Ну,в
два-то года я два этажа и спустил, остались у меня одни ворота безстолбов.
Что ж, деньги - голуби: прилетят и опять улетят!
- Врет! - еще решительнее подтверждает Булкин.
- Так уж я вот опомнясь и послал моим родичамотсюдаслезницу;авось
деньжонокпришлют.Потому,говорили,япротивродителевмоихшел.
Неуважительный был! Вот уж седьмой год, как послал.
- И нет ответу? - спросил я, засмеявшись.
- Да нет, - отвечал он, вдруг засмеявшисьсамивсеближеиближе
приближая свой нос к самому моему лицу. -Ауменя,АлександрПетрович,
здесь полюбовница есть...
- У вас? Любовница?
- Онуфриев даве и говорит: "Моя пусть рябая, нехорошая, да затоуней
несколько одежи; а твоя хорошая, да нищая, с мешком ходит".
- Да разве правда?
- А и вправду нищая! - отвечал он и залился неслышным смехом; в казарме
тоже захохотали. Действительно, все знали, что он связался с какой-тонищей
и выдал ей в полгода всего десять копеек.
- Ну, так что ж? - спросил я, желая от него наконец отвязаться.
Он помолчал, умильно посмотрел на меня и нежно произнес:
- Так вот не соблаговолите ли мне по сей причине накосушку?Яведь,
Александр Петрович, все чай пил сегодня, - прибавил он в умилении,принимая
деньги, - и так я этого чаю нахлестался, что одышка взяла, а в брюхекакв
бутылке болтается...
Меж тем как онпринималденьги,нравственноерасстройствоБулкина,
казалось, дошло до последних пределов.Онжестикулировал,какотчаянный,
чуть не плакал.
- Люди божии! - кричал он, обращаясь ко всей казарме висступлении,-
смотрите на него! Все врет! Что ни скажет, все-то, все-то, все-то врет!
- Да тебе-то что? - кричат ему арестанты, удивляясь наегоярость,-
несообразный ты человек!
- Не дам соврать! - кричит Булкин, сверкая глазами и стуча из всей силы
кулаком по нарам, - не хочу, чтоб он врал!
Все хохочут. Варламов берет деньги,откланиваетсямнеи,кривляясь,
спешит из казармы, разумеется к целовальнику. И тут, кажется,онвпервый
раз замечает Булкина.
- Ну, пойдем! - говорит он ему, останавливаясь на пороге,точноони
впрямь был ему на что-то нужен. - Набалдашник! - прибавляет он с презрением,
пропуская огорченного Булкина впередсебяивновьначинаятренькатьна
балалайке...
Но что описывать этотчад!Наконецкончаетсяэтотудушливыйдень.
Арестанты тяжело засыпают на нарах. Во сне они говорят и бредят ещебольше,
чем в другие ночи. Кой-где еще сидят за майданами. Давно ожидаемыйпраздник
прошел. Завтра опять будни, опять на работу...
XI
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
На третий день праздника, вечером,состоялосьпредставлениевнашем
театре.
Предварительных хлопотпоустройству,вероятно,быломного,но
актеры взяли все на себя, так что все мы, остальные, инезнали:вкаком
положении дело? что именно делается? даже хорошеньконезнали,чтобудет
представляться. Актеры все эти три дня,выходянаработу,старалиськак
можноболеедобытькостюмов.Баклушин,встречаясьсомной,только
прищелкивал пальцамиотудовольствия.Кажется,инаплац-майоранашел
порядочный стих. Впрочем, нам былосовершеннонеизвестно,зналлионо
театре. Если знал, то позволил ли его формально или только решилсямолчать,
махнув рукой на арестантскую затею и подтвердив, разумеется, чтобвсебыло
по возможности в порядке? Я думаю, он знал о театре, немогнезнать;но
вмешиваться не хотел, понимая,чтоможетбытьхуже,еслионзапретит:
арестантыначнутшалить,пьянствовать,такчтогораздолучше,если
чем-нибудь займутся. Я, впрочем, предполагаю в плац-майоре такое рассуждение
единственно потому, что оно самое естественное, самое верное и здравое. Даже
так можно сказать: если б у арестантов небылонапраздникахтеатраили
какого-нибудь занятия вэтомроде,тоегоследовалосамомуначальству
выдумать. Но так как наш плац-майор отличался совершеннообратнымспособом
мышления, чем остальная часть человечества, то очень немудрено, чтояберу
большой грех на себя, предполагая, что он зналотеатреипозволилего.
Такому человеку, как плац-майор,надобыловездекого-нибудьпридавить,
что-нибудь отнять, кого-нибудьлишитьправа-однимсловом,где-нибудь
произвести распорядок. В этом отношении онбылизвестенвцеломгороде.
Какое ему дело, что именно от этих стеснений в остроге могли выйтишалости?
На шалости есть наказания(рассуждаюттакие,какнашплац-майор),ас
мошенниками-арестантамистрогостьибеспрерывное,буквальноеисполнение
закона -вотивсе,чтотребуется!Этибездарныеисполнителизакона
решительно не понимают, да и не всостояниипонять,чтооднобуквальное
исполнениеего,безсмысла,безпониманиядухаего,прямоведетк
беспорядкам, да и никогда к другому не приводило. "В законахсказано,чего
же больше?" - говорят они и искренно удивляются, чтоотнихещетребуют,
впридачу к законам, здравого рассудка и трезвой головы.Последнееособенно
кажется многимизнихизлишнеюивозмутительноюроскошью,стеснением,
нетерпимостью.
Но как бы то ни было, старший унтер-офицер не противоречиларестантам,
аимтолькотогоинадобыло.Яутвердительноскажу,чтотеатри
благодарность за то, что его позволили, были причиною, что на праздникахне
было ни одного серьезного беспорядка востроге:ниоднойзлокачественной
ссоры, ни одного воровства.