– Лара, я позвонила в полицию. Они ждут вас в участке.
Глава третья
По-моему, в полиции слишком уж серьезно относятся к убийствам. Пожалуй, мне следо-вало подумать об этом заранее. И вот я сижу в маленькой комнатке, где нет ничего, кроме стола, пластиковых стульев и плакатов «Не забудьте закрыть вашу машину». Передо мной чашка чая и официальный бланк. Женщина-полицейский предупредила, что детектив подойдет через минуту.
Я готова истерически расхохотаться. Или выброситься в окно.
– И что мне ему сказать? – вопрошаю я, как только дверь закрывается. – Я ничего о тебе не знаю! Как мне доказать, что тебя убили?
Но похоже, Сэди не желает меня слушать. Сидит на подоконнике и болтает ногами. При-смотревшись повнимательнее, я понимаю, что вовсе она не сидит, а висит в дюйме от подокон-ника. Поймав мой заинтересованный взгляд, она недовольно хмурится. После чего меняет поло-жение, создавая полную иллюзию, что все-таки сидит.
Это всего лишь плод моего воображения, в который раз повторяю я себе. Надо подключить разум и рассуждать здраво. Если мой мозг ее породил, он ее и убьет.
«Убирайся! – мысленно приказываю я, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. – Уби-райся, убирайся, убирайся…»
От окна несется хихиканье.
– Ты как-то странно выглядишь. Живот скрутило?
Только я собралась ответить, как мой желудок и впрямь мучительно сжимается. А все по-тому, что в комнату входит детектив в штатском, а это, между прочим, даже еще страшнее, чем если бы он был в форме.
Детектив протягивает мне руку. Он молод, широкоплеч, с темными волосами. И держится вполне дружелюбно.
– Инспектор Джеймс.
– Привет. – Мой голос подрагивает. – Приятно познакомиться.
– Итак? – Он садится напротив и достает ручку с блокнотом. – Насколько я понимаю, вы остановили похороны вашей двоюродной бабушки?
– Точно, – киваю как можно увереннее. – Ее смерть кажется мне подозрительной.
Инспектор Джеймс что-то черкает в блокноте и поднимает взгляд:
– Почему?
Я тупо гляжу на него, сердце загнанно колотится. Ответить мне нечего. Надо срочно что-то придумать.
– Ну… а вам не кажется это подозрительным… Ни с того ни с сего умереть. Должна же быть причина!
Взгляд инспектора непроницаем.
– Насколько я знаю, ей было сто пять лет.
– Подумаешь! Что, в этом возрасте не убивают? Вот уж не думала, что полицейские так презирают стариков.
Инспектор Джеймс хмыкает – то ли изумленно, то ли раздраженно.
– Кто же, по вашему мнению, убил вашу двоюродную бабушку?
– М-м-м, – я тру переносицу, стараясь выиграть время, – это… довольно… запутанно… – И беспомощно оглядываюсь на Сэди.
– От тебя никакого проку, – тут же подает голос та. – Срочно придумывай историю, или никто тебе не поверит! И похороны состоятся! Скажи, что подозреваешь работников дома пре-старелых! Скажи, что подслушала их коварные планы.
– Нет! – вскрикиваю я.
Инспектор Джеймс сводит брови.
– Лара, вы действительно верите, что кто-то желал смерти вашей бабушки?
– Скажи, что это работники дома престарелых! – визжит голос Сэди прямо в ухе. – Скажи! Скажи-скажи-скажи!
– Люди из дома престарелых! – повторяю я.
– И у вас есть основания для подобных подозрений? – спокойно осведомляется инспектор.
Сэди парит над ним, знаками веля мне продолжать. А сама с интересом разглядывает по-лицейского.
– Я… э-э-э… я случайно подслушала в баре их разговор. Что-то про яд, страховку. Тогда я не обратила внимания. А потом умерла бабушка. – Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошлом месяце.
– Сюжет позаимствован из мыльной оперы, которую я видела в прошлом месяце.
