- Идем в лифт, - говорит он. - Проверим все отделения, все приемные покои. Минут десять на осмотр, и если никаких признаков Керри не обнаружится, нам останется только ехать к тебе домой и ждать. Просто больше мне ничего в голову не приходит.
По коже Джейни пробегают мурашки. Ее пьянчужка мать пропала бесследно.
_____
22.02
Приемная на третьем этаже.
Отделение интенсивной терапии.
Она сидит, опершись локтями о колени, уронив голову на руки, запустив пальцы в темные локоны. Слегка подавшись вперед. Словно в любую минуту готова вскочить и пуститься бежать со всех ног.
- Керри, - окликает Джейни.
- О, хорошо, что ты получила мою записку, - отзывается, встрепенувшись, Керри.
- Где... Что с моей мамой?
- Она в палате, с ним.
- Что? С кем "с ним"?
- Так ты что, не читала записку?
- Какую еще записку? Я получила только твои голосовые сообщения.
- Я еще и записку оставила, на лобовом стекле Этель, на парковке. Думала, раз ты теперь детектив или типа того, то догадаешься осмотреть мою тачку. А если нет, как, черт возьми, ты вообще меня нашла? Ладно, неважно. С твоей мамой все в порядке, вот что главное. То есть она, конечно, малость перебрала, но сейчас уже приходит в себя... Она рыдала в голос, тряслась. Но...
- Керри, - решительно оборвала подружку Джейни. - Сосредоточься. Расскажи, что случилось с мамой и где ее найти.
Керри вздыхает. Вид у нее очень усталый.
- Все с ней в порядке. Она просто напилась.
Дверь палаты приоткрывается, выходит медсестра. Джейни нервно пытается заглянуть внутрь.
- Ладно, что ты заладила: напилась да напилась? - тихо говорит она. - Она все время пьет, каждый день. Может, завяжем с этой темой? Почему она в палате интенсивной терапии, блин, если с ней все в порядке, как ты говоришь?
- О господи, - бормочет Керри и трясет головой. - Не знаю даже, с чего начать.
Кейбел увлекает обеих девушек к креслам, садится рядом с ними.
- Керри, с кем она там? - негромко спрашивает он.
Джейни кивает и повторяет за ним тот же вопрос.
Хотя уже знает ответ.
Существует только один возможный "он". Никакого другого нет и в помине. Никого, чье появление могло бы вызвать у матери Джейни такую реакцию. Потому что все эти годы снится ей только один человек.
Керри поднимает потухшие глаза на Джейни.
- Думаю, это твой отец, Дженерс. И вот он, похоже, по-настоящему болен.
- Мой отец?
Джейни смотрит на Керри.
- Они думают, что он не выкарабкается...
_____
22.06
Джейни откидывается на спинку кресла. Она совершенно растеряна. И решительно не представляет, как следует отнестись к такой новости. Ни одной долбаной мысли.
Кейбел поднимает руку, прерывая разговор, и некоторое время все трое сидят молча. Джейни смотрит перед собой невидящим взглядом, Керри терзает жвачку, Кейбел с закрытыми глазами медленно покачивает головой.
- Так, - произносит он наконец. - Давай-ка все с самого начала.
Керри кивает. Собирается с мыслями.
- Ну вот, дело, значит, было днем, часа в три. Сижу я дома и вдруг слышу - снаружи кто-то вопит. Я сначала ноль внимания: у нас ведь вечно в округе кто-нибудь орет. Ну вот, складываю я белье для прачечной, выглядываю в окно и вижу матушку Джейни, что уже чудно, потому как в норме она носу из дому почти не кажет, разве что прогуляется до автобусной остановки или до заправки за бухлом. А тут вдруг шатается по двору, да еще в ночной рубашке...
Джейни краснеет и закрывает лицо руками.
- Господи, - бормочет она.
