедело.Нас
никто не может подслушать?
Хорошо, что он неполенилсяустановитьсмистеромМакбетомтесные
дружеские отношения. Хоть одна выгодаоттойщедрости,скоторойДик
расточал свое природное обаяние направо и налево...
- Мы сейчас вышли из своего номера и наткнулись на убитогонегра...в
коридоре... нет, нет, штатский... Погодите минутку-ярешилпозвонить
вам, понимая, что вы вряд ли обрадуетесь,есливсежильцыэтогоэтажа
станут натыкаться на труп. Но убедительно прошу, чтобы моеимянигдене
фигурировало. Не хочу стать жертвой французской судебнойволокитытолько
потому, что мне посчастливилось обнаружить труп.
Какая забота орепутацииотеля!ДвадняназадмистерМакбетмог
самолично убедиться в этой особенности доктора Дайвера, оттого он и принял
предложенную ему версию безоговорочно.
Через минуту мистер Макбет был уже наверху,аещечерезминутутам
появился жандарм. Но за этовремяМакбетуспелшепнутьДику:"Будьте
спокойны, никому из наших гостей не нужноопасатьсяизлишнихупоминаний
егоимени.Немогувыразить,какявамблагодарензавашу
предусмотрительность".
Мистер Макбет тут же принял некие меры, о существе которыхможнобыло
только догадываться, но которые произвели на жандарматакоевпечатление,
что он, то ли от беспокойства, то ли от жадности, свирепозатеребилсвои
длинныеусы.Межтемсрасторопностью,которуюсамПетерсон,как
бизнесмен,сумелбыоценить,останкибылиперенесенывпустующий
номер-люкс одного из самых фешенебельных отелей мира.
Дик вернулся к себе.
- Что все это значит? -воскликнулаРозмэри.-Этотакпринятоу
американцев в Париже - стрелять друг в друга?
- Должно быть, сейчас сезон охоты, - ответил Дик. - А где Николь?
- Кажется, в ванной.
Розмэри смотрела на него с обожанием, ведь онееспас-пророческие
видениябедствий,которыемоглонавлечьнанееслучившееся,уже
проносилисьвееголове,покаона,мысленнопреклоняясь,слушала
негромкий, твердый, уверенный голос, улаживавший все.
Послушнаядушевному
и физическому влечению, она готова была броситься к нему, но в этуминуту
что-тоотвлеклоеговнимание:онтолкнулдверьспальнии,не
останавливаясь, пошел к ванной. И тогда Розмэри услышала тоже: бессвязный,
нечеловеческий крик несся сквозь щели изамочныескважиныи,нарастая,
обретал устрашающую реальность на комнатном просторе.
Первой мыслью Розмэри было, что Николь упала в ванной ирасшиблась;с
этим она и побежала вслед за Диком.Нопреждечемоноттолкнулееи
загородил собой дверь, она успела увидеть нечто совсем другое.
На коленях, схватившись за борт ванны, Николь раскачивалась изстороны
в сторону.
- Ты, все ты!-выкрикивалаона.-Зачемтыпришелсюда-это
единственное место на свете, где я могу побыть одна, - а ты пришелиеще
принес мне окровавленное одеяло. Давай я внегозавернусьипокрасуюсь
перед тобой - мне не стыдно, мне только жалко. У наснаЦюрихскомозере
был маскарад первого апреля, в День дураков, и все дураки тамбыли,ая
хотела пойти завернувшись в одеяло, только мне не позволили...
- Успокойся!
- ...я тогда спряталась в ванной, а менянашлиисказали:"Вотвам
домино, надевайте его". Я и надела. А что мне было делать?
- Успокойся, Николь!
- Я не ждала, что ты будешь любить меня, - я знала, что ужепоздно,-
только не приходи в ванную, единственное место, где я могу побыть одна,и
не носи мне окровавленные одеяла, чтобы я стирала их.
- Успокойся, Николь. Встань с полу...
Розмэри из гостиной услышала, как захлопнулась дверьванной.Еебила
дрожь: теперь она знала, что увидела Вайолет Маккиско в уборнойнавилле
"Диана". Зазвонил телефон,онаснялатрубкуиедванезакричалаот
радости, услышав голос Коллиса Клэя; он звонил к ней и, не получив ответа,
догадался позвонить к Дайверам. Она попросила его поднятьсяиподождать,
пока она наденет шляпу, - ей страшно было одной войти в свою комнату.
КНИГА ВТОРАЯ
1
Весной 1917 года, когда доктор Ричард Дайвер впервые приехалвЦюрих,
ему было двадцать шестьлет-прекрасныйвозрастдлямужчины,самый
расцвет холостяцкой вольности. Для Дика он не был омрачендажетем,что
пришелся на годы войны, потому что Дик уже тогда представлял собой слишком
большую ценность, слишком солидное капиталовложение, чтобы пускать егона
пушечное мясо. Много лет спустя ему начало казаться, что,пожалуй,стены
его швейцарской обители не столь ужнадежноограждалиегоотвнешнего
мира; впрочем, он так и не утвердился в этой мысли,атогда,в1917-м,
только виновато отшучивался, говоря, что война прошла мимо него.ВЦюрих
онотправилсяпопредписаниюначальства,чтобытамзавершитьсвое
образование и получить ученую степень.
Швейцария была островом, который с одной стороны омывали грозные волны,
докатывавшиеся от Гориции; с другой - водовороты,бурлившиенаСоммеи
Энне.