Ее захлестнуло ранее неведомое желание
безвольно отдаться любым неожиданностям - пусть сней делают все что хотят.
Тетя исчезает, а она, откинувшись в удобно операционном кресле, закрыв глаза
погружаетсявнаркозблаженства; щелкаетмашинка,Кристинаощущаетее
стальной холодок назатылке, слышитнепонятнуюболтовню бойкой мастерицы,
вдыхает слегка дурманящие благовония и охотно подставляет шею и волосы чужим
искуснымпальцам и струям сладкойэссенции.тольконеоткрыватьглаза,
думаетона. Ато вдруг окажется,что все неправда.Только не спрашивать.
Тольконасладитьсяэтимпраздничнымчувством,разокотдохнуть,не
обслуживать других,а самойбытьобслуженной. Разок посидетьсложа руки,
ожидаяудовольствия и вкушая его, ощутить в полной мере то редкое состояние
беспомощности,когдао тебезаботятся, ухаживают затобой,тостранное
физическоечувство, какогоона неиспытывала уже годы, нет, десяткилет.
Зажмурившись в тепловатом душистом тумане, Кристинавспоминает,когдаэто
случилось с ней в последний раз: детство, онав постели, больна,несколько
днейунеебылжар, но сейчаспрошел,мать приноситейбелое сладкое
миндальноемолоко, возлекроватисидятотеци брат, всетакиедобрые,
заботливые,ласковые.Канарейкауокнанасвистываеткакую-тоозорную
мелодию,впостелимягко,тепло, вшколу ходить не надо,на одеялоей
положилиигрушки, но игратьлень: лучшеблаженствовать, закрывглаза,и
ничего не делать, вволю наслаждаться бездельеми приятным сознанием, что за
тобойухаживают.Двадцатьлетонаневспоминала обэтомизумительном
ощущении расслабленности, пережитом в детстве, и вот теперьвдруг снова его
почувствовала- кожей,когда висков коснулось теплое,влажноедуновение.
Время от времени шустрая мамзель задает вопросы вроде: "Желаете покороче?" А
она отвечает лишь: "Как вам угодно" - и нарочно смотрит мимо поднесенного ей
зеркала. нет, только бы ненарушить это божественное состояние, когда ни за
чтоне отвечаешь, когда тебе не надосовершатькакие-то действия и что-то
желать и за тебя действуют ижелают другие, хотя было бы заманчиво хот раз,
впервые в жизни, кому-то приказать,что-то потребовать, распорядиться о том
или ином.
Аромат изграненого флакона растекается поее волосам, лезвиебритвы
нежнымиприкосновениямичутьщекочеткожу,головевдругстановится
необычайно легко, а затылку как-то непривычно прохладно. Собственно Кристине
уже нетерпится взглянутьвзеркало, однакоонасдерживается -ведьс
закрытыми глазамиможно еще продлить этот упоительный полусон. Между темк
ней неслышноподсаживаетсяэтаким добрым гномомвторямастерицаи, пока
перваяколдует надпрической, начинает делать маникюр. Кристина, уже почти
не удивляясь,послушноподдаетсяи этомуи также непрепятствует, когда
после слов"Voudetes un peu pale, mademoiselle"*1 старательная парикмахерша
всевозможнымипомадами икарандашамиподкрашивает ей губы,подрисовывает
покруче брови и подрумянивает щеки.
Всеэто она замечает, но вто же время
невоспринимает, пребывая в расслабленной самоотрешенности и едва сознавая,
происходитли всеэтоснеюсамойилижес каким-тосовсемдругим,
совершенно новым "я", происходит ненаяву, а в сновидении,-онаощущает
замешательство и легкий страх, что эти чары внезапно разрушатся.
________________
*1 Вы немножко бледны, мадемуазель (франц.).
_______________
Наконец появляется тетя.
- Отлично, - изрекает она со знанием дела.
По ее просьбезаворачивают несколько баночек,карандашейи флаконов,
затем она предлагает племяннице немного прогуляться. Поднявшись, Кристина не
отваживается взглянуть взеркало,она ощущаетлишьнеобычнуюлегкость в
затылке; и вот теперь, идя по улице и время от времениукрадкой посматривая
на своюгладкую юбку, на веселые пестрыегольфы, наблестящиеэлегантные
ботинки,оначувствует,какувереннеестановитсяеепоходка.Нежно
прижавшиськтете,она слушаетеепоясненияи удивляется всему вокруг:
поразителен ландшафт сяркойзеленьюипанорамным строемгорных вершин,
гостиницы,этитвердынироскоши, нагло вознесшиеся по склонам, идорогие
магазиныссоблазнительнымивитринами-меха,драгоценности,часы,
антиквариат, - все это странно и чужеродно рядомс царственным одиночеством
гигантского ледника.Удивительны и лошадив красивой упряжи, собаки, люди,
похожиесвоейяркойодеждойнаальпийскиецветы.Атмосферасолнечной
беззаботности, мир без труда, без нужды,мир, о каком она и не подозревала.
Тетяперечисляетейназвания вершин,отелей, фамилииименитых приезжих,
встречающиеся по пути; Кристина почтительно внимает, с благоговением взирает
на них, и ее собственноеприсутствие здесь все больше кажется ей чудом. Она
удивляется,чтоможетгулятьздесь,что этодозволено,ивсебольше
сомневается; неужели этопроисходит наяву? Наконец тетябросаетвзгляд на
часы.
- Пора домой. Надо успетьпереодеться.До ужина остался всего час.А
единственное, что может рассердить Энтони, - это опоздание...
Когда Кристина, вернувшисьв гостиницу, открыла дверьномера, товсе
здесьбыло уже окрашено мягкимипредвечернимитонами,в рано наступивших
сумеркахпредметывыгляделинеопределеннымирасплывчатыми. лишь четкий
прямоугольник неба за распахнутой балконной дверью еще хранил яркую, густую,
ослепительную голубизну, а в помещениивсе цветныепятна стали блекнуть по
краямисмешиваться с бархатистыми тенями.Кристинавыходитнабалкон,
навстречу бескрайнемуландшафту, и завороженно следит забыстро меняющейся
игройкрасок.Первымитеряют своюсияющуюбелизнуоблака ипостепенно
начинают алетьвсе больше и больше, словно их,столь надменно безучастных,
очень взволновал все ускоряющийсязакат светила.