- Я очень хорошо понимаю, матушка, что если у вас никогданемелькало
подобной догадки, в моих устах, хотя бы и высказанная с глазу наглаз,она
должна показаться жестокой и противной природе. Но я не могуотделатьсяот
этой мысли. Ни время, ни новыевпечатления(япробовалвсе,преждечем
решиться на разговор с вами), - ничто не в силах ее изгладить. Поймите, ведь
я присутствовал при последних минутах отца.Явиделеголицо,когдаон
вручал мне часы, стараясь объяснить, что я должен передать их вам в качестве
напоминания, смысл которого вы пойметесами.Явидел,каконпоследним
усилиемпыталсянаписатькакое-тослово,предназначенноедлявас,но
карандаш уженеповиновалсяегослабеющейруке.Чемболеесмутными
таинственным кажется жестокое подозрение, преследующее меня, тем мневажней
узнать обстоятельства, которые могли бы его подтвердить.Воимясоздателя
постараемся доискаться до истины и, есливсамомделебылосовершенов
прошлом какое-то зло, которое нам поручено исправить, исполним это каксвой
священный долг. Никто, кроме вас, матушка, не может помочь мне в этом.
От того, что она всей своей тяжестьюналегланаспинкукресла,оно
потихоньку, маленькими толчками, откатывалосьназад,иэтопридавалоей
сходство с ускользающим призраком. Она подняла левую рукуклицу,ладонью
наружу, словно заслоняясь от сына,имолчагляделананегопристальным
взглядом.
- Быть может, в погоне заденьгами,внастойчивыхпоискахвыгодных
сделок -разужяначалэтотразговор,матушка,приходитсяговорить
начистоту - кого-нибудь безжалостно обманули, обидели, разорили... Вы еще до
моего рождения были душой и мозгом фирмы, вам,какнатуреболеесильной,
подчинена была на протяжении четырех десятковлетвсядеятельностьмоего
отца. И я уверен, что в вашей власти разрешить мои тревоги и сомнения,если
только вынеоткажетесьпомочьмнеустановитьистину.Неоткажетесь,
матушка?
Он остановился в надежде услышать что-либо в отпет. Но плотно сомкнутые
губы его матери были так же неподвижны, как гладкие бандоседыхволоспод
чепцом.
- Если можно загладить вину перед кем-то, исправить причиненное кому-то
зло, разберемся в этом и сделаем это. Или с вашегопозволения,матушка,я
сделаю, если только у меня хватит средств. Так редко случалосьмневидеть,
чтобы деньги приносили счастье - так мало покоя дали они, насколько язнаю,
этому дому и всем егообитателям,чтояменьше,чемкто-либо,склонен
дорожить ими. Все, что эти деньгимогутдатьмне,будетдляменялишь
источником горьких укоров совести, пока меня преследует мысль, что из-за них
был омрачен тяжким раскаянием последнийчасотцаичтоониприобретены
нечестным путем и достались мне не по праву.
В двух или трех шагах от бюро на дубовой панели стенывиселасонетка.
Все, что эти деньгимогутдатьмне,будетдляменялишь
источником горьких укоров совести, пока меня преследует мысль, что из-за них
был омрачен тяжким раскаянием последнийчасотцаичтоониприобретены
нечестным путем и достались мне не по праву.
В двух или трех шагах от бюро на дубовой панели стенывиселасонетка.
Внезапным резким толчком миссис Кленнэм направила туда свое кресло исильно
дернула за сонетку правой рукой - втовремякаклевойонапо-прежнему
заслоняла лицо, точно ожидая удара и готовясь отвести его.
Вбежала перепуганная девушка.
- Флинтвинча ко мне!
Девушка исчезла, и почти в то же мгновение в дверяхпоказаласьфигура
старика.
- Ага! Уже на ножах! - сказал он, хладнокровно поглаживая себя по щеке.
- Впрочем, этого я и ожидал. Я знал, что так будет.
- Флинтвинч! - сказала мать. - Посмотрите на него! Посмотрите намоего
сына!
- Да я и то на него смотрю. - отозвался Флинтвинч.
Она простерла вперед руку, которую прежде держала как щит, и,указывая
на виновника своего гнева, продолжала:
- Едва переступив порог родногодома,непросушивещебашмаковот
дорожной грязи, он является к матери с клеветой, оскверняющейпамятьотца!
Призывает мать вместе с ним разворошить всю жизнь отца, рыться по-шпионски в
его делах, что-то в них выискивая. Ему, видите ли, пришло в голову, чтовсе
наше достояние, котороемыкопилиизгодавгоднеустаннымтрудоми
заботами, не щадя сил и отказывая себевовсем,естьнечтоиное,как
разбойничья добыча; и он желает знать, кому именно следует отдать все это во
искупление зла и в возмещение убытков!
Хотя гнев клокотал в ней,онаговориларовным,сдержаннымголосом,
звучавшим даже тише обычного. Но каждое ее слово было словно отчеканено.
- Искупление! - повторила она. - Да уж,поистине!Легкоговоритьоб
искуплении тому, кто только что вернулся после праздной жизни в чужих краях,
полной утех и веселья. Но пусть он взглянет на меня, проводящую своиднив
оковах, в заточении. А ведь я безропотно сношу все это,иботакназначено
мне свыше во искупление моих грехов. Искупление! Да к чему жеещесводится
моя жизнь в этой комнате? Чем иным были все эти пятнадцать лет?
Так она постоянно сводила свои счеты с небесным владыкою, все что можно
записываявкредит,аккуратновыводясальдоинезабываявзыскивать
причитающееся. Но если и отличалась она тут чем-либо от других, то лишьтой
силой и страстностью, которую вкладывала в это занятие.Тысячиимиллионы
делают то же самое изо дня в день, каждый по-своему.
- Флнитвинч, подайте мне книгу!
Старик взял со стола требуемое и подал своей госпоже. Она заложиладва
пальца между страниц книги и с угрозой потрясла ею у сына перед глазами.
- В те далекие времена, о которых говорится в этой книге,Артур,жили
средилюдейправедники,возлюбленныегосподом,которыеизаменьшую
провинность с проклятием изгнали бы своих сыновей из отчего дома - и если бы
заступился за грешного сына народ, то целый народ был бы проклят отбогаи
людей и осужден на погибель весь до грудных младенцев.