Генерал видимоволнуется
и задумчив. Дело идет, конечно,обабушке.Волнуетсяифранцуз.Вчера,
например, после обеда они долго и серьезно разговаривали.Тонфранцузасо
всеми нами необыкновенно высокомерный и небрежный. Тут именно попословице:
посади за стол, и ноги на стол. Он дажесПолинойнебрежендогрубости;
впрочем, с удовольствиемучаствуетвобщихпрогулкахввоксалеилив
кавалькадахипоездкахзагород.Мнеизвестныдавнокой-какиеиз
обстоятельств, связавших француза с генералом: в России они затеваливместе
завод; я не знаю, лопнул ли их проект, или все еще об нем унихговорится.
Крометого,мнеслучайноизвестначастьсемейнойтайны:француз
действительно выручил прошлого года генерала и дал емутридцатьтысячдля
пополнениянедостающеговказеннойсуммеприсдачедолжности.Иуж
разумеется, генерал у него в тисках; но теперь, собственнотеперь,главную
роль во всем этом играет все-таки m-lle Blanche, и я уверен, чтоитутне
ошибаюсь.
Ктотакаяm-lleBlanche?Здесьунасговорят,чтооназнатная
француженка, имеющая с собой свою мать иколоссальноесостояние.Известно
тоже, что она какая-то родственница нашему маркизу,толькооченьдальняя,
какая-то кузина или троюродная сестра. Говорят, что до моей поездки вПариж
француз и m-lle Blanche сносились междусобойкак-тогораздоцеремоннее,
были как будто на более тонкой и деликатной ноге; теперь жезнакомствоих,
дружба и родственность выглядывают как-то грубее, как-то короче. Может быть,
наши дела кажутся им до того уж плохими, что они и не считают нужным слишком
с нами церемониться и скрываться. Я еще третьегоднязаметил,какмистер
Астлей разглядывал m-lle Blanche и ее матушку. Мнепоказалось,чтооних
знает. Мне показалось даже, что и наш француз встречался преждесмистером
Астлеем. Впрочем, мистер Астлей до того застенчив, стыдлив имолчалив,что
на него почти можно понадеяться, - из избы сора не вынесет. По крайнеймере
француз едва ему кланяется и почти не глядит на него; а-сталобыть,не
боится. Это еще понятно; но почему m-lle Blanche тожепочтинеглядитна
него? Тем более что маркиз вчерапроговорился:онвдругсказалвобщем
разговоре, не помню по какому поводу, что мистер Астлей колоссально богати
что он про это знает; тут-то бы и глядеть m-lle Blanche намистераАстлея!
Вообще генерал находится в беспокойстве. Понятно, что может значить для него
теперь телеграмма о смерти тетки!
Мне хоть и показалось наверное, что Полина избегает разговора сомною,
как бы с целью, но я и сам принял на себя вид холодныйиравнодушный:все
думал, что она нет-нет, да и подойдет ко мне. Зато вчера и сегодня я обратил
все мое внимание преимущественно на m-lle Blanche. Бедный генерал, онпогиб
окончательно! Влюбиться в пятьдесят пятьлет,стакоюсилоюстрасти,-
конечно, несчастие. Прибавьте к тому еговдовство,егодетей,совершенно
разоренное имение,долгии,наконец,женщину,вкоторуюемупришлось
влюбиться.
Прибавьте к тому еговдовство,егодетей,совершенно
разоренное имение,долгии,наконец,женщину,вкоторуюемупришлось
влюбиться. M-lle Blanche красива собою. Но я не знаю, поймут ли меня, если я
выражусь, что у ней одно из тех лиц, которых можноиспугаться.Покрайней
мере я всегда боялся таких женщин.Ей,наверно,летдвадцатьпять.Она
рослая и широкоплечая, с крутыми плечами; шея и грудь у неероскошны;цвет
кожи смугло-желтый, цвет волос черный,кактушь,иволосужасномного,
достало бы на две куафюры.Глазачерные,белкиглазжелтоватые,взгляд
нахальный, зубы белейшие, губы всегда напомажены; отнеепахнетмускусом.
Одевается она эффектно, богато, с шиком, но с большим вкусом.Ногиируки
удивительные. Голос ее - сиплый контральто. Она иногдарасхохочетсяипри
этом покажет все свои зубы, но обыкновенно смотрит молчаливо и нахально - по
крайней мере при ПолинеиприМарьеФилипповне.(Странныйслух:Марья
Филипповна уезжает вРоссию.)Мнекажется,m-lleBlancheбезовсякого
образования, может быть даже и не умна, но зато подозрительна ихитра.Мне
кажется, ее жизнь была-таки не без приключений. Еслиужговоритьвсе,то
может быть, что маркиз вовсе ей не родственник, а мать совсемнемать.Но
есть сведения, что в Берлине, где мы с ними съехались, она и матьееимели
несколько порядочных знакомств. Что касается до самого маркиза, то хоть яи
до сих пор сомневаюсь, что он маркиз, но принадлежностьегокпорядочному
обществу, как у нас, например, в Москве и кое-где и в Германии, кажется,не
подвержена сомнению. Не знаю, что он такое во Франции? говорят, у негоесть
шато. Я думал, что в эти две недели много воды уйдет, и, однако ж, я все еще
незнаюнаверно,сказанолиуm-lleBlancheсгенераломчто-нибудь
решительное? Вообще все зависит теперь от нашего состояния, то есть от того,
много лиможетгенералпоказатьимденег.Еслибы,например,пришло
известие, что бабушка не умерла,тояуверен,m-lleBlancheтотчасбы
исчезла. Удивительно и смешно мне самому, какой я, однако ж, сталсплетник.
О, как мне все это противно! С каким наслаждением я бросил бы всех и всь! Но
разве я могу уехатьотПолины,развеямогунешпионитькругомнее?
Шпионство, конечно, подло, но - какое мне до этого дело!
Любопытен мне тоже был вчера и сегодня мистер Астлей.Да,яубежден,
что он влюблен в Полину! Любопытно и смешно, сколько иногдаможетвыразить
взгляд стыдливого и болезненно-целомудренного человека, тронутого любовью, и
именно в то время, когда человек уж, конечно, радбыскореесквозьземлю
провалиться, чем что-нибудь высказать иливыразить,словомиливзглядом.
Мистер Астлей весьма часто встречается с нами на прогулках. Он снимает шляпу
и проходит мимо, умирая, разумеется, от желания к намприсоединиться.Если
же его приглашают, то он тотчас отказывается. На местах отдыха,ввоксале,
на музыке или пред фонтаном онуженепременноостанавливаетсягде-нибудь
недалеко от нашей скамейки, и где бы мы ни были: в парке ли, в лесу ли,или
на Шлангенберге, - стоиттольковскинутьглазами,посмотретькругом,и
непременно где-нибудь, или на ближайшей тропинке, или из-за куста, покажется
уголок мистераАстлея.