СловноарабскийпереписчикКорана,онпредпочитаетмягкие
закругления,чередование тонких,спокойных линий и толстых,сэнергичным
нажимом, чтобы безмолвнымшрифтом оживить и сделать зримой ту невысказанную
радость и душевное напряжение, какие он испытывал во время чтения. Для этого
тихого,скромногосущества,обитающеговпредоставленнойемуобщинной
квартире (без садика под окнами), длятакого человека книги - все равно что
цветы вдоме,и онвысаживаетихна полкахяркими рядами, лелея каждую
книгу,словно старыйсадовник,бережно прикасаясь кней худымибледными
пальцами, как к хрупкой драгоценности. Школьный учитель никогдане посещает
деревенского трактира; пива и табачного дыма он страшится, как набожные люди
-зла,испешит,нахмурившись,поскорее миноватьзлачноеместо,едва
заслышав доносящиеся оттуда брань и рьяные крики. Единственные люди, кого он
навещает на досуге с тех пор, как слегла его жена, - это Хофленеры. Он часто
заходит к ним после ужина просто поболтать или -что им особенно нравится -
читает вслух книги,охотнее всегоиз "Полевых цветов" Адальберта Штифтера,
ихсоотечественника,иотволненияегосуховатыйголосстановится
мелодичным.Застенчивыйинесколькоскучноватый,он незаметнодля себя
воодушевляетсявсякийраз,когда,поднявглазаоткниги,смотритна
склоненную белокуруюголову внимающей девушки; он чувствует,что его здесь
понимают. Матьзамечает,чтопроисходитсучителем, и догадывается, что
взгляд,который он бросаетна ее дочь, станетиным,более смелым,когда
свершится неминуемая судьба егосупруги. Кристина же спокойна и молчит: она
давно отвыкла думать о себе.
Учительнесетчемодан направом, чутьопущенном плече,необращая
внимания насмех встречных мальчишек. Грузне стольуж тяжкий,но тем не
менееносильщикуприходитсяпыхтеть,чтобыпоспеватьзаКристиной,
нетерпеливо и стремительно шагающейвпереди;она не ожидала,что прощание
окажется такимтягостным. Несмотряна категорическийзапретврача,мать
триждыспускаласьвследзаней по лестнице, словно гонимаянеобъяснимым
страхом, все никак не могла расстаться с дочерью, и трижды Кристине пришлось
втаскивать грузную, плачущуюнавзрыдстаруюженщинуобратно наверх, хотя
времени ужеоставалось в обрез. А потом, как с ней часто бывало в последние
недели, мать вдруг на полуслове-полувсхлипе началазадыхаться, и ее уложили
впостель.ВтакомсостоянииеепокинулаКристинаисейчас,крайне
озабоченная, казниласебя: такой возбужденной мать ещеникогда не была. Не
дай бог,с ней что-нибудь случится, а менятут нет... Вдруг ейчто-нибудь
понадобится ночью, а сестраприедетиз Вены только на воскресенье. Правда,
девушка из пекарни свято обещала,что вечерамипосидит у нас, но надеяться
на нее нельзя - на танцульки онасбежит и от собственнойматери... Нет, не
надо уезжать, зря поддалась на уговоры.
. Вдруг ейчто-нибудь
понадобится ночью, а сестраприедетиз Вены только на воскресенье. Правда,
девушка из пекарни свято обещала,что вечерамипосидит у нас, но надеяться
на нее нельзя - на танцульки онасбежит и от собственнойматери... Нет, не
надо уезжать, зря поддалась на уговоры. Путешествия- это длятех, укого
дома нетбольных,не для нас...если уж ехать, то недалеко, чтобы в любой
момент успетьвернуться. Да и что мне даст этапоездка? Ну какаярадость,
если я все время буду тревожиться, каждую минуту думать, не нужно ли ей чего
и что ночью никого с ней нет, а хозяевавнизу звонка не слышат или не хотят
слышать. Не любят они нас, будь их воля, давно бы выселили... На сменщицу из
Линца тоже мало надежды; когдапопросила ее,чтобы заглядывала к матери на
минутку в обед и вечером, она ответила "ладно", причем ответила так холодно,
сухо, что и не знаешь, зайдет они или нет... Может, все-таки телеграфировать
тете отказ?Ну что ей,в самом деле, от того,приеду я или нет,ведь это
только мать вообразила, что им до нас есть дело... Иначе хоть изредка писали
быизАмерикиилитогда,втяжелоевремя,прислалибыпосылкус
продовольствием, как делали многие... Сколько их прошло на почтечерезмои
руки, нони одной - маме от роднойсестры...Нет,.зря я послушалась, по
мне, так лучше отказаться,пока не поздно. Не знаюпочему, страшно. Так не
хочется ехать, так не хочется.
Невысокийсветловолосыйробкийчеловек,стараясьнеоставатьот
Кристины, то и дело переводит дух и успокаивает ее. Пусть она не тревожится,
он сам -это он твердо обещает- будет каждый день навещать ее матушку. Уж
кто-кто, а она заслужила наконец право на отпуск, ведь скольколет работала
и ни разу не отдыхала. Если бы онапоступилась своим долгом - воттогда он
первый отсоветовал бы ейэтоделать; нет,пустьона небеспокоится,он
каждый день будет посылать ей весточку, каждый день. Торопясь,тяжело дыша,
он говорит все, что приходит на ум, только бы ее успокоить, и в самом деле -
эти настоятельные уговоры приносят ей облегчение. Кристина не вслушивается в
его слова, но чувствует: на этого человека можно положиться.
Настанцииужедансигнал оприбытиипоезда, скромныйпровожатый
смущенно прокашливается. Кристина заметила, что он давно переступает сноги
на ногу, видно,хочет что-то сказать, но не смеет.Наконец он нерешительно
вынимаетизнагрудногокармананечто белое,сложенноегармошкой,ис
извинениямипротягивает ей.Нетэто,разумеется, не подарок,всего лишь
небольшойзнаквнимания,возможно,ейпригодится.Судивлениемона
развертывает продолговатую бумажную полоску. Это маршрутная карта ее поездки
от Линца доПонтрезины:все названия гор,реки городоввдольжелезной
дороги выписанымикроскопическими буквами черной тушью,горызаштрихованы
реже или гуще, соответственно высоте, которая обозначена крохотными цифрами,
нити рек прорисованы синим карандашом, кружкигородов - красным; расстояния
между городами проставлены в отдельной таблице внизу справа- точно так же,
как на большихшкольных картах Географического института; сельскийучитель
скопировал все любовно, с усердием, испытывая радость отприятного занятия.