- ...и кричит всю дорогу: "Джейни! Джейни!" Потом она споткнулась, и тут я испугалась, а вдруг ей плохо, и выбежала из дома. А Доротея плачет и твердит: "Телефон! Мне надо в больницу" - раз двадцать повторила. Я давай тебе звонить, ты не отвечаешь, я и сообщения оставляла, но в конце концов просто отвезла ее сюда, потому что не знала, что еще можно сделать. Ну вот, прикатили мы сюда, битый час сидели в приемной, пока ждали, пока с регистратором объяснялись, пока то да се, а за это время она слегка успокоилась и объяснила, что ей вовсе не плохо, она просто поговорила по телефону и теперь хочет увидеть Генри.
Джейни вскидывает глаза.
- Генри?
- Ага, Генри Фингольда. Так зовут этого парня.
- Генри Фингольд, - повторяет за ней Джейни.
Это имя ни о чем ей не говорит. И ничего не значит. Совсем не так, по ее представлениям, должно звучать имя ее отца.
- Откуда я знаю, он это или нет? Доротея, - Джейни произносит имя матери по слогам, - не удосужилась сообщить, как зовут моего отца. Она вообще о нем не заикалась.
Керри уныло кивает. Ей это известно.
И тут Джейни приходит на ум кое-что еще. Она моргает, прогоняя слезы.
- Раз его доставили сюда, значит, он живет где-то неподалеку. И ни разу даже не вспомнил обо мне.
- Мне так жаль, подружка, - бормочет Керри, уставившись в пол.
Джейни резко встает и смотрит на Кейбела и Керри.
- Поверить не могу, что она вот так взяла и испортила всем отдых. Керри, ты прости меня за то, что тебе пришлось убить на это целый день. Ты настоящая подруга, спасибо. А сейчас иди домой, или к Стью, или еще куда-нибудь.
Потом она поворачивается к Кейбелу.
- Кейб, дальше я сама справлюсь. Заберу маму, и мы прекрасно доедем домой на автобусе. Давайте, ребята, отдыхайте.
Она идет к палате, думая о том, как выставит Кейбела и Керри за дверь, если они увяжутся за ней. Эту стыдобу лучше пережить в одиночку. Ее нижняя губа мелко подрагивает.
"Черт, ну и влипла!"
Кейбел встает, за ним поднимается Керри.
- Слушай, - говорит Кейбел, когда они вдвоем идут вслед за Джейни, - а с ним-то что? Ты знаешь?
- Вроде с головой что-то... Да я и знаю-то немного - слышала только, как док говорил Доротее, будто он сам позвонил в неотложку и был еще в сознании, когда его сюда привезли, а сейчас он в отключке. Доротея упрашивала, и в конце концов, с полчаса назад, ее к нему пустили. И вот что, Дженерс, благодарить меня не за что. Если бы моей маме потребовалась помощь, ты сделала бы то же самое.
У Джейни перехватывает горло. Она глотает слезы и молча кивает, потому что не может выговорить ни слова. Керри обнимает ее.
- Спасибо, - шепчет Джейни ей в волосы и всхлипывает.
Керри поворачивается, собравшись уходить.
- Ну, звони, - говорит она.
Джейни снова кивает, провожает взглядом идущую к лифту подругу и разворачивается к Кейбелу.
- Иди.
- Нет.
Он уходить не собирается.
Джейни тяжело вздыхает. Здорово, конечно, что он такой отзывчивый, но в нынешней ситуации это, пожалуй, лишнее. К тому же она понятия не имеет, чем это все обернется.
Бывают обстоятельства, с которыми легче разбираться в одиночку.
_____
В холле отделения интенсивной терапии, куда Кейбел и Джейни входят через двойные двери, царят тишина и полумрак. Джейни уже издалека ощущает легкое притяжение чьего-то сна и, пока не поздно, начинает с этим бороться. Осторожно заглядывает в приоткрытую дверь палаты, мысленно проклиная ее обитателя. Мало ей всей этой передряги, так тут еще сны, от которых никуда не деться.
Они подходят к столу дежурной сестры.
- Генри Фин... хм... - откашлявшись, начинает Джейни.
- Фингольд, - подсказывает Кейбел.
- А вы кто ему, родственники? - спрашивает сестра.
Смотрит она на них с подозрением.
- Э... ну... да, - бормочет Джейни. - Он мой... это... отец. Наверное.
