Ондостализ-за обшлагакусокхлеба,который
оставилотзавтрака,и, покрошив, покормил животное.Потом попрощалсяи
последовал за привратником во двор,широкий,как базарная площадь большого
города,и частичнозаросшийлипами.Увнутреннего входа он поблагодарил
привратника и подал емуруку,но заметил,что уже не помнит дорогу в свою
класснуюкомнату,которую ему показалинакануне,посмеялся и, покраснев,
попросил привратника проводить его, что тот охотносделал. Когда он вошел в
классную, гденаскамьяхсидели двенадцать мальчиковиюношей, помощник
учителя Нарцисс обернулся
- Я - Гольдмунд,- сказал он,- новый ученик.
Нарцисс сухо поздоровался, неулыбнувшись, указал емуместо на задней
скамье и сразу же продолжил занятие.
Гольдмунд сел. Онудивилсятакому молодомуучителю,всеголишьна
несколько лет старше себя, удивился и очень обрадовался,заметив к тому же,
что этот молодойучитель так красив, так благороден, так серьезен, при этом
стольобаятелени достоинлюбви.Привратник былмилсним, настоятель
встретил так приветливо,там в конюшнестоял Блесс, частичка родины, и вот
теперьэтот удивительномолодой учитель, серьезный как ученый и прекрасный
как принц, а какойспокойный, строгий, деловой, властный голос! Он слушал с
признательностью, ещене понимая, о чемшла речь.Унего стало хорошо на
душе. Он попал кдобрым, милым людям, и сам готов был любить их и завоевать
их дружбу. Проснувшись утром в постели, он чувствовал себя подавленным, да и
усталымещепоследолгогопутешествия,апрощаясьсотцом,немного
всплакнул. Нотеперь было хорошо,он был доволен.Подолгуи все сноваи
снова смотрел он на молодого учителя, любовался его прямой стройной фигурой,
холодносверкавшимвзором, строгими,ясноичеткопроизносящимислоги
губами, захватывающим, неутомимым голосом.
Но когда урок кончился и ученики с шумом поднялись, Гольдмунд вздрогнул
и заметил, несколькосмущенный, что долгое время спал. И не он один заметил
это, аи егососедипо скамье видели это ипередали шепотом дальше. Едва
молодойучительпокинулклассную,товарищиначалидергатьитолкать
Гольдмунда со всех сторон.
- Выспался?- спросил один и осклабился.
- Достойныйученик!- издевался другой.- Изнеговыйдет замечательное
светило церкви. Заснул, как сурок, на первом же уроке!
- Отнесите малыша впостель,- предложил кто-то, и его схватили за руки
и за ноги и потащили под общий хохот.
Разбуженный таким образом Гольдмунд пришел в ярость; он колотил направо
иналево,пытаясьосвободиться,получалтумаки,ив конце концовего
повалили, акто-то все еще держал его за ногу. Он с силой вырвался от него,
бросился на первого попавшегосяи тотчас сцепился с ним в яростной схватке.
Его противник был сильный малый,и все жадно следили за поединком. Когда же
Гольдмундне отступил, а нанес противнику несколько хороших ударов кулаком,
среди товарищейунего уже появились друзья,прежде чем онузнал хотя бы
одногоиз нихпоимени.
Его противник был сильный малый,и все жадно следили за поединком. Когда же
Гольдмундне отступил, а нанес противнику несколько хороших ударов кулаком,
среди товарищейунего уже появились друзья,прежде чем онузнал хотя бы
одногоиз нихпоимени.Новдругвсе стремительно бросилисьвразные
стороны, иедва ониуспели скрыться, как вошелпатерМартин, управляющий
школой, и остановился передмальчиком, который осталсяодин.Он удивленно
посмотрел на мальчика, голубые глаза которого на раскрасневшемся и несколько
побитом лице выражали смущение.
- Да что это стобой?- спросилон.- Ведь ты Гольдмунд, не такли? Не
обидели ли они тебя чем-нибудь, эти лодыри?
- О нет,- сказал мальчик,- я справился с ним:
- С кем это?
- Не знаю. Я еще никого не знаю. Со мной боролся кто-то один.
- Ах вот как? Начал он?
-Незнаю.Нет,кажется,я самначал.Онименядразнили,яи
разозлился.
-Ну,хорошо же ты начинаешь,моймальчик. Запомни: если ты еще раз
затеешь драку здесьвклассной,будешь наказан. Атеперь приведисебя в
порядок и ступай на ужин, марш!
Улыбаясь, смотрел онГольдмунду вслед, как тот,пристыженный, убегал,
стараясь на бегу расчесать пальцами взлохмаченные белокурые волосы.
Гольдмунд сам считал, что его первый поступок в этой монастырской жизни
былочень дурен иглуп; ссознанием некоторойвины искал он товарищейи
нашел их за ужином. Ноего встретилис уважением ирадушием,он рыцарски
помирилсясосвоим врагом ис этой минуты почувствовал себяблагосклонно
принятым в этом кругу.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Междутемкак со всеми он был в приятельскихотношениях,настоящего
друга, однако, он нашел нескоро; ни к одномуиз учеников он не чувствовал
близостиили хотябы склонности. Они же в ловком драчуне, которого склонны
былисчитатьдостойнымуважениязабиякой,судивлениемнашливесьма
миролюбивого товарища,стремившегося,казалось, скорее к славепримерного
ученика.
Два человека было в монастыре, к которым Гольдмунд чувствовал сердечную
привязанность,которые емунравились, занимали его мысли, вызывали унего
восхищение,любовь иблагоговение: настоятель Даниилипомощникучителя
Нарцисс. Настоятеля онсклонен был почитатьза святого, егопростодушие и
доброта, его ясный заботливый взгляд, манера отдавать приказания и управлять
со смирениемслужения, его добрые мягкие жесты,- все это неудержимовлекло
его. Охотнее всего он стал бы личным слугой этого благочестивого старца, был
бы всегда при нем, подчиняясьи прислуживая, покорно принес бы ему в жертву
всесвое мальчишеское стремление кпреданности и самоотдаче, учасьу него
чистой иблагородной, праведной жизни. ВедьГольдмундсобирался не только
окончить монастырскую школу, но по возможности навсегда остаться в монастыре
ипосвятитьсвою жизнь Богу; таковабыла его воля, таково быложелание и
требование его отца, и так было предопределено, видимо, самимБогом.