Еще не отдышавшись после усилий, затраченных на то, чтобы добратьсядо
цели, они с веселым смехомуселисьнапротивДика,оттесниввстороны
сидевшихтамангличан,иНикольсказала:"Хелло!"Что-товней
переменилось, отчего она еще похорошела; Дик не сразу понял, что вседело
в прическе, - ее легкие волосы были подстрижены и взбиты локонами. Наней
был сизо-голубой свитер и белая теннисная юбка -онабылаточнопервое
майское утро, клиника не оставила на ней никакого следа.
- Уфф! - выдохнула она. - Ну,теперьберегитесь.Насарестуют,как
только фуникулер остановится. Доктор Дайвер - граф де Мармора.
Все еще тяжело дыша, она потрогала свою новую прическу.
- Понимаете, сестра взяла билетыпервогокласса-онанепризнает
иначе. - Она переглянулась с Мармора и воскликнула:-Аоказалось,что
первый класс - это сразу за кабиной вожатого, посторонамзанавески,на
случай если вдруг пойдет дождь, и ничегоневидно.Точнонакатафалке
едешь. Но сестра очень заботится о престиже... - СноваНикольиМармора
засмеялисьразом,точнодвоешкольников,понимающихдругдругас
полуслова.
- Куда вы едете? - спросил Дик.
- В Ко. Вы тоже? - Николь оглядела его костюм. - Это ваш велосипед там,
впереди?
- Да. Думаю в понедельник спуститься свободным ходом.
- А меня возьмете на раму - хорошо? Нет, правда - возьмете? Мнепросто
до смерти хочется.
- Зачем же, лучше я снесу васвнизнаруках,-энергичновмешался
Мармора. - Или мы вместе съедем нароликах,илиявасстолкну,ивы
полетите вниз, легко, как пушинка.
По лицу Николь видно было, дочегоейэтонравится,-вновьбыть
пушинкой, а не свинцовой гирей, парить, а неусталоволочитьноги.Она
вела себя, как накарнавале,-гримасничала,дурачилась,атовдруг
прикидывалась скромницей, смиренно поджимала губыиопускалаглаза;но
поройвесельесгоняланабежавшаятень-величаво-скорбнаятень
перенесенных страданий.
И Дик с тревогой думал о том, что это он своимприсутствиемвоскресил
перед ней тот мир, из которого ей посчастливилосьвырваться.Онтутже
решил, что остановится в другом отеле.
Фуникулер неожиданностал,ипассажирам,впервыесовершавшимэтот
подъем,показалось,будтоониповислинаполпутиизподнебесьяв
поднебесье. Но остановка понадобилась толькодлятого,чтобыкондуктор
вагона, идущего вверх, и кондуктор вагона, идущего вниз, моглиобменяться
какими-то таинственными сообщениями. Минута - и снова ввысь, ввысь, ввысь,
над леснойтропкой,надузкимущельем,идальшепосклону,сплошь
поросшему эдельвейсами. Теннисисты накортахвМонтреказалисьтеперь
точечками на белом фоне. Что-то новое, непривычное затрепетало в воздухе -
и это новое стало музыкой, как только вагон вполз на станцию в Глионе, где
рядом, в саду отеля, гремел оркестр.
Что-то новое, непривычное затрепетало в воздухе -
и это новое стало музыкой, как только вагон вполз на станцию в Глионе, где
рядом, в саду отеля, гремел оркестр.
Когда они пересаживались на поезд, идущийвКо,музыкузатопилшум
воды, выпускаемой из гидравлической камеры. Ко лежал почти прямо над ними;
виден был фасадбольшогоотелястысячейокон,пламеневшихвлучах
закатного солнца.
Но теперь все было иначе: кашляющийпаровичокпотащилихнаверхпо
крутой спирали, виток за витком забираясь все выше и выше; он спыхтеньем
нырял в низкие облака, сыпляизтрубыискры,илицоНикольминутами
пропадало из виду; а отель вырастал с каждым витком спирали, ивдругони
выскочили на яркое солнце прямо перед ним.
Дик вскинул рюкзак на плечо и пошелкбагажномуотделениюзасвоим
велосипедом; Николь не отставала в вокзальной суете.
- Вы разве не в этот отель? - спросила она.
- Я решил быть экономным.
- Тогда приходите кнамобедать.-Ипослетого,какокончилась
неразбериха с багажом: - Вот моя сестра - а это доктор Дайвер из Цюриха.
Дик увидел высокуюмолодуюженщинулетдвадцатипяти,державшуюся
свободно и уверенно. Кланяясь, он подумал: самонадеянная и в тожевремя
легко ранима. Знаем мы этих женщин спохожимнацветокртом,влюбую
минуту готовы закусить удила.
-Япридупослеобеда,-пообещалДик.-Дайтемневремя
акклиматизироваться немножко.
Он ушел со своим велосипедом, чувствуя провожающий еговзглядНиколь,
чувствуя всю беспомощность ее первой любви, чувствуя, как от этоговнутри
у него все переворачивается. Пройдя в гору метров триста, ондобралсядо
другого отеля. Он снял номер и минут через десять уже мылся вванной.От
этих десяти минут в памяти остался только неясный гул, как спохмелья,в
который порой врывались чьи-то голоса, чужие, ненужные голоса,ничегоне
знавшие о том, как он любим.
9
Его ждали, без него вечер не был бы завершен. Ониздесьпредставлял
собой неизвестную величину; мисс Уоррен и молодому итальянцу явнотакже
не терпелось снимвстретиться,какНиколь.Салонотеля,помещение,
славившееся своей удивительной акустикой, былосвобождендлятанцев;а
вдоль стен тянулся амфитеатр англичанок известного возраста,сшарфиками
на шее, с крашеными волосами и розовато-серыми от пудрылицами,атакже
американок известного возраста, в черных платьях, с белоснежными шиньонами
и губами вишневого цвета. Мисс Уоррен и Мармора сидели за столиком в углу,
Николь - в сорока ярдах от них по диагонали. Войдя, Дик сразужеуслыхал
ее голос.
- Вы меня слышите? Я говорю как обычно, не кричу.
- Прекрасно слышу.
- Здравствуйте, доктор Дайвер.
- Что это значит?
- Вот вы меня слышите, а те, кто посреди комнаты, не слышат ничего.
- Да, нас еще официант в ресторане предупреждал, - сказала мисс Уоррен.
- В этом зале можно из угла в угол разговаривать будто по радио.