Дежурная склоняет голову набок.
- Да, убедительная ложь - лучший способ попасть в палату, когда это запрещено. У тебя почти получилось.
- Послушайте, я вовсе не горю желанием попасть к нему в палату. Я просто прошу, если вам не трудно, передать моей маме, что я здесь. Она в вашем отделении, с ним. А я выйду в приемную и подожду там.
Джейни резко поворачивается. Кейбел смотрит на медсестру, пожимает плечами и следует за девушкой. Они снова проходят через двойные двери в приемную, сопровождаемые удивленным взглядом дежурной.
- Фингольд, - бормочет себе под нос Джейни, садясь на стул. - Харви Фингольд.
- Генри, - поправляет ее Кейбел.
- Точно. Черт. И я еще работаю на копов.
- Может, как раз поэтому ты так убедительно притворяешься, - ухмыляется Кейбел, и Джейни машинально толкает его локтем.
- Все, хватит. Не забывай, ты говоришь с агентом, работающим под прикрытием.
Она поворачивается к нему. Берет за руку. Упрашивает.
- Кейб, ну правда, лучше бы ты ушел. Тебе надо поспать. Возвращайся во Фримонт, ведь еще можно отдыхать до конца недели. Со мной все будет в порядке. Я справлюсь.
Кейбел смотрит на Джейни и вздыхает.
- Я знаю, Джейни, что ты справишься. Ты ведь у нас мученица. Устал я уже с тобой спорить всякий раз, когда ты вляпываешься в очередную историю. В общем, ничего я тебе доказывать не буду. Просто никуда не уйду, и все.
Он изображает фальшивую дипломатическую улыбку.
У Джейни отвисает челюсть.
- Я мученица?
- Ага, она самая. Типа того.
- Послушай, нельзя быть типа мученицей, так не бывает. Или ты мученица, или нет. Третьего не дано.
Кейбел тихонько смеется, от уголков глаз разбегаются морщинки. А потом молча смотрит на нее. И улыбается той самой улыбкой, которая запомнилась Джейни с истории со скейтбордами.
Но улыбаться в ответ она сейчас не расположена.
- Ладно, вернемся к нашему маленькому приключению, - говорит девушка. - Все это страшно унизительно. Мне... мне ужасно стыдно, в голове полная каша, и мне трудно выносить то, какой ты весь из себя хороший. И я не хочу отнимать у тебя время, хватит и того, что бездарно трачу свое. В общем, будет гораздо лучше, если ты просто, ну, ты понимаешь...
Фраза заканчивается беспомощным взглядом.
Кейбел моргает.
Морщит лоб, всматриваясь в ее лицо.
- А, вот оно что, - говорит юноша. - Ты и правда хочешь, чтобы я пошел домой. Тебе стыдно, что я теперь тоже в курсе всей этой истории.
Джейни молча смотрит себе под ноги.
- Понятно, - продолжает Кейбел, осторожно подбирая слова. - Извини, Дженерс. Я как-то сразу не врубился.
Он быстро встает. Идет к лифту. Джейни следует за ним.
- Ну, пока, - говорил Кейбел уже возле лифта. - Позвони мне, когда... в общем, позвони.
- Позвоню, - отвечает Джейни, пробегая взглядом объявление на стене: "ПРОСИМ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ОТКЛЮЧАТЬ СОТОВЫЕ ТЕЛЕФОНЫ". - Или эсэмэску пошлю. Но сейчас мне правда лучше самой с этим разобраться. Я люблю тебя.
- Да. Хорошо. Я тоже тебя люблю.
Кейбел неуверенно машет ей рукой, поворачивается, но тут же оглядывается через плечо.
- Эй! Ты знаешь, что с двух до пяти утра автобусы не ходят?
Джейни улыбается.
- Знаю.
- И смотри не дай себя затянуть в чей-нибудь сон, ладно?
- Тсс! Ладно, ладно.
Девушка озирается - не слышал ли его кто? И пока он не придумал что-нибудь еще, ускользает обратно в приемную.
Сидеть, ждать и думать.
В одиночестве.
