Настоятель обходился с юношей с величайшим тщанием, крайне предупредительно,
лелеял егокакредкого,нежного,может быть,слишкомраносозревшего,
возможно, находящегося в опасностибрата. Юноша принимал каждое приказание,
каждыйсовет,каждуюпохвалу настоятеляссовершеннымсамооблада нием,
никогда не возражая, никогда не досадуя, и если суждение о нем настоятеляи
былоправильно, и единственнымего пороком была гордыня, то он великолепно
умел скрывать этот порок.Против негоничего нельзябыло сказать,он был
совершенством, он превосходил всех.Разве что, кроме ученых, немногие стали
ему действительно друзьями,развечто его изысканностьокружалаегокак
остужающий воздух.
- Нарцисс,- сказал ему настоятель как-то после исповеди,- я, признаюсь,
виноват,чтострого судил отебе.Ячасто считал тебявысокомерными,
возможно,был вэтомнесправедливк тебе. Ты совсем один,юный брат, ты
одинок, у тебя есть поклонники, но нет друзей. Я хотел бы иметь повод иногда
пожуритьтебя;нонетникакогоповода.Яхотел,чтобы иногдаты был
непослушным, как это легко случаетсясмолодымилюдьми твоего возраста Ты
никогда им не был. Я временами немного беспокоюсь за тебя, Нарцисс.
Юноша поднял свои темные глаза на старика.
- Я очень хотел бы,отец мой, не доставлять Вам беспокойства.Пусть я
будувысокомерным,отец мой. Япрошу Вас, накажитеменяза это. Уменя
самого иногда бывает желание наказатьсебя.Пошлите меня в скит, отец, или
назначьте более низкую службу.
-Длятогоидругого ты еще слишкоммолод, дорогойбрат,-сказал
настоятель.- Кроме того, ты очень способен к языкам и размышлениям, сын мой,
поручать тебеболеенизкую службубылобырасточительством этихбожьих
даров. Ведь ты, видимо, станешь учителем иученым. Разве ты не хочешь этого
сам?
-Простите, отец, я ещеточноне знаюсвоих желаний.Я всегда буду
испытывать радость от наук, как можетбыть иначе? Но я недумаю, что науки
будут моим единственным поприщем. Ведь судьбу и призвание человека не всегда
определяют желания, а иное, предопределенное.
Настоятель выслушал и стал строгим. Однако на его старом лице появилась
улыбка,когда онсказал: "Насколько я успел узнать людей,все мы склонны,
особенно в юности, путать между собой провидение и нашижелания. Но коль ты
полагаешь, чтозаранее знаешь свое призвание, скажи мне что-нибудь об этом.
К чему же ты чувствуешь себя призванным?"
Нарцисс полузакрыл свои темныеглаза, так чтоони исчезли за длинными
черными ресницами. Он молчал.
- Говори,сын мой,- попросилпосле долгого ожидания настоятель. Тихим
голосом с опущенными глазами Нарцисс начал говорить:
-Я,кажется,знаю,отецмой,чтопрежде всего призванк жизнив
монастыре. Я стану, так мне кажется,монахом, стану священником, субприором
и,может быть, настоятелем.Я думаю так не потому,что хочуэтого.
Я думаю так не потому,что хочуэтого. Яне
желаю должностей. Но их на меня возложат.
Долго оба молчали.
- Почему ты уверен в этом?- спросил нерешительностарик.- Какое же это
свойство, кроме учености, укрепляет в тебе эту веру?
- Это- свойство,- медленно сказалНарцисс,-чувствоватьхарактер и
призвание людей, нетолько свои, но и других. Это свойствозаставляет меня
служить другим тем. что я властвуюнадними. Небудь я рожден для жизни в
монастыре, я, должно быть, стал бы судьей или государственным деятелем.
- Пусть так,- кивнулстарик.- Проверял ли ты свою способность узнавать
людей и их судьбы на ком-нибудь?
- Проверял.
- Готов ли ты назвать мне. кого-нибудь?
- Готов.
- Хорошо. Поскольку мнене хотелось бы проникать в тайны наших братьев
без ихведома, можетбыть, тыскажешь мне, что ты, по-твоему, знаешьобо
мне, твоем настоятеле Данииле?
Нарцисс Поднял веки и посмотрел настоятелю в глаза.
- Это Ваше приказание, отец мой?
- Мое приказание.
- Мне трудно говорить, отец.
-И мне трудно, юный брат, принуждать тебя к этому. Я все- таки сделаю
это. Говори.
Нарцисс опустил голову и заговорил шепотом:
- Я мало что знаю о Вас, уважаемый отец. Я знаю, что Выслуга Господа,
который охотнее пасбыкоз или звонил в колокольчикгде-нибудьв скиту и
выслушивал исповеди крестьян, чем управлялбольшим монастырем.Я знаю, что
Вы особенно любите святуюБогоматерь и больше всего молитесь ей.Иногда Вы
проситеотом,чтобыгреческиеи другиенауки, которымизанимаютсяв
монастыре,невнесли смятениеи опасностьв души, вверенные Вам.Иногда
просите, чтобы Вас не оставляло терпение по отношениюк субприоруГрегору.
Иногда Вы просите покойной кончины. И, я думаю, Вы будете услышаны и покойно
отойдете.
Тихо стало в маленькой приемной настоятеля. Наконец старик заговорил.
- Ты одержимый, и у тебя видения,- сказалседой владыка ласково.- Даже
благие и приятные видения могут быть обманчивы; не полагайся на них, как и я
на них не полагаюсь. Не можешь ли ты увидеть, брат-одержимый, что я думаю об
этом в душе?
- Я вижу, отец, что Выочень благосклоннодумаетеобэтом. Вы думаете
так: "Этотмолодой ученик немного в опасности, у него видения, возможно, он
слишком много предавался размышлениям.Я наложу на негоепитимию, пожалуй,
она ему неповредит. Ноепитимию, которуюяналожуна него, возьму и на
себя". Вот что Вы думаете теперь.
Настоятель поднялся. С улыбкой он подал знак к прощанию.
- Хорошо,- сказал он.-Не принимай своивидения слишком всерьез, юный
брат. Господьтребуетот наское-чтоиное, аневидений.Положим,ты
польстилстарику,пообещавемулегкуюсмерть.Положим,старикохотно
выслушалэтообещание.Атеперьдовольно.