Пришлавесна -- и, исполняя свое обещание, Игнат взял сынас собой на
пароход, и вот пред Фомой развернулась новая жизнь.
Быстро несетсявниз по течениюкрасивыйи сильный "Ермак", буксирный
пароход купца Гордеева, и пооба бока его медленно движутсянавстречуему
берега Волги, -- левый, весь облитый солнцем, стелется вплоть до края небес,
как пышный, зеленыйковер,а правый взмахнул к небу кручисвои,поросшие
лесом, и замер в суровом покое.
Междунимивеличавопростерласьширокогрудаярека;бесшумно,
торжественнои неторопливо текутее воды;горныйберег отражаетсяв них
чернойтенью, аслевой стороны ееукрашаютзолотом изеленым бархатом
песчаные каймыотмелей, широкие луга.Тотут, то там, по гореив лугах
являютсяселенья,солнце сверкает в стеклах окон изб и на парче соломенных
крыш,сияют, в зеленидеревьев, кресты церквей, ленивокружатся в воздухе
серые крылья мельниц, дымиз трубы завода вьется в небо.Толпы ребятишек в
синих, красных и белых рубашках,стоя на берегу, провожают громкими криками
пароход,разбудивший тишину на реке, из-под колес егок ногамдетей бегут
веселые волны. Вот куча ребят уселась в лодку,они спешно гребут на средину
реки, чтобпокачаться на волнах. Изводы смотрят вершиныдеревьев, иногда
целые купыих затоплены разливом и стоят среди волн, как острова. Откуда-то
с берега тяжелым вздохом доносится заунывная песня:
-- О-э -- о-о -- ещо -- о -- разок!
Пароход обгоняет плоты, заплескивая их волной. Бревна ходуном ходят под
ударами набежавшихволн; плотовщики всиних рубахах, пошатываясь на ногах,
смотрят на пароход, смеются и что-то кричат. Дородная красавица-беляна боком
идетпо реке;желтый тес,нагруженный наней, блестит золотомитускло
отражаетсяв мутнойвешней воде.Пассажирскийпароходидетнавстречу и
свистит -- гулкое эхосвистапрячетсяв лесу,вущельях горного берега,
умирает там. Посредине реки сшибаются волны двух судов, бьются о борта их, и
суда покачиваются.На пологом склоне горного берега раскинуты зеленые ковры
озими, бурые полосыземли под паромичерные-- вспаханнойподяровое.
Птицы, маленькимиточками,вьются надними, ясно видны наголубом пологе
неба; стадо пасется невдалеке, --издалионо кажется игрушечным; маленькая
фигурка пастуха стоит, опираясь на падог, и смотрит на реку.
Всюдублеск,простор исвобода,веселозелены луга,ласковоясно
голубое небо; в спокойномдвижении водычуется сдержанная сила, в небе над
нею сияет щедрое солнце мая, воздух напоенсладким запахом хвойных деревьев
и свежей листвы. Аберегавсе идутнавстречу, лаская глазаи душусвоей
красотой, и все новые картины открываются на них.
На всем вокруг лежит отпечаток медлительности; все -- и природаи люди
-- живет неуклюже, лениво, -- нокажется, чтоза ленью притаилась огромная
сила,-- сила необоримая, но еще лишенная сознания, не создавшая себе ясных
желаний и целей.
.. И отсутствие сознания в этойполусонной жизникладет на
весь красивый простор ее тени грусти. Покорное терпение, молчаливое ожидание
чего-то более живого слышатсядаже в крике кукушки, прилетающем поветру с
берега нареку...Заунывныепесни точнопросято помощи... Поройв них
звучит удаль отчаяния... Река отвечает песням вздохами. И задумчиво качаются
вершины деревьев... Тишина...
Целыедни Фомапроводил на капитанском мостикерядом с отцом. Молча,
широко раскрытыми глазами смотрел он набесконечную панораму берегов, и ему
казалось, что он движется по широкой серебряной тропе в те чудесные царства,
где живут чародеии богатыри сказок.Порой он начинал расспрашивать отца о
том,чтовидел.Игнат охотноиподробноотвечалему,номальчику не
нравились ответы: ничего интересного и понятного емунебыловних, и не
слышал он того, что желал бы услышать. Однажды он со вздохом заявил отцу:
-- Тетя Анфиса знает лучше тебя...
-- Что она знает? -- спросил Игнат, усмехаясь.
-- Все, -- убежденно ответил мальчик.
Чудесные царстванеявлялисьпред ним.Ночастонаберегахреки
являлись города, совершенно такие же, как и тот, в котором жил Фома. Одни из
них были побольше, другие -- поменьше, но илюди, и дома, и церкви -- все в
них было такое же, как в своем городе. Фома осматривал их с отцом, оставался
недоволен ими и возвращался на пароход хмурый, усталый.
-- Вот завтра приедем в Астрахань... -- сказал однажды Игнат.
-- А она -- такая же, как все?
-- Ну, известно!.. А то -- какая же?
-- А за ней что?
-- Море... Каспийское море называется.
-- А что в нем есть?
-- Рыба, чудак! Что может в воде быть?
-- Город-от Китеж в воде стоит...
-- То -- другое дело! То -- Китеж... В нем -- одни праведники жили.
-- А в море праведные города не бывают?
--Не бывают... -- сказал Игнат и, помолчав, прибавил: -- Вода морская
-- горькая, пить ее нельзя.,,
-- А за морем опять земля будет?
-- Известно! Море-то должно же края иметь. Оно -- как чашка...
-- И опять города там?
--Иопять города, -- а как же? Только там уж не наша земля будет,а
персидская... Видал персияшек, которые вот на ярмарке-то -- шептала',урюк,
фисташка?
-- Видал, -- ответил Фома и задумался.
Однажды он спросил отца:
-- Много еще земли-то?
-- Земли, брат, -- о-очень много!
-- А на ней все одинаковое?
-- То есть что?
-- Города и все...
-- Ну, конечно... Все одинаково...
После многих таких разговоров мальчик стал реже, не так упорно смотреть
вдаль вопрошающим взглядом черных глаз...
Команда парохода любила его, ион любил этих славных ребят, коричневых
от солнцаиветра, весело шутившихс ним.