_____
1.12
Она дремлет в кресле в приемной.
Неожиданно она чувствует чей-то взгляд и, встрепенувшись, выпрямляется.
Ну, по крайней мере, ее мать одета, а не в одной ночной рубашке, как говорила Керри.
- Привет, - говорит Джейни.
Встает. Идет к матери и останавливается, чувствуя неловкость. Непонятно, как вести себя дальше. Обниматься? Вроде бы в мыльных операх так и делают. Бред какой.
Доротея Ханнаган вся в поту. Ее колотит. Джейни совсем не тянет к ней прикасаться, сейчас она вообще кажется ей посторонней, чуть ли не потусторонней.
Ну а потом и вовсе начинается сущий дурдом.
- Где ты шаталась? - в голос кричит Доротея. - Пропала с концами, слова матери не сказала. До чего дошло - даже сюда меня пришлось везти чужой соседской девчонке. - У нее трясутся руки, взгляд злобный, подозрительный. - Ну конечно, на мать тебе наплевать! Тебе лишь бы болтаться с этим парнем день и ночь напролет!
Эти горькие обвинения, причем не столько сами слова, сколько тон, которым они произносятся, поражают Джейни до глубины души.
- Боже мой! - вырывается у нее.
- Что, больше и сказать нечего?
Дрожащими руками Доротея открывает рваную сумочку из винила и начинает в ней рыться. Какие-то скомканные бумажки и обертки вываливаются на кресла в приемной. В сумке явно нет того, что она ищет. Доротея прекращает поиски и плюхается в кресло.
Джейни стоит рядом и смотрит на нее.
Ее и саму немножечко трясет.
Она не знает, что со всем этим делать. И почему она вообще должна делать хоть что-то.
"Мало я нахлебалась дерьма, так теперь еще и это", - мысленно произносит она, обращаясь неизвестно к кому. Может быть, к Богу. Этого она не знает. Зато точно знает другое - было бы очень здорово покончить со всем этим, да поскорее. А лучше всего было бы оказаться где-нибудь подальше.
Однако вместо этого она сгребает в кучу содержимое сумочки, запихивает обратно и берет мать за руку.
- Пошли. То, что ты ищешь, наверняка дома. Идем.
Потянув мать за руку, Джейни поднимает ее на ноги.
- Пошли, пошли. Нам нужно успеть на автобус.
- А где твоя машина? - капризно спрашивает Доротея. - Та девчонка привезла меня на твоей машине.
Джейни моргает. Потом трясет головой и тащит ее к лифту.
- Да, мама. Это теперь ее машина. Я продала ей машину несколько месяцев назад, помнишь?
- Ты мне ничего не говорила.
- Просто...
Джейни вспыхивает.
"Я ничего тебе не говорила? Или ты все мозги пропила и ничего не помнишь?"
Она набирает воздуха, медленно выпускает его и произносит:
- Слушай, просто идем, и все, ладно? И не позорь меня.
- Да, только и ты меня не позорь.
- Ни в коем случае.
Уже уходя, Джейни бросает через плечо взгляд в сторону больничного отделения, где сейчас, вполне возможно, лежит ее отец. Живой или мертвый, девушка не знает.
Да и не хочет знать.
Ну разве что надеется, что он поспешит отправиться на тот свет, избавив ее от необходимости иметь дело еще и с ним. Ибо, насколько Джейни может судить по собственному опыту, родители - это сплошная морока, и ничего больше.
_____
2.10
Всю дорогу домой в почти пустом автобусе Доротея нервно дергается, словно наркоманка. А Джейни в это время старается не угодить в сон съежившегося на сиденье бездомного пассажира и тихо радуется хотя бы тому, что путь недолгий.
Возле дома она обнаруживает на ступеньках крыльца свой чемодан.
- Черт побери, Кейб, - бормочет Джейни себе под нос. - И почему ты, на хрен, всегда такой заботливый?
Мамаша первым делом рулит на кухню, выуживает из-под раковины бутылку водки и, не сказав больше ни слова, отбывает в свою комнату. Джейни ее не удерживает. Поговорить об этом Генри можно будет и завтра, когда Доротея проспится и будет, по крайней мере на какое-то время, более или менее вменяемой.