– И подтвердите это под присягой?
О боже. «Присяга» – слово такое же страшное, как «налоговый инспектор» и «пункция спинного мозга».
– Д-да-а-а.
– Вы видели этих людей?
– Н-н-е-ет.
– Как называется дом престарелых? Где он расположен?
Молчу, не имея о том ни малейшего представления. А парящая в воздухе Сэди прикрывает глаза, словно пытаясь что-то вспомнить.
– Фэйрсайд, – бормочет она. – В Поттерс-Бар.
– Фэйрсайд в Поттерс-Бар. – повторяю я.
Пауза. Инспектор Джеймс нервно щелкает ручкой. Потом встает.
– Мне нужно посоветоваться с коллегой. Я вернусь через минуту.
Дверь за ним захлопывается, и я ловлю презрительный взгляд Сэди.
– И это все, на что ты способна? Да он никогда тебе не поверит! Так-то ты мне помогаешь.
– Ради тебя я обвинила совершенно невинных людей в убийстве.
– Подумаешь, большое дело. Ты даже имени ни одного не назвала. Вся эта история выгля-дела совершенно неправдоподобно. Яд? Разговоры в пабе?
– Сама попробуй выдумать что-нибудь на пустом месте! – огрызаюсь я. – И вообще дело не в этом! Главное…
– Главное – отсрочить похороны. – Взгляд ее делается из презрительного жалобным. – Они не должны состояться. Слишком рано.
И Сэди растворяется в воздухе.
Господи, до чего же я устала. Чувствую себя Алисой в Зазеркалье. Того и гляди привиде-ние появится с фламинго под мышкой и криком: «Рубите им головы!»
Недоверчиво покосившись на стол (вдруг тоже исчезнет?), я закрываю глаза и обдумываю происходящее. Все это слишком неправдоподобно. Я сижу в полицейском участке и под нажи-мом привидения рассказываю о несуществующем преступлении. Внезапно вспоминаю, что не ела уже целую вечность. Может, это низкое содержание сахара в крови во всем виновато? Мо-жет, я просто диабетик и сама не подозреваю об этом? И мозг мой бунтует?
– Они все равно проведут расследование. – Это Сэди снова материализовалась на под-оконнике. – Даже если сочтут, что ты заблуждаешься, им все равно надо убедиться и проверить твою информацию.
– В самом деле?
– Ну да, я только что подслушала разговор полицейских. Этот инспектор с напарником просмотрели запись разговора, и напарник воскликнул: «Вот оно!»
– Вот оно? – тупо вторю я.
– А потом принялись обсуждать другой дом престарелых, где на самом деле произошло убийство. Ужасная история! В общем, они начнут расследование. Так что все в порядке.
Все в порядке?
– Может, ты и в порядке, но только не я!
Тут дверь открывается, и Сэди быстро добавляет:
– Спроси полицейского насчет похорон. Спроси. Спроси-спроси!
– Это не моя проблема, – бурчу я и затыкаюсь, глядя на инспектора Джеймса.
– Лара, я попросил констебля записать ваши показания. А потом видно будет.
– У-у-у… э-э-э… спасибо. (Сэди сверлит меня требовательным взглядом.) И что будет с… – я запинаюсь, – с телом?
– Пока оно останется в морге. Если же ваши подозрения подкрепятся какими-то уликами, мы напишем рапорт коронеру, и он начнет расследование.
Резко кивнув, инспектор выходит. А меня начинает трясти. И есть с чего. Наплела с три короба про вымышленное убийство настоящему полицейскому. В жизни ничего более глупого не делала. Разве что в восьмилетнем возрасте спрятала коробку печенья в саду после того, как съела несколько штук и боялась признаться в этом маме. Долго она его потом искала по всей кухне!
– Ты осознаешь, что я только что дала ложные показания? – спрашиваю Сэди. – Ты пони-маешь, что меня могут арестовать?
– «Меня могут арестовать», – передразнивает она.