Она отправляет Кейбелу сообщение.
"Мы дома".
_____
Несмотря на поздний час, он отвечает немедленно.
"Понял. Целую. Завтра увидимся?"
- На сегодня все, - бормочет Джейни, выключая телефон.
Она со вздохом кладет телефон на тумбочку, ставит чемодан возле кровати и валится на постель.
* * *
4.24
Джейни спит.
Пол спальни и даже ее чемодан засыпаны камнями. На каждом камне что-то нацарапано, но прочесть надпись Джейни может, только подняв камень и поднеся к глазам.
Она так и делает.
"ПОМОГИ", - написано на одном. "КЕЙБ", - на другом.
"ДОРОТЕЯ". "КАЛЕКА". "ТАЙНА". "СЛЕПОТА".
Когда она кладет камни обратно на пол, они увеличиваются в размерах, становятся массивнее. Она понимает, что скоро в комнате не останется места, но все равно не может удержаться - поднимает камни и читает все новые и новые надписи. Весь пол завален ими, и девушке трудно дышать. Камни высасывают воздух из помещения.
И вдруг Джейни приходит в голову положить один из камней в чемодан. Он тут же съеживается до размеров гальки.
Медленно, методично она начинает поднимать камни с пола и складывать в чемодан. Кажется, это продолжается вечность, но наконец она поднимает последний камень с надписью "ОДИНОЧЕСТВО". Кладет его к остальным. Он уменьшается до размеров гальки, и вся галька исчезает.
Джейни смотрит на чемодан.
Она знает, что должна сделать.
Она закрывает чемодан.
Поднимает его за ручку.
И выходит.
ПЯТНИЦА
4 августа 2006 года. 9.15
Джейни лежит без сна и пялится в потолок. Размышляет о том о сем. Не об одном, так о другом. Тут тебе и зеленая тетрадь, и суд, и сплетни, и колледж, и мамаша, да еще этот малый - Генри. А что дальше будет? И так уже перебор. Знакомая волна паники накатывает на нее, сдавливает грудь. Сильно. Еще сильнее. Джейни пытается набрать воздуху, но вздохнуть достаточно глубоко не может. Перекатывается на бок, свернувшись в клубок.
- Успокойся! - шепчет она себе, задыхаясь. - Просто расслабься и успокойся.
Но легче сказать, чем сделать.
Она закрывает руками рот и нос и дышит в ладони, вдыхая и выдыхая, до тех пор, пока дыхание не восстанавливается. А после принимается за очищение сознания.
Сосредоточивается.
Дышит.
_____
Просто дышит.
_____
9.29
Дверь в комнату матери так и остается закрытой.
Джейни бесцельно шатается по их маленькому дому, размышляя, что ей делать с этим Генри, который так неожиданно свалился ей на голову. Потеет, грызет брикетик гранолы. Еще утро, но уже жарко. Она включает в гостиной вентилятор, распахивает входную дверь, чтобы впустить ветерок, и плюхается на кушетку.
Сквозь ячейки сетчатой двери Джейни видит, как на подъездную дорожку въезжает Кейбел, и сердце ее сжимается. Юноша выпрыгивает из машины и быстрыми, размашистыми шагами направляется к крыльцу. Уверенно заходит в дом. И останавливается, прищурившись.
- Привет, - говорит он с кривой улыбкой.
Джейни похлопывает по истертой кушетке рядом с собой.
- Я даже зубы не успела почистить, - сообщает она, когда Кейбел наклоняется к ней. - А у тебя нос шелушится.
- И то и другое ерунда, - говорит Кейбел, целует ее и тоже плюхается на кушетку.
- Это ничего, что я пришел... ну и вообще? - интересуется он.
- Нормально, - отвечает Джейни, кладет ладонь ему на ногу и сжимает его бедро. - Вчера ночью... Я просто не знала, чего ждать. В смысле, что отчебучит мамаша, понимаешь? Без понятия была, на что она способна.
- Ну и что она отчебучила?
Он нервно